Книга Бераника. Медвежье счастье - Ива Лебедева

Выбрать сразу достойного, на девичьих-то гормонах и наивных мечтах, — просто ли? Когда ни опыта своего, ни шишек набитых, ни рентгена в голове, чтобы нутро такого петуха сразу высветить. А маменькины слова не пересилят поцелуя украдкой за овином. Эх…

Мне везло. Вот везло в жизни всегда — несмотря на то, как она меня била и швыряла, мужчин давала всегда таких, за которыми действительно как за каменной стеной. И за что я природе и Богу благодарна — так это за чуйку свою, за сердце, которое всегда подсказывало правильно и ни разу не ошиблось. Ну и за мозги. Которые даже при гормональном шторме умудрялись соображать маленько и глупостей не творить.

Я всегда понимала, что это Божья милость и гордиться тут нечем. Никогда не осуждала женщин, которым не так повезло и попался в мужья козел.

Ну вот сейчас интуиция и разум в один голос подтвердили: показывай пальчиком, что тебе надобно, и не чирикай. Мужчины все обеспечат. А рукоделье свое потом расторгуешь, любые деньги лишними не бывают, запас карман не тянет.

И все на лад у нас шло, я поверила, что еще немного — и Веж вернется ко мне уже человеком. И он сам поверил. Дети и вовсе не сомневались, а потому пользовались каждым удобным случаем потискать «мишку», пока он еще в шкуре и на нем можно покататься верхом.

Лес звенел от просыпающейся в нем жизни и словно пел на все лады: «Все будет хорошо!»

На этом фоне немного странное состояние Лисандра я пропустила. Ну дура же! Только откуда я могла знать, что он так радостно возбужден не просто потому, что весна, не просто потому, что тоже привык к Вежу — они с медведем даже уходили почти каждый день посекретничать по-мужски, гуляя дозором вокруг заимки, — не только потому, что мы все чувствовали этот прилив сил и жизни…

А ведь вообразила себя опытным педагогом, прямо психологом, чтецом человеческих душ.

Когда Лис стал вечерами уходить в одиночку «погулять», я даже не встревожилась. Во-первых, сын за прошедший с моего попадания сюда год успел показать себя взрослым ответственным парнем. Во-вторых, я и сама бы не прочь пройтись по просыпающемуся лесу, послушать его дыхание, побыть с ним наедине.

В доме и во дворе у нас все время шумно, хотя и весело. А на Лисандре младшие с недавних пор завели привычку постоянно виснуть, им было интересно с ним. Особенно Шону, который смотрел на брата с восхищением и, судя по всему, считал его эталоном мужественности. И это несмотря на то, что Лис был с мелким бескомпромиссно строг и воспитывал его всю дорогу.

Понятно же, что парню иногда хочется побыть одному.

Да мне вон самой все чаще хотелось сбежать за плетень, одной или в компании моего медведя. И нам даже не мешало, что он все еще в звериной шкуре, — посидеть на солнышке и посмотреть, как в проталинке зеленеет первая травка, можно и в обнимку с топтыгиным. До смешного — мне даже целовать его здоровенную мохнатую ряху нравилось, за уши его таскать, зарываться пальцами в густую шерсть. Молчать рядышком…

Мы оба были уверены, что все остальное, что положено влюбленным, теперь от нас не уйдет. А раз так — чего спешить, нервничать и упускать маленькие моменты близости?

Время от времени я все равно обострившимся с весной внутренним чутьем проверяла — все ли в порядке? Где дети? Князь?

Крис и Эми почти всегда были около дома, Шон от них далеко теперь не отходил. Или прыгал вокруг Борислава — тот сразу велел всем называть его дедушкой, и дети пришли в восторг, особенно младший.

Лис гулял. По лесу, не заходя за границу моих владений. Бродил один и возвращался задумчивый и счастливый.

Глава 46

— Ну что, невестушка, сегодня и решится, — сказал Борислав, глядя, как оранжевое яблоко солнца садится за растрепанный еловый гребень старого бора. — Все готово?

Он спрашивал уже примерно пятидесятый раз, но я даже не думала раздражаться и сама с готовностью кинулась еще раз проверять. Хворост и дрова для костра, которые надо будет выложить по кругу и поджечь, дары предкам — мед, хлеб и водка в глиняном штофе. Моими руками вытканная на станке у Ваяны и моими руками сшитая рубаха для Вежеслава… ну и я сама. Все готово. Главное, не оплошать. В эту ночь, как сказал Борислав, ведам подвластно очень многое, даже настоящие чудеса. Их силы многократно возрастают. Я и сама чувствовала, как по мере приближения вечера во мне что-то меняется, как растет мое единение с миром. Казалось, что я могу владеть лесом как собственным телом и пошевелить веткой дальнего дерева как своей рукой, стоит только захотеть. А еще я стала чувствовать невидимое: потоки энергии, движение воздуха вдоль них, дыхание живого и неживого. Все это воодушевляло и вселяло уверенность — получится! Обязательно!

Время текло медленно, как бельгийский шоколадный сироп, который мне как-то привозил сын из загранкомандировки. В сумерках мы зажгли костры на поляне за оградой. Дети сегодня остались дома под присмотром Борислава, потому что во время обряда в огненном круге должны были находиться только мы с Вежеславом — веда и ее избранник.

Огненный круг потихоньку разгорался, из него уже взлетели дымом подношения предкам и окружающему лесу. Я стояла напротив Вежеслава и прислушивалась к себе, к миру вокруг, как велел Борислав. Постепенно все мои чувства обострились, я стала слышать, видеть и обонять как будто весь лес, каждое дерево, каждую травинку, каждое живое существо.

Словно неведомые тени вышли из-за темных силуэтов деревьев. Ночь звенела голосами жизни явной и неявной, медленно раскручиваясь водоворотом силы над моею головой.

Вежеслав стоял напротив меня, сначала на четырех лапах, чутко прислушиваясь и принюхиваясь, а потом с торжествующим рыком поднялся на дыбы.

Никаких слов произносить нам было не надо, никаких песен, хороводов, прыжков через воткнутый в пенек нож, как в старых сказках. Только сила, только душа к душе и ночь в пламени костра.

Водоворот силы над головой раскручивался все быстрее, я смотрела на Вежеслава и видела, как пошел волнами медвежий силуэт, как он стал медленно растворяться, растекаться в ночь, а через него проступала человеческая фигура. Все яснее, все четче. Вот я уже могу видеть его лицо, вот глаза встретились с глазами, и отсветы костра зажгли в них яркие блики.

Веж улыбнулся и шагнул ко мне, а я вся потянулась ему навстречу, чувствуя, как вибрирует и светится между нами воздух, словно его каждую секунду прошивают разряды молнии.

Наши руки уже почти соприкоснулись, и хор потусторонних голосов зазвучал крещендо. И вдруг…

Я даже не знаю, что случилось раньше — меня пронзило острым предчувствием беды, несчастья, или раздался этот выстрел.

Я закричала, и мой крик слился с бешеным звериным ревом. А выстрелы все грохотали и грохотали, словно по нам палил целый полк. Сначала я не понимала, откуда стреляют и почему не попадают, а потом…

Потом я увидела алые дорожки на густом буром мехе и то, как огромное медвежье тело вздрагивает каждый раз, когда летящая смерть в него ударяет.