Книга Изменить судьбу - Алекс Войтенко

боя.

Самой большой потерей для меня стала утрата всех моих вещей, и моего охотничьего «винчестера», который я очень берег, как память. Хотя налет и закончился, но полыхающие пожары некоторое время бушевали во всю, а учитывая, что большинство жилых построек на острое состояли и легких сборно-щитовых деревянных конструкций, пламя не пожалело и большинство из них. В итоге, когда все наконец завершилось, оказалось, что все что имеется у меня из одежды надето сейчас на мне. Впрочем, в этом отношении Американские службы более лояльны к своим людям, чем скажем в том же СССР. Уже на следующий день, мне предоставили временное жилье, в одном из уцелевших домов, компенсировали потери, переведя на мой личный счет в банке пять сотен долларов, и что самое интересное выдали полный пакет документов. То есть лейтенант, проводящий опрос, не стал заморачиваться с тем, чего именно я лишился. А просто спросил, что у меня осталось из документов. В ответ я показал ему слегка подгоревший пропуск на базу. Тот в ответ кивнул, и в итоге мне выдали все что у меня теоретически должно было быть. Включая и водительские права, сдать на которые я так и не нашел свободного времени. Но учитывая, что местное отделение военной полиции тоже не слабо полыхнуло, и вся документация, имеющаяся в ней, осыпалась пеплом, никто просто не стал, в этом копаться, а выдали полный комплект (взамен утраченного на пожаре) и на этом все успокоились.Самым же неожиданным для меня стало то, что я в одночасье стал вдруг полноправным гражданином Соединенных Штатов Америки. Во всяком случае все документы говорили именно об этом.

По сути этот налет даже принес мне скорее некоторую прибыль, учитывая медаль за ранение, за которую положена ежемесячная доплата в десять долларов, пять сотен долларов компенсации и семь долларов экономии за сдачу экзамена на право вождения. Да, еще и неожиданное гражданство страны, получить которое я даже и не рассчитывал.

Глава 18

(Эпилог)

Нападение на Перл-Хабор, для многих, не осталось без последствий. Уже семнадцатого декабря 1941 года, ровно через десять дней после нападения Японии на Гавайские острова, генерал Шорт был отстранен от командования Гавайским департаментом армии США. Генерал Маршалл приказал Уолтеру Шорту вернуться в Вашингтон, что находится в округе Колумбия. Временно присвоенное звание — генерал-лейтенанта, было отозвано, и генерал-майор Шорт предстал перед комиссией, расследующей дело о нападении на Перл-Харбор. И уже в конце февраля следующего года, Уолтер Шорт был уволен из армии США.

Вместе с увольнением генерала Шорта, полетели головы и его заместителей. А также всех тех, кто так или иначе имел какие-то дела с командующим вооружёнными силами США на Гавайях. Правда в отличии от того же Советского союза, где произошедшее было бы расценено, как измена родине и наверняка завершилось бы расстрелом, здесь скорее пытались выяснить причину произошедшего и в первую очередь, учесть и исправить допущенные ошибки и недочеты. Тот же генерал Шорт, после увольнения из армии тут же возглавил отдел дорожного движения на заводе Ford Motor Company в Далласе, штате Техас. Ни о каком наказании, кроме увольнения из армии речи даже не заходило. А через несколько лет вновь вернулся на службу в том же звании, чтобы затем с почетом уйти в отставку. Комиссия которая расследовала дело о нападении на Перл-Харбор, не нашла его вины в произошедшем. Вряд ли подобное могло произойти в СССР, где вначале выносили приговор, а уже после искали оправдания.

Его заместители были переведены на другие должности, с некоторым понижением. Впрочем, на карьеру большинства из них, это почти никак не повлияло. И всего один был лишен звания, а чуть позже и уволен со службы, только из-за того, что сыграл труса, и постарался во время навета, оказаться на другом конце острова. На этом все и закончилось.

Обо мне как будто забыли, да и по сути, был бы я хотя бы офицером, может тогда кто-то обо мне и вспомнил, а так обычный техник-сержант, исполняющий приказы и не высовывающий своего носа дальше ангаров и ремонтных доков. А то, что генерал доставил меня на остров на личном самолете, что же, честь ему и хвала, ускорил прибытие нужного специалиста.

Мой контракт, действительно был автоматически продлен до конца войны, и даже чуть дальше. А вообще, последнее время, я начал задумываться о том, стоит ли мне вообще, менять шило на мыло? Здесь у меня есть нормальная, не слишком обременительная служба с хорошим денежным содержанием, и служебной квартирой. Много свободного времени, и уважение сослуживцев. Местный климат и практически полное отсутствие опасных для человека растений и животных, во всяком случае на острове, вообще позволяет считать это место раем на земле. Что меня ждет в Аргентине, было совершенно непонятно. Нет, я разумеется надеюсь, что имея за плечами некоторый стаж работы здесь в армии США, я смогу довольно быстро найти похожую работу и там, но по большому счету не видел смысла что-то менять. Тем более, что за время работы здесь, вполне освоил английский язык, и не испытывал никаких затруднений в общении на нем. Да и на островах можно найти кого угодно если уж на то пошло. На том же Кауаи живут потомки русских поселенцев, сумевших в какой-то степени сохранить русский язык. Причем не только сохранить, но и искренне считающих, что именно их наречие и является истинно русским. Однажды я попытался заговорить с кем-то из них, и с трудом понял, что мне хотят сказать, потому что в их говоре встречались англицизмы, речь изобиловала гавайскими неологизмами, но самыми же большим изумлением стало то, что один из них, покровительственно похлопав меня по плечу, произнес:

— У тебя неплохо получается, парень, но до настоящего русского тебе еще очень далеко. Чтобы говорить правильно, нужно родиться среди наших. Учебники никогда не дадут тебе полного понимания великого и могучего Русского языка!

Все это было сказано с таким пафосом, что я едва сдержал себя от хохота. Интересно, чтобы он сказал окажись в СССР?

Ближе к завершению контракта, я подошел к своему непосредственному начальнику, и поинтересовался, могу ли я продлить свой контракт еще на какое-то время?

— И какой срок вас бы устроил? — спросил он меня.

— Вообще-то я не отказался бы от полного, максимального контракта, до выхода в отставку по возрасту. — Ответил я.

— Меня это устраивает. — Улыбнулся командир, и контракт, одновременно с повышением звания