Книга Эльфийский подменыш - Алан Чароит

– Создавать иллюзии, разумеется. Сама я не могу этого сделать: я ведь призрак, – пояснила Эллифлор, слегка раздражаясь его недогадливости, – Только не говори, что ты не умеешь!

Элмерик хотел было напомнить леди, что это дикая магия, которую они ещё даже не начали изучать, но Джеримэйн опередил его:

– Да что там уметь-то, подумаешь! Плёвое дело!

И опять глянул на барда с таким превосходством, что Элмерик вмиг растерял все добрые чувства и едва удержался от едкого замечания в присутствии дамы.

– Тогда приступай. – Леди-призрак деловито поправила юбки. – Сотвори что-нибудь простенькое для начала.

Джеримэйн сосредоточился, с его лица сошло привычное глумливое выражение – он был предельно серьёзен. Элмерик следил за его действиями, пытаясь запомнить заклятие, но не слишком преуспел. Эльфийские слова казались ему бессмысленным набором звуков. Джерри не пропел их, как когда-то сделал Мартин, чтобы поджечь высохший дуб, а скорее пробубнил себе под нос, но тем не менее это сработало. Книга, на которую он указал пальцем, вдруг превратилась в ворону – серую, здоровенную и совершенно бесстрашную. Ворона хрипло каркнула, с неприязнью покосилась на Элмерика и попыталась ущипнуть его за руку.

– Нечего на меня каркать! – Бард шуганул её. – Кыш! Ишь, раскаркалась тут!

– А ну не трожь птичку! – вступился за своё творение Джерри.

– Она первая начала!

– Да её вообще тут нет. Слышь ты, болван, она иллюзия!

В этот момент послышался странный звук, напоминавший то ли шелест страниц, то ли шорох накрахмаленной ткани. Элмерик не сразу понял, что это смеётся Эллифлор.

– Мальчики, не ссорьтесь! – усмехнулась леди-призрак. – Всё это, конечно, очень весело, но совершенно бессмысленно. Вы очень напоминаете мне двух моих друзей: они тоже вечно вступают в перепалки и наслаждаются спорами. Правда, делают это намного изящнее, чем вы, но они и постарше на добрые десятки лет. В другой раз я с удовольствием послушаю, как вы будете пререкаться, а сейчас – за дело!

Оба ученика послушно умолкли, а Эллифлор, подлетев, нависла над Элмериком:

– Попробуй посмотреть на иллюзию сначала одним, потом другим глазом и скажи: изменилось ли что-нибудь?

Бард послушно выполнил наставление.

– Я вижу ворону. – Он поджал губы. – И без разницы, каким глазом на неё смотреть.

– Сейчас посмотри левым. – Эллифлор переместилась Элмерику за плечо. – Только не на саму птицу. Представь, что её просто нет, а ты хочешь увидеть что-то, что находится за ней. Например, дальний край стола. Получается что-нибудь?

– Не-а. – Бард старался и так и сяк, но всё равно видел лишь проклятую ворону.

Наглая птица раскрывала клюв, трясла головой, словно заходясь в беззвучном смехе, и явно потешалась над ним.

– Перестань сейчас же! – Эллифлор бросила укоризненный взгляд на Джеримэйна. – Ты его отвлекаешь.

Джерри пробурчал что-то нечленораздельное, но ворону всё же успокоил. Теперь та просто расхаживала по столу из стороны в сторону, цокая когтями, и периодически ковыряла клювом блестящую шляпку гвоздя. И, как ни бейся, выглядела совсем как настоящая.

– Послушай, мальчик. – Леди Эллифлор наклонилась к самому уху Элмерика. – Есть мир обычный, в котором мы живём, и тонкий мир, невидимый человеческому глазу. Эльфы обитают сразу и тут, и там – на двух пластах бытия. Потому-то так сложно создать иллюзию, которая обманула бы эльфа. Говорят, прежде жили могущественные существа, способные на это, но их давно победили и изгнали их этого мира. Так вот, иллюзия, которая сможет обмануть эльфа, должна выглядеть одинаково в обоих мирах. А эта ворона существует только в реальности людей, в тонком же мире она продолжает оставаться книгой. Не смотри на птицу. Смотри глубже, дальше, попытайся увидеть истинную суть… и не моргай!

Элмерик чувствовал, как на шее напрягаются жилы, кровь шумит в ушах, а по разгорячённому лбу струится пот. Он и представить себе не мог, что смотреть истинным зрением будет почти так же тяжело, как таскать мешки с мукой, но отступить не мог – только не в присутствии Джеримэйна! Насмешек потом не оберёшься. От напряжения у него дрожали колени и сбивалось дыхание, в глазах появилась мучительная резь. Перед взором всё расплывалось, вороний силуэт раздвоился, а потом вдруг пропал в мутной пелене слёз.

– А-а-а, я вижу! – От неожиданности Элмерик заорал. – Вижу! Вон там книга!

– Молодец. Теперь постарайся удержать это состояние и запомнить. Не отводи взгляд, – посоветовала Эллифлор, но обрадованный ученик уже повернулся к ней, отшатнулся с ещё более громким воплем и с размаху сел на пол.

– Чего орёшь? – с опаской произнёс Джеримэйн, озираясь по сторонам и на всякий случай сжимая кулаки.

Наглая ворона растаяла в воздухе – видимо, её создатель потерял всякую концентрацию. Элмерик открыл было рот, чтобы объясниться, но, узрев упреждающий гневный взгляд Эллифлор, прикусил язык и лишь махнул рукой – дескать, всё в порядке.

И в самом деле, Джерри не следовало знать, что леди-призрак в истинном зрении выглядела отнюдь не такой красавицей. На самом деле она была трупом, и причём не самой первой свежести.

– Вам обоим предстоит много работы, а времени так мало, – посетовала Эллифлор, поспешно отворачиваясь к окну. – Запомните, мальчики: иллюзии не должны рассеиваться, когда вы отвлекаетесь. Смотреть сквозь них нужно спокойно, без излишнего напряжения. И не забывать дышать. Ясно?

– Мы будем стараться, – пообещал Джеримэйн.

Элмерик сперва хотел возмутиться, что и сам за себя может ответить, но передумал и лишь подтвердил сказанное уверенным кивком. В конце концов, Джерри в кои-то веки озвучил именно то, что следовало.

Барда распирало от гордости. Он наконец-то сумел правильно посмотреть – и увидеть! Ему было жаль, что эту тайну приходилось делить только с Джерри, и больше ни с кем. Элмерик мечтал о дне, когда сможет рассказать обо всём Брендалин. А ещё лучше – показать ей силу истинного зрения во всей красе. Правда, для этого ещё придётся немного потренироваться. Интересно, кто из них преуспеет первым: он со своим новым умением или Брендалин с зельем?

Пока бард предавался мечтам, Джеримэйн умудрился опять всё испортить.

– А сколько вы ещё собираетесь тянуть и не показываться на глаза вашему брату? – без обиняков спросил он. – Мастер Флориан, между прочим, страсть как переживает.

Леди-призрак медленно повернулась к нему. В её глазах огнём горел неистовый гнев, а от частого дыхания раздувались ноздри.

– Мальчик, ты не понимаешь, о чём говоришь. Не смей мне указывать, что делать!

– Я думаю, вы всё усложняете. – Джерри с вызовом вздёрнул подбородок. – Он очень страдает, что никогда больше не увидит вас. Плачет ночами, между прочим. И так боится, что все забудут его драгоценную сестру, что шпыняет Элмерика почём зря. А вы такая – ох-ах, – боитесь ранить его чувства! Это при том, что он шляпу свою слопать готов, лишь бы увидеть вас снова!