Книга Мятежные ангелы - Либба Брэй

— Ты вступила в союз с существами сфер?!

— Я этого не говорила! Я ничего не обещала, — огрызаюсь я. Это не назовешь правдой, но это и не ложь. — Если тебе не нравится то, что я делаю, почему бы тебе самому не отправиться туда?

— Ты знаешь, что мы не можем входить в сферы.

— В таком случае, полагаю, тебе придется поверить, что я делаю все, что в моих силах.

— Я тебе верю, — негромко произносит он.

Нас окружают тихие вечерние звуки; крошечные зверьки шуршат тут и там в поисках еды и тепла.

— Ты знал, что члены Ордена и члены братства Ракшана когда-то были любовниками? — спрашиваю я.

— Нет, не знал, — отвечает Картик после долгого растерянного молчания. — Как это… интересно.

— Да. Весьма.

Он разламывает апельсин, выдергивает белый стержень сердцевины и протягивает мне очищенную дольку.

— Спасибо, — говорю я, беру из его пальцев дольку сочного фрукта и кладу ее на язык.

Апельсин очень сладкий.

— Не за что.

Он чуть заметно улыбается. Мы несколько мгновений сидим молча, смакуя апельсин.

— А ты когда-нибудь…

— Что?

— Я просто подумал — ты не видела там, в сферах, Амара?

— Нет, — отвечаю я. — Я его ни разу не видела.

Картик как будто испытывает облегчение.

— Должно быть, он ушел на другую сторону, тебе не кажется?

— Да, полагаю, так оно и есть.

— А на что вообще похожи сферы? — спрашивает Картик.

— Одна их часть прекрасна. Так прекрасна, что не хочется их покидать. В саду можно превращать камни в бабочек, или нарядиться в платье из серебряных нитей, которые поют, или… или вообще получить все, что вздумается.

Картик улыбается.

— Продолжай.

— И там есть корабль, похожий на корабли викингов, с головой горгоны на носу. Она провезла нас сквозь золотой водопад, а может, то была стена золотого тумана… и он оставил на нашей коже золотые искры.

— Как золото в твоих волосах?

— Гораздо красивее! — отвечаю я, краснея, потому что уж очень необычным кажется то, что Картик обратил внимание на мою внешность.

— Так что же там есть еще?

— Там есть места совсем не такие приятные. Там живут странные существа… ужасные, пугающие твари. Думаю, именно поэтому я должна связать магию… чтобы они не могли завладеть ею.

Улыбка Картика гаснет.

— Да. Я тоже так думаю. Мисс Дойл?..

— Да?

— Как тебе кажется… а что, если бы ты осталась там, в сферах, после того как отыщешь Храм?

— Что ты имеешь в виду?

Картик осторожно стирает с пальцев остатки апельсинового сока.

— Похоже, это неплохое место, чтобы спрятаться.

— Похоже, ты говоришь странные вещи.

— Я имел в виду жить там. Неплохое место для жизни, ты так не думаешь?

Иногда я совершенно не понимаю Картика.

Фонарь бросает свет на солому и грязь под его ногами. Хорошенькая горничная возникает из ниоткуда, и на ее лице написано изумление.

— Прошу меня простить, мисс. Я забыла, что мистеру Картику нужно принести еще и кофе.

Видимо, это и есть та самая упомянутая в разговоре Эмили.

— Я как раз ухожу, — говорю я, взлетая с табурета. — Спасибо за подробный и очень полезный рассказ о… по…

— Как безопаснее всего обходиться с каретами, — подсказывает Картик.

— Да. С такими вещами всегда следует быть поосторожнее. Спокойной ночи, — говорю я.

— Спокойной ночи, — откликается Картик.

Эмили не собирается уходить следом за мной.

Когда я шагаю мимо конских стойл, я слышу ее негромкий смех; девушку развеселили какие-то слова Картика.

Лошадь фыркает, уставившись на меня.

— Невежливо так таращиться, — говорю ей я и бегом устремляюсь в дом, в свою комнату, чтобы в одиночестве отдаться дурному настроению.

На ночном столике рядом с моей кроватью стоит коробка, подарок Саймона. Я поднимаю второе дно и вижу зловещую коричневую бутылочку.

— Ты уже никогда не должна понадобиться, — говорю я.

Коробка ложится в дальний угол шкафа и скрывается между нижними юбками. Из окна я вижу фонари у конюшен и каретного сарая. Я вижу, как возвращается к дому Эмили, держа в руке небольшой фонарь. На лицо девушки падает свет, когда она оборачивается и улыбается Картику, который машет ей рукой. Потом он поднимает голову, я стремительно шарахаюсь назад и убавляю огонь в лампе. Комната погружается в полутьму.

Почему меня так беспокоит, что Картику нравится Эмили? Что нас связывает друг с другом кроме дела, долга? Наверное, именно из-за долга я и тревожусь, решаю я. Ох, мне следует забыть обо всем остальном. Это же просто глупо.

Завтра наступит новый день, семнадцатое декабря. Я буду ужинать с Саймоном Миддлтоном. Я приложу все усилия, чтобы очаровать его матушку, постараюсь ничем ей не досадить. А потом я снова примусь за поиски Храма. Но на один вечер, на один прекрасный, свободный вечер, я намерена стать другой. Я надену красивое платье и буду наслаждаться чудесным обществом Саймона Миддлтона.

— Как поживаете, мистер Миддлтон? — говорю я в воздух. — Нет, не так.

Я понижаю голос:

— Как поживаете, мисс Дойл? О, просто великолепно, мистер…

Внезапно меня пронзает болью. Я не могу вздохнуть. Боже! Я не могу дышать! Нет, нет, нет, прошу, оставьте меня, прошу!.. Бесполезно. Меня уносит, как сильным течением, и я погружаюсь в видение. Я не хочу открывать глаза. Я знаю, что они там. Я их чувствую. Я их слышу.

— Идем с нами… — шепчут они.

Я приоткрываю один глаз, потом второй. Да, вот они, три призрачные девицы. Они выглядят такими растерянными, такими печальными, у них мертвенно-бледная кожа, щеки ввалились, под глазами залегли тени…

— Мы должны кое-что тебе показать…

Призрак кладет руку мне на плечо. Я застываю — и ощущаю, что лечу куда-то. Я не знаю, где мы. Передо мной нечто вроде замка, огромная разрушенная каменная крепость. Камни покрывает густой темно-зеленый мох. Яркий свет вырывается наружу, и сквозь высокие арочные окна я вижу мелькание чего-то белого. Там резвятся девушки. Не просто какие-нибудь девушки… это те самые девушки, одетые в белое. Но как они чудесно выглядят, какие они здоровые, оживленные, веселые!

— Поймай меня, если сможешь! — кричит одна из них, и мое сердце сжимается от боли, потому что в эту игру матушка играла со мной, когда я была ребенком.