Книга Город Солнца. Стопа бога - Евгений Рудашевский

– Привет.

Сказала это по-русски. Думала, Максим начнёт спрашивать, как она поняла, что он из России, но Максим просто кивнул и ни о чём таком спрашивать не стал.

– Я Зои!

Зои протянула через стол руку. Максим пожал её нехотя, да и не пожал вовсе, а едва коснулся, скорее символически, и тут же вернулся к завтраку. На подносе у него стояли омлет с овощами, овсянка с мёдом и бананом, масáла-чай и манговое ласси. Хорошенький набор.

– Вообще, конечно, меня зовут Зоя. Но я всем говорю, что я Зои. Точнее даже, Зóуи. Как Зои Салдана или Зои Кравиц, понимаешь? Вот. Но ты можешь звать меня Зоя, если так привычнее, хорошо?

– Хорошо. – Максим посмотрел на её лицо.

Зои смахнула с головы капюшон и тут же провела ладонью по гладко выбритой макушке. Ждала, что Максим удивится. Развеселилась, увидев, что в его взгляде не промелькнуло даже тени удивления. Ни цветная татуировка колибри, застывшей на её виске, ни чёрное титановое кольцо в брови, ни розовые тоннели в ушах – ничто из этого не привлекло его внимания. Ну или Максим оказался до тошноты сдержанным: в мыслях охал и ахал, а сам изображал невозмутимость. Зои надеялась, что это не так. Присмирев, она мельком огляделась. Сообразила, что за ними могут наблюдать. Но, кажется, никого из посторонних в столовой не было. Только четыре постояльца из гостевого дома. Она уже видела их раньше.

Столовая, в общем-то, больше походила на кафе в офисном здании. Выбеленные стены, крупная серая плитка на полу, зелёные пластиковые стулья с металлическими ножками, парочка заурядных фотографий в рамках, а главное – панорамные окна, забранные решёткой с широкими ячейками. Максим сидел так, что ему открывался хороший вид на стоявший во дворе баньян.

– Отращиваешь бороду? – Зои посмотрела на мягкую юношескую щетину Максима. Глупый вопрос, но ей хотелось любой ценой втянуть его в разговор.

Максим не ответил. Да и на Зои больше не смотрел. Сосредоточился на еде, будто надеялся скорее покончить с завтраком и выйти из столовой.

– Мне вот всегда было интересно, зачем они бреются. Ну, сосед Патрик из «Вымирания», Шон Коннери из «Скалы». Или Алан из «Джуманджи». Они, как приходят в себя, зачем-то сбривают бороду, странно, да? И волосы срезают, а они там у них такие красивые, густые. И вообще, они поначалу смотрятся брутально, как… звёзды кантри или рока. А в итоге превращаются в каких-то офисных клерков. Зачем? Никогда не понимала.

Максим по-прежнему молчал. Допивал ласси. Ещё две-три минуты, и он уйдёт. Зои ненадолго растерялась, а потом оживилась. Как же она сразу не сообразила? Купить внимание Максима было не так уж сложно. И уж, конечно, не разговорами о бороде Шона Коннери.

– Ты тут давно?

– Пару дней.

– А я семь лет, представляешь?

В точку! Вот теперь он посмотрел на неё с интересом.

– Ну, почти семь лет. На самом деле две тысячи четыреста пятьдесят один день.

– Ты считаешь?

– Нет… Считает кое-кто другой, а я только подсматриваю, – Зои рассмеялась.

Максим уже не торопился допивать ласси, а Зои наконец взялась за фруктовый салат. Чувствовала, что теперь не упустит Максима.

– Чем занимаешься? – осторожно спросил он.

– Работаю в магазине одежды у «Солнечного кафе». Может, видел? Это в Гостевом центре.

– Видел.

– А в храме, в Матримандире, уже был?

– Только на смотровой площадке.

– Ну, там самое главное внутри. И я не про кристалл из зала для медитаций, слышал о таком? Он классный. Весит больше тонны. Оптически совершенное стекло, которое после отливки охлаждали пять недель. Так вот, там есть кое-что поинтереснее. Подземные тоннели! – произнесла Зои сдавленным шёпотом и опять насторожённо огляделась. – Представляешь? Самые настоящие тоннели под храмом! Их давно закрыли, и про них почти никто не знает.

– Никто не знает, а ты знаешь?

– За семь лет чего только не пронюхаешь, – рассмеялась Зои.

Она чувствовала, что Максиму не терпится расспросить её об Ауровиле. И даже догадывалась, какие вопросы он задаст, но пока не давала ему этой возможности, наслаждалась преимуществом.

– Хочешь, проведу тебя в Матримандир? Можем помедитировать вместе.

– Помедитировать? – Максим скривился. – Это вряд ли.

– Почему?

– Я в этом ничего не понимаю.

– Не страшно. Я помогу. Подберу нужные книжки. Ты читал что-нибудь из Матери? Она вот с четырёх лет медитировала.

– Мирра Альфасса? Нет, не читал.

– Напрасно. Там интересно. Начни хотя бы с «Учения цветов».

– Звучит… интригующе.

– Ещё бы! Мать писала, что цветок – это идеал нашего бытия. «Каждый из нас должен стремиться к тому, чтобы уподобиться цветам: стать открытым, честным, равным, щедрым, приветливым».

– Щедрые и честные цветы?

Максим покончил с завтраком, но уходить явно не собирался. В столовой тем временем собралось ещё пять или шесть постояльцев, и Зои была этому только рада – в гуле их голосов можно было говорить свободно, не опасаясь, что тебя подслушают.

– Да. Мать учила, что нужно полюбить цветок, позволить ему влиять на тебя. Наладить с ним душевную связь.

– Душевную связь с цветком?

– «Когда вы становитесь восприимчивы к душевным вибрациям цветов, усиливается ваша сокровенная связь с вашей собственной душой».

– Это цитата?

– Да. Из «Учения цветов». Я его несколько раз читала.

– И ты во всё это веришь?

– Не знаю, не думала об этом.

– То есть как?

– Ну, просто читала, и всё. Мне это нравится. А верить или нет… Не знаю. Просто всё это любопытно. Мать говорила, что цветы чувствуют красоту. И они умеют любить. Цветение – их форма любви. «Если видите, как цветок раскрывается солнцу, знайте, что в этом он проявляет желание дарить красоту».

Максим тихо вздохнул, однако не стал прерывать Зои.

– В Ауровиле было много цветов. Мать даже делала из них амулеты. Говорят, один такой амулет из лепестков она подарила шотландскому скалолазу. Он потом упал со скалы, метров с десяти, и не просто выжил, а вообще даже не поранился.

– И ты в это веришь?

– В то, что он упал, или в то, что выжил?

– В то, что его спас именно амулет.

– Я такого не говорила. Да и опять же, не думала, верить этому или не верить. Мне просто любопытно обо всём этом читать. Там ведь на самом деле всё запутано, я многого не понимаю. Особенно разговоры про карму. Ведь карма – это закон причины и следствия, так?

Максим неуверенно повёл плечами.