Книга Перепиши меня начисто - Тальяна Орлова

– Сэр, а кто убирает в ваших апартаментах? Я не видела здесь сотрудников.

– Роботы, конечно. Ината, ну что за вопрос? Я-то уж точно могу позволить себе хотя бы уборщиков – чисто ради полевых испытаний.

– А-а, ну да, – я окинула его скептическим взглядом. – Вы все делаете ради полевых испытаний.

Он оставался обнаженным, только вытерся. Собирался перехватить меня за руку, но я почти бездумно выскользнула из ванной, чтобы не дать ему снова сократить расстояние и начать меня мучить. Так и до нервного срыва недалеко, я уже едва держусь, чтобы не наброситься на него и не начать тереться об ногу, как собака. И уже перпендикулярно, как это будет выглядеть. Вот, чтобы этого или чего-то подобного не произошло, я отошла от Кинреда подальше и, пружиня на каждом шагу, переместилась к полкам. Не особенно удивилась, увидев на нижней знакомый бланк.

Обернулась и спросила как можно будничнее:

– Когда у нас завтрак? Или обед? Я запуталась во времени и умираю от голода, Даррен.

Он улыбался, наслаждаясь моими дергаными движениями и очевидным для него напряжением.

– Еще немного, Ината. Не так уж сильно ты и голодна, правда?

Я не могла с ним согласиться, а в споре не видела смысла. Подняла бланк выше:

– Ручку дадите?

Он все же подошел ко мне, взял ручку с полки чуть выше, но бросил ее на пол, туда же полетел и листок, взятый из моей руки. А меня перехватил за талию и развернул к себе. Глаза его сощурились в знакомом горячечном и голодном предвкушении – сейчас бы меня это обрадовало, если бы я могла рассчитывать и на свое удовольствие.

– Так не терпится написать заявление? – он медленно разворачивал мое полотенце, посматривая на мои губы. – Но знаешь, Ината, тебе придется постараться.

– А разве вы сами не этого хотели?

– Безусловно. Но заодно я хочу, чтобы ты постаралась.

И надавил мне на плечи, а я поняла, что начался новый этап мучений. Кинред поставил меня на колени и снова заставил развести колени как можно шире. Я стала мокрой уже только от этого, а потом еще и перетянул полотенцем мои руки за спиной, чтобы я не вздумала коснуться себя там. Лишь после этого встал передо мной, направляя головку члена к губам. Я податливо приоткрыла, понимая, что иного выхода все равно нет.

Но этот опыт оказался просто потрясающим. После нескольких влажных посасываний и первого ощущения его напряжения, я сама почувствовала себя по-другому: мое возбуждение взметнулось рывком – и снова до той отметки, на которой уже дважды было. Я теперь облизывала головку с упоением и насаживалась ртом на ствол глубоко, ритмично, чувствуя связь между тем, как орган набухает, каменеет, и тем, что перетянутая пружина в моем животе ноет уже мучительной, но сладкой болью. До дрожи в коленях, до тряски во всем теле. Казалось, что я сама получаю удовольствие от интенсивности своих движений.

– Эй, эй, потише… хорошая моя, не спеши, – он пытался меня остановить, но не особенно рьяно. А хрип и сбивающееся дыхание подсказывали, что он чувствует примерно то же что и я – самую острую грань, до которой остался миллиметр, а сразу за ней последует срыв в пропасть.

Но разница между нами была – он имел возможность кончить, а я нет. Мне нужна была хотя бы мизерная стимуляция, а я даже ноги сдвинуть не могла. И именно это осознание заставило остановить мучительную для меня же ласку и отстраниться, выпуская член изо рта. Я упала спиной на связанные руки, тяжело дыша и глядя на него снизу вверх и готовая мучить его точно тем же, чем и он меня. Кинред понял мой ультиматум, рассмеялся и опустился на меня. Вошел одним толчком на всю длину и замер. Я выгнулась – и удивилась, что не кончила уже от этого.

– Заявление, Ината, – он приподнялся и ждал.

Я протянула руку и расписалась, почти не глядя. Просто поставила свою подпись где-то на листке, остальное он сможет заполнить сам. А руки все равно дрожали. Отбросила ручку и подалась бедрами вверх. Он с улыбкой начал входить и выходить медленно, вызывая во мне протяжный стон и полное помутнение рассудка. Оргазм длился так долго, что я рисковала свихнуться. Я царапала его плечи, кусала жесткие губы, но он просто продолжал меня трахать еще долго, пока не кончил сам. Потом перевернулся на спину, подхватив и мое обессиленное тело. На несколько минут я все-таки задремала, хотя лежать на мужчине сверху было неудобно.

Глава 25

Открыла глаза, с удивлением обнаружив себя улыбающейся. Все-таки он был прав. Даже в этих мучительных мероприятиях он был прав. И цель его теперь была очевидна: такого мощного и долгого удовольствия я бы не смогла получить, если бы он сразу пошел у меня на поводу. Я нравлюсь Кинреду, нравлюсь очень сильно. Он пошлый, развратный, извращенный и не умеет противостоять своим желаниям. А я отчасти такая же, потому он и может делать мне так хорошо. И ему важно, чтобы мне было хорошо.

Я чувствовала себя изнеженной, удовлетворенной, заласканной кошкой, потому совсем не хотела в этот момент выяснять отношения. Почти нехотя сползла с него и зевнула. Глянула на него сверху – карие глаза тоже светились теплым удовлетворением и чем-то еще, напоминающим пристальное внимание.

Мне не слишком понравился этот прищур, и я решила сгладить ощущения:

– Так что по поводу еды? Я все-таки умираю от голода.

Он сел, все так же не отрывая от меня взгляда.

– Разумеется. Ведь все задачи выполнены. Идем? В шкафу есть какая-то одежда, нам лучше на тебя что-нибудь нацепить до того, как накормим. А то и вправду умрешь от истощения.

Я улыбнулась, а Кинред встал и подал мне руку, помогая подняться. Указал кивком на высокий шкаф возле самой лестнице. Я направилась туда и, открыв, вытянула первую попавшуюся футболку. Повернулась к нему, натягивая, и застыла, заметив, с какой улыбкой он смотрит на бланк, который только что поднял.

– До какой же степени ты мне доверяешь, Ината. Только подпись. Весьма рад – это лучшее признание в том, что тебе самой нравится все, что между нами происходит.

Я нахмурилась от его тона, он был не радостно-удовлетворенным, а… самодовольным?

– О чем ты, Даррен?

– Нет, – он поднял на меня смеющиеся глаза, – когда ты в одежде, то называй меня «сэр» или «мистер Кинред». Все ясно? – он подождал, пока я заторможенно кивну. А у моей реакции была причина – его голос, который становился все более холодным: – Не бойся, я пока не запущу эту бумажку в делопроизводство, пусть полежит здесь. А потом подумаю, насколько тебя оставить – на полгода или до конца контракта.

Я вздрогнула.

– Аванс почти на пять лет, сэр? – кое-как выдавила улыбку и сказала то, что показалось самым разумным, – ироничное замечание: – Но за пять лет я вам очень сильно надоем. Проще продлевать этот контракт раз в полгода, если уж…

Он перебил резким, совсем ледяным голосом:

– Я уже сказал, Ината, что пока подумаю. И если мне понадобится твое мнение, то я о нем и спрошу. А до тех пор оставляй его при себе. Учти только, что уволиться, пока ты мне не надоешь, я тебе не позволю. И все эти нежности – забудь. К счастью, ты сама показала, что предпочитаешь меня ничем не ограничивать, – он снова махнул листком, будто бы он и являлся письменным признанием в сказанном. Сам продолжил, обескураживая меня все сильнее: – Кстати, мне понравилось трахать тебя на пару с Деном. Завтра же поэкспериментируем и с Дэннисом, я мечтаю посмотреть, как в твою попку проходит сразу два члена. С этого начнем, потом посмотрю, что с тобой делать дальше. В моем распоряжении отличные медлаборатории – на этот счет не волнуйся, любые травмы залатают. Ну, само собой, если ты сама не решишь сигануть с балкона. Что застыла? Идем ужинать, Ината. И мне нужно хоть немного поработать, совсем с тобой расслабился…