Книга «Уходили мы из Крыма…» «Двадцатый год – прощай Россия!» - Владимир Васильевич Золотых

был разгромлен «Центральный комитет коммунистов-большевиков во главе с командиром всех большевистских групп Крыма П.С. Храмцовым (Голубевым). Эта группа, состоявшая из 18 человек, планировала вооруженный захват штаба генерала Врангеля и восстание на судах Черноморского флота[418]. Все они были по приговору суда расстреляны. Но ведь это были убежденные и реальные враги в условиях гражданской войны, а не беззащитные, сдавшиеся на милость победителя люди после окончания военных действий.

Вполне можно допустить неполноту этих данных, но и в этом случае количество жертв белого террора не идёт ни в какое сравнение с количеством зверски уничтоженных во время большевистского террора людей[419].

Важно отметить, что большевистский террор являлся государственной политикой новых властителей России во главе с фанатиком власти В.И. Лениным, в то время как белый террор был самодеятельностью отдельных военачальников и ожесточившихся во время войны солдат и офицеров. И в этом принципиальная разница белого и красного террора. Характерными для большевистского террора были озлобленность и безнаказанность его исполнителей, которые ни во грош не ставили самое ценное, что есть на земле – человеческую жизнь.

Весьма характерна для политики большевиков расправа, учиненная ими над своими союзниками-махновцами – после захвата Крыма. Всегда осторожный батька Махно, непонятно почему поверив большевистскому лидеру Ленину, 2 октября 1920 года подписал с большевиками соглашение о совместных действиях против Врангеля. От имени советской власти соглашение подписал М.В. Фрунзе, установивший с Н.И. Махно личные доверительные отношения. Как только Крым был захвачен красными, тот же Фрунзе по приказу из Москвы 27 ноября объявил) недавних союзников-махновцев вне закона, приказав арестовывать и расстреливать их. Лишь небольшая часть махновцев, участвовавших в боях с Врангелем, сумела вырваться из «крымской бутылки». А «личный друг» Нестора Махно Михаил Фрунзе за эту кровавую операцию был награжден вторым орденом Красного Знамени.

Давно известно, что Гражданской войне не бывает победителей: искренне жаль всех убитых наших соотечественников и с той и с другой противоборствующей стороны. Они были жертвами преступной большевистской власти, многие деятели которой позже сами стали жертвами развязанного ими же беспримерного по своей кровавой жестокости террора.

В 1922 году с формулировкой «за злоупотребления» особой оперативной командой был расстрелян весь состав ЧК города Феодосии, а также члены особого отдела бывшей 46-й дивизией. Слишком уж кровавыми даже по большевистским меркам были деяния этих революционеров.

Председатель Крымского ревкома 1920–1921 годов Бела Кун был арестован в 1937 году своими друзьями из НКВД и обвинен в организации контрреволюционной террористической организации. На допросах его пытали так, как он и его подручные когда-то пытали ни в чем не повинных людей в Крыму. Чекист М.П. Шрейдер вспоминал, что «Кун был настолько избит и изувечен, что на нем не оставалось ни одного живого места»[420]. 29 августа 1938 года этот палач крымского населения периода 1920–1921 годов был приговорен к расстрелу и в тот же день казнен[421].

В 1940 году были расстреляны высшие руководители Крымского ЧК и Особых отделов: глава КрымЧК С.Ф. Редене, его заместители и соучастники кровавых дел в Крыму И.Я. Дагин, А.П. Радзивиловский и ряд других видных чекистов[422].

2 февраля 1940 года после изуверских пыток в подвалах НКВД был казнен начальник «Крымской ударной группы» Е.Г. Евдокимов, виновный в беспощадном уничтожении 12 000 ни в чем не повинных крымчан.

Эти большевики, запустив кровавое колесо репрессий, сами попали в него, когда колесо террора, сделав оборот на новом историческом этапе, втянула в свои гибельные объятия самих творцов этих террористических деяний. Не в этом ли по большому счету заключается историческая справедливость?..

Глава тринадцатая

В памяти потомков…

Крымская эпопея 1920 года, преданная поруганию большевистской властью, на долгие годы оставалась запретной темой для исследователей и неоцененной многими поколениями русских людей. До середины 1990-х годов на территории Крыма не было ни одного памятника или памятного знака, поставленного жертвам большевистского террора периода 1920–1921 годов. С началом перестройки ситуация стала меняться.

В начале 2000-х годов на Графской пристани Севастополя была установлена мемориальная плита работы художника Валерия Дорошко. На черном фоне вырезан равноконечный крест под сходящимися знаменами. На кресте – дата: 1920. Внизу выбиты слова: «В память о соотечественниках, вынужденных покинуть Родину в ноябре 1920 г.»[423].

Интересно, что первоначально текст надписи на плите гласил: ««В память о соотечественниках, вынужденных покинуть Россию в ноябре 1920 г.». Это было в 1995 году, и тогдашние украинские власти Крыма воспротивились слову «Россия». Пришлось искать компромисс: до возвращения Крыма в состав России оставалось 20 лет.

В 1995 году в Севастополе на территории государственного заказника «Максимова дача», где зимой 1920–1921 года большевиками совершались массовые расстрелы, был установлен закладной камень. В дальнейшем на этом месте планировалось воздвигнуть памятник жертвам Гражданской войны. 19 ноября 2010 года, к 90-летию исхода Русской армии барона Врангеля из Крыма, на этом же месте был установлен «Крест примирения»[424]. В тожественном его открытии приняли участие приехавшие из-за рубежа родственники русских эмигрантов. Автором эскиза креста является скульптор Григорий Григорьянц. Изготовление и установка памятного креста стала возможна, благодаря финансовой помощи «Фонда Святого Луки».

В будущем на этом месте планируется разбить мемориальный сквер, а на пригорке установить небольшую православную часовню. В мемориальном музее, который планируется создать в нижнем ярусе сквера, на гранитных плитах будут выбиты имена расстрелянных здесь белых офицеров и гражданских лиц, погибших в годы большевистского террора 1920–1921 годов.

Открытие креста примирения» в Севастополе на территории Максимовой дачи. 19.11.2010

16 ноября 2007 года в Центральном парке культуры и отдыха города Симферополя в присутствии политических и общественных деятелей, историков и духовенства был установлен закладной камень на месте, где планируется поставить памятник жертвам большевистского террора периода 1920–1921 годов. Инициатором его установки стал «Конгресс русских общин Крыма». На огромном валуне мраморовидного известняка закреплена черная гранитная плита со словами: «Светлая память Великомученикам Русского народа и народов России – жертвам политического террора и репрессий, голода и войн XX века». Памятный знак был освящен настоятелем прихода Свято-Покровской церкви Симферополя о. Сергием, который совершил затем панихиду по всем безвинно уничтоженным жертвам большевистского режима в XX столетии[425].

2 мая 2005 года памятный крест жертвам красного террора был установлен в Феодосии на берегу Чёрного моря рядом с древним храмом Иверской иконы Божией Матери, там, где происходили расстрелы в период красного террора[426].