Книга Кодовое слово: Аненербе - Анна Риттер

целиком.

Я перетащила из Дашиного дома свой спальный мешок, одежду, которую носила и уже практически обжилась в этом уютном месте. Растопила печь, и дом наконец-то ожил.

— Сейчас парни вернутся, и надо сразу установить генератор. А завтра принесу синтезатор и будем учиться играть. — Воодушевленно протянула Гончарова, садясь рядом со мной на диван.

— Не забудь вымыть в доме. — Напутствовала я, задумчиво почёсывая руку. А когда посмотрела на тату, решила предупредить: — Используй холодную воду, может это поможет быстрее избавиться от моего запаха. — Раз холодная вода помогает избавиться от татуировки, то вероятно поможет и в сокрытии следов моего пребывания? Попробовать всегда можно.

— Сейчас Тёмыч и Ильич вернутся, установят тебе генератор, и я уйду.

Не прошло и десяти минут, как парни приволокли тележку с этим самым генератором. К нему также шли канистры с бензином.

— Дашка придумала сигнал, который можно подавать в случае опасности. — Начала я, когда мы вышли на улицу, наблюдать, как Илья, сведущий во всём этом, начал устанавливать тяжёлый агрегат.

Заметив, как Гончарова смущённо улыбнулась, я поняла, как ей на самом деле было это важно. Важно быть полезной.

— Если ночью, то можно использовать фонарь. — Воодушевленно начала щебетать подруга. — Два сигнала — это тревога, если один сигнал — это вопрос «всё ли хорошо». В ответ на вопрос можно так же ответить одним сигналом.

— А если это день? — Крикнул Тёма из дома. Он перетаскивал канистры, поэтому запарился и устал. Бондарев подошёл к нам, сдул с потного мокрого лба мешающие волосы, а руки упёр в бока, пародируя сахарницу.

В этот момент даже Илья на минуту остановился и обратил на нас своё внимание. Мы задумались.

Я внимательно огляделась и увидела на какой-то линии, между 13-ой и 16-ой, темный фасад дома. Недолго думая, побежала в дом, схватила с кухонного стола свой фонарь и вернулась к ребятам.

— Зачем тебе сейчас-то фонарь? — Тёма закатил глаза.

А я направила луч света на этот тёмный фасад, который, как я и хотела, отобразил свет. Даже днём. Думаю, что и с Дашиного дома будет всё отчётливо видно.

— Если что-то случится днём, то этот дом будет передавать сигнал наших фонарей. — Уверенно произнесла я и включила фонарь.

— Да вы девчонки, просто кладезь полезных идей! — Похвалил Илья и снова окунулся в работу с генератором.

Тёму и Дашу я прогнала домой, чтобы там они всё вымыли. Чтобы ни пылинки с моим запахом не осталось. Когда и Илья ушёл, уже как раз начало темнеть. Я вернулась домой, закрыла дверь и, опробовав свет, с удовольствием принялась за готовку. Мне одной много не надо, но имеет смысл готовить на три-четыре дня. Так и продуктов меньше тратится.

После ужина я достала книгу, которая по аннотации на обложке сильно меня заинтересовала, и уселась на кухню, где можно было с любого ракурса заметить сигнал. То, что он будет, я почему-то была уверена.

И как в воду глядела. Сигнал в тёмном небе «всё ли у тебя хорошо?» Схватив фонарик, я открыла немного заедающую раму и моргнула в небо один раз, соглашаясь.

Было немного одиноко первые час или два. Потом стало страшно. Дико страшно. Нас разделяли три линии и в случае опасности, придётся много бежать. Я боялась, что на друзей снова будет оказано воздействие, и они не успеют спрятаться в убежище.

Вместе с керосинкой я пошла в спальню, где расстелила теплую постель, подбавила в печь ещё немного дров и улеглась спать.

Снился мне сон, который я уже видела пару месяцев назад. Тогда не придала особого значения сну — в нём я бежала от кого-то в лесу и по указке Гончаровой, набрела на домик егеря.

Помню, что в первый раз я спросила у Даши, есть ли похожее место у них на даче, Гончарова послушала меня и задумалась. Оказывается, у них есть небольшое озеро, в километрах пяти от дома. С одной стороны озера обрыв, с другой, густой тёмный лес, в котором лет пятьдесят назад точно жил лесничий, но что там сейчас, увы, никто не знает. Как и то, стоит ли этот домик ещё.

В сегодняшнем сне я снова бежала. Помню колючий холод, отчего и проснулась. Но это было лишь во сне.

«Однако не все сны одинаково безопасны!» — Напомнила я себе, смотря на правую руку.

Уже наступало утро, но я не торопилась вставать. В комнате было очень уютно и тепло. У меня впервые за долгое время не замёрз кончик носа и не посинели губы! Это прогресс.

Повалявшись ещё полчаса, я услышала короткий стук в дверь. Укутавшись в тёплый халат, который забрала из дома Даши, я вышла из комнаты и направилась к входной двери. На улице стоял Артём, сонный и с синтезатором в руках! А рядом с ним, весёлая и игривая Дашка, у которой в глазах плясали бесята.

Вот так, спокойно и размеренно проходили наши дни. Я предупредила Дашку, что после посещения меня, всем следует менять одежду на новую, свежую, а эту ополаскивать в ледяной воде. На всякий случай. Конечно, я услышала много ругани и болтовни на этот счет, и когда уже прошло почти две недели с момента моего переезда, Артём заявил, что моя задумка не удалась.

— А ты думал, что они заявятся чуть ли не сразу? Может у них также как и у нас есть какой-то план, и они ему следуют? Подожди ты, куда торопишься? — И в этот раз я не знала, что больше мной руководило. Желание убедиться, что разыскивают не меня, или же чувство полной свободы и безмятежности, когда на мои мозги не капали ребята. Ведь каждый день они придумывали всё более неправдоподобные варианты развития событий. Меня так и подмывало повертеть у виска всякий раз, когда их фантазии выходили за рамки адекватности.

Каждый из них приходил ко мне поодиночке, по пять-семь раз за день. И скучать здесь мне не приходилось. Я даже книгу спокойно дочитаться могла лишь перед сном! Впервые у меня была так мало свободного времени. Примерно так же, как перед экзаменами. Но всё равно я нашла, чем себя занять.

Тем временем я уже немного играла мелодию, которую разучиваю с Гончаровой. Пока её нет, я много тренировалась и когда слышу живую музыку, просто растворяюсь душой в ней. Особенно меня мотивирует, что играю я сама, хотя никакого музыкального образования не получала.

Всё было хорошо, до одной ночи, когда я не могла уснуть. Мою татуировку, будто огнём опалило.