Книга Славный парень - Дин Кунц

Выставочные залы салонов находились далеко от дороги, за площадками с автомобилями, так что сотрудники салонов не могли видеть те автомобили, что стояли вдоль дороги.

Тим подошел к серебристому «Кадиллаку». Обнаружил, что дверцы заперты. Заглянув в окошки, увидел, что никаких личных вещей в кабине нет, дверца бардачка откинута, внутри пусто.

Все говорило за то, что автомобиль сдали в салон, но ещё не подготовили к перепродаже, поэтому он мог простоять у тротуара несколько дней.

В Калифорнии при продаже через салон подержанного автомобиля номерные знаки не менялись и новый покупатель ездил без номерных знаков, пока не получал их по почте после регистрации в ДТС.

Если бы Тим решил, что на «Кадиллаке» ездит кто-то из сотрудников, он бы двинулся дальше, пока не нашел автомобиль, сданный в салон на перепродажу. Хотел, чтобы о снятых номерах заявили как можно позже.

Он отвинтил номерные пластины с «Кадиллака» и переставил на «Хонду».

— Связи так и нет, — сообщила ему Линда, когда Тим сел за руль. — Будь я по-прежнему писательницей, написала бы роман о психопате, преследующем человека, которому не дали гарантий мгновенной активации мобильника.

— И что делает псих, когда настигает этого человека?

—Деактивирует его.

—Ты все ещё писательница.

Она покачала головой:

— Я этого уже не знаю. А если я не знаю, как можешь знать ты?

Тим завел двигатель «Хонды».

—Потому что все мы такие, какие есть.

— Какая глубокая мысль. Если напишу ещё одну книгу, обязательно ее использую.

— Я думал, что могу быть всего лишь каменщиком. Я — каменщик, все так, но я по-прежнему тот, кем был.

Он отъехал от тротуара и всем лицом почувствовал ее зеленый взгляд.

— И кем же ты был? — спросила она.

— Мой отец — каменщик, мастер своего дела. Если характеризовать его, достаточно одного этого слова — каменщик. А вот обо мне такого не скажешь, о чем я иногда сожалею.

— Твой отец — каменщик? — в голосе слышался благоговейный восторг, словно он открыл ей какую-то удивительную тайну.

— А что тут странного? Профессии передаются из поколения в поколение, во всяком случае, родители пытаются передать их детям.

— Это прозвучит глупо. Но, после того как ты появился в моем доме, все происходит так быстро... я даже не задумывалась о том, есть ли у тебя отец. Ты похож на него?

— Я похож на него? А почему мне не быть похожим на него?

— Отцы и сыновья, это не всегда одно и то же.

— Он — отличный парень. Лучше не бывает.

— Господи, у тебя есть и мать, не так ли?

— Мой отец — Не амеба. Чтобы появился я, он не делился надвое.

— Господи, — благоговения в его голосе только прибавилось. — И как зовут твою мать?

— Мэри.

— Мэри, — казалось, Линда никогда не слышала этого имени. — Она действительно удивительная?

— Будь уверена.

— А как зовут твоего отца?

— Уолтер.

— Уолтер Кэрриер?

— А разве может быть иначе?

— И у него такая же огромная голова, как у тебя?

— Скорее да, чем нет.

— Уолтер и Мэри. Господи.

В недоумении он посмотрел на нее.

— Чего ты улыбаешься?

— Я думала, ты — зарубежная страна.

— Какая зарубежная страна?

— Ты — целая страна, экзотическая земля, о которой можно так много узнать, которую нужно так долго исследовать. Но ты — не зарубежная страна.

— Нет?

— Ты — целый мир.

— Опять что-нибудь скажешь о моей большой голове?

— У тебя есть братья или сестры?

Они уже выезжали из автоцентра.

— Сестер нет. Один брат. Зах. На пять лет старше меня, и голова у него нормальная.

— Уолтер, Мэри, Зах и Тим, — радостно перечислила Линда. — Уолтер, Мэри, Зах и Тим.

— Я не уверен, что это имеет значение, но сейчас вроде бы все имеет значение, поэтому должен сказать, что Зах женат на Лауре, и у них маленькая дочка, которую зовут Наоми.

Глаза Линды блестели, словно от сдерживаемых слез, но она не напоминала женщину, готовую расплакаться. Скорее наоборот.

Он чувствовал, что вопрос этот не самый удачный, но не удержался, спросил:

— А кто твои родители?

Зазвонил одноразовый мобильник.

— Да, — ответила она на чей-то вопрос, потом повторила: — Да, — и после ещё одной паузы завершила разговор словами: — Благодарю вас.

Мобильник активировали.

Глава 42

По содержимому стола в кабинете Терезы Мендес, по обстановке в ее гостиной Крайт узнал о хозяйке много такого, что решительно ему не понравилось. Она определенно исповедовала не те ценности.

Самое важное, что удалось выяснить Крайту о тридцатидвухлетней овдовевшей медицинской сестре из ее ежедневника, оставленного на столе, заключалось в следующем: на текущий момент она находилась в Нью-Йорке с двумя другими женщинами, Глорией Нгуен и Джоан Эпплуайт.

Она улетела в прошлое воскресенье. Он попал в ее дом во вторник. Она собиралась вернуться в следующее воскресенье.

На обратной стороне дверцы шкафчика под раковиной висело посудное полотенце. Влажное на ощупь.

На полу в обеих ванных, наверху и на первом этаже, блестели капельки воды, швы между кафельными плитками потемнели от влаги.

В гостиной чуть раньше зажигали газовый камин. Кирпичная облицовка сохранила тепло.

Гараж на два автомобиля пустовал. На одном автомобиле вдова Мендес могла уехать в аэропорт и оставить его там до возвращения из Нью-Йорка. Но если у нее было два автомобиля, то на втором уехали Кэрриер и эта женщина.

Он отправил текстовое сообщение группе поддержки с просьбой выяснить, какие автомобили зарегистрированы на Мендес.

Чуть позже, когда он исследовал содержимое морозильной камеры вдовы, пришел ответ: «Мендес принадлежала только «Хонда Аккорд».

Они прислали и номерной знак, но для человека, который работал вне правоохранительной системы, никакого толку от этого не было. Крайт не мог объявить автомобиль в розыск.

На этот момент он потерял след дичи. Его это не обеспокоило. Они могли найти только временное убежище. Дело-то происходило в мире Крайта. Он был тайным королем, они — его подданными, и он знал, что рано или поздно их найдет.