Книга Руки вверх, Синяя Борода - Валерий Роньшин

Проигнорировав ехидную реплику, Орешкина продолжала:

— Ив каждом городе буду останавливаться в самом шикарном отеле. И принимать в номере ванну из молока. Чтоб кожа была белая-белая..

А еще куплю себе шикарный "роллс-ройс" и мопса. И еще… э-э… — Катька, открыв рот, соображала, что бы ей еще захотеть.

Улучив момент, Лика сунула подруге в рот скомканный пакетик из-под чипсов.

Это тебе вместо мопса!

Ах, ты так! — выплюнув пакет, закричала Орешкина и, спрыгнув с верхней полки, огрела Соломатину подушкой по голове.

Лика, естественно, в долгу не осталась и тоже огрела Катьку подушкой.

Девочки, девочки, — попыталась утихомирить разыгравшихся девчонок Лена. — Ну что вы как маленькие, ей-богу! Перестаньте!..

А мы и есть маленькие! — кричала в ответ Катька, не переставая колошматить подругу подушкой. — Мне всего четыре годика!

А мне тли годика! — "детским" голоском пищала Лика, в свою очередь азартно колошматя Катьку. — Вот тебе, вот тебе, вот тебе!..

Лена полезла их разнимать. Подруги тотчас объединились и стали дружно колотить подушками соседку по купе.

— Значит, двое на одну? — Лена схватила свою подушку. — Ну я вам сейчас покажу, как

на взрослую женщину нападать!

В самый разгар бесиловки в дверь постучали.

Кто там? — переводя дыхание, спросила Лена.

Проводник. Можно войти?

Нельзя! — закричала Катька. — Мы голые!

Совсем ты, Катерина, сбрендила, — покрутила Лика пальцем у виска и открыла дверь. — Проходите, пожалуйста.

В купе осторожно заглянул усатый проводник. Он подозрительно посмотрел на разгоряченные лица молоденьких пассажирок и, кашлянув, спросил:

Чай будете пить, девушки?

Будем, — ответила за всех Орешкина. — Только без заварки и без сахара.

— Как это? — обалдел проводник.

Девчонки покатились со смеху.

— Веселенькая у вас компания, — хмыкнул в усы проводник и ушел за чаем.

И уже через пять минут Катька, Лика и Лена сидели за столиком и пили чай. С зефиром в шоколаде.

Лен, — спросила Лика, — а почему профессор Синицын с тобой не поехал?

А Ленка его не взяла, — захихикала Катька. — Он для нее слишком старенький. Верно, Лен?

Лена, до того оживленная и веселая, враз погрустнела.

— Да нет, — чуть слышно ответила она, — он совсем не старый,

И вдруг, опустив голову, спрятала лицо в ладонях.

— Ленка, ты чего? — Лика подсела к девушке и обняла ее за плечи. — Что случилось?

Катька тоже подсела к Лене.

— Я что-нибудь не то сказала? Да, Лен?..

Девушка убрала руки от лица. По щекам у нее катились слезы.

Все в порядке, девочки. Не обращайте на меня внимания.

Хорошенькое дело, — фыркнула Орешкина. — Она слезы льет, а мы — не обращай внимания.

Лена грустно улыбнулась.

— Аркадий Петрович тоже хотел в Ростов ехать. Мы и билеты заранее взяли. Вы думаете, почему одно место в купе свободно… — Она опять грустно улыбнулась. — Но он не поехал.

На поезд опоздал? — спросила Лика. Лена покачала головой.

Нет.

Заболел? — спросила Катька.

Нет.

— Тогда почему? — в один голос поинтересовались подруги.

Глаза девушки вновь наполнились слезами.

— Потому что его… убили.

Глава III МУЖЧИНА С РАЗНОЦВЕТНЫМИ ГЛАЗАМИ

Повисла долгая пауза.

Был слышен только перестук колес да дребезжание чайных ложечек в стаканах. Первой нарушила молчание Лика.

— Кто… кто убил? — спросила она.

Лена достала из кармана платочек и вытерла слезы.

— Убийца, кто ж еще…

Девчонки молчали, ожидая продолжения.

— Аркадий Петрович как раз из Новгорода вернулся, — начала рассказывать Лена. — И вечером

позвонил мне. Он был такой счастливый. В Новгородском историческом архиве ему удалось обнаружить новые документы о "скрытниках". Не просто отрывочные материалы, а целую палку, полностью посвященную секте… Папку № 6, — с печальной улыбкой добавила девушка, кивнув на свою сумку. — Вон она у меня в сумке лежит. А Аркадия Петровича нет и теперь уже никогда не будет…

Катька и Лика ничего не ответили. А что тут скажешь?..

Лена продолжала:

— Архивные документы не разрешается выносить за пределы архива, но Синицын уговорил директорами тот разрешил ему взять папку в Петербург. "Леночка, срочно приезжайте ко мне, — кричал Аркадий Петрович по телефону. — Это уникальнейшая находка… уникальнейшая…"

Я, разумеется, поехала. Документы, в самом деле, оказались уникальными… Главное, что папку № б не открывали лет пятьдесят…

— Ни фига себе заявочки, — изумилась Катька. — А как такое может быть?

Лика дернула подругу за рукав.

Катя…

Ой, извини, Лен, — спохватилась Орешкина.

— Да ничего. Просто не все документы хранящиеся в архивах, имеют право разбирать рядовые сотрудники. К некоторым документам допускаются только кандидаты или доктора наук.

А есть такие документы, с которыми должны работать исключительно академики… Но эта работа — малооплачиваемая, поэтому ни доктора наук, ни академики не спешат ею заниматься.

И многие материалы пылятся в архивах неразобранными целые десятилетия…

Лена замолчала.

Девчонки ее не торопили, понимая, что начнется самая тяжелая часть рассказа.

— Мы просидели почти до одиннадцати вечера и успели просмотреть лишь половину материалов. Перед уходом я попросила Аркадия Петровича дать мне папку с собой. Когда мы уже прощались, в дверь позвонили. Аркадий Петрович открыл. На пороге стоял мужчина лет тридцати. Он представился как студент-заочник исторического факультета, сказал, что сегодня уезжает к себе домой, в Пензу, и что ему очень хотелось бы поговорить с профессором Синицыным, которого он считает своим кумиром… Меня не насторожил этот поздний визит. Студенты часто приходили к Аркадию Петровичу — поблагодарить за лекции. А так как профессор жил один, то он ничего не имел против подобных посещений… Мне только не понравилось, что мужчина все время причмокивал. Я даже вначале не поняла, откуда этот звук. И только потом до меня дошло — он сосал леденец. Я, помню, тогда еще подумала: "Пришел к своему кумиру, а сам леденец сосет". Как-то не вяжется… Правда, девочки? Подруги одновременно кивнули.