Книга Жизнь замечательных растений - Николай Голь

В Германии к огурцам сначала отнеслись с предубеждением. В труде доктора Забициуса «О плодоводстве» говорилось: «Огурцы — вредное растение, от которого портится питание в жилах человеческого тела; сверх того, они производят неизлечимую лихорадку; поэтому лучше кормить ими лошадей, мулов и ослов». Но скоро и немцы поняли, что доктор Забициус заблуждается, и стали есть огурцы сами, а лошадей, мулов и ослов кормить, как водится, овсом.

Однако больше всего любили огурцы на мусульманском Востоке, особенно в Турции, где их считали очень изысканным лакомством. Датский путешественник Карстен Нибур рассказал в одном из своих сочинений, как турецкие матросы пели песню, в которой сравнивали своих красавиц с огурцами. Это как же надо любить огурцы!

А вот другая история, более драматическая, относящаяся к 1803 году. Плантации огурцов тогда находились в Смирне, неподалёку от столицы — Константинополя. Из Смирны первые плоды урожая, снятие которого сопровождалось пушечным салютом, традиционно везли во дворец султану. Однажды случилось так, что поставщик матери правителя привёз ей огурцы раньше, чем они попали к самому владыке. Гнев султана был ужасен. Поставщик едва не лишился головы. Этот султан, как видно, любил огурцы даже больше, чем турецкие матросы.

Но хватит разговоров. Продолжая работу над воображаемым салатом, возьми воображаемый огурец. До чего же он хорош! Недаром, если кто-нибудь скажет, что ты выглядишь как огурчик, это будет значить, что ты выглядишь самым наилучшим образом. Кстати, нарезанный тонкими ломтиками и приложенный к лицу огурец служит превосходным средством для освежения кожи и уничтожения загара.

Всякая петрушка

Когда говорят «всякая петрушка», имеют в виду разную мелочь, пустяки, ерунду. Но в салате, даже в воображаемом, петрушка — не ерунда, не пустяки и не мелочь. Без неё и вкус не тот, и вид. Она — важная часть салата. Как и другая зелень — укроп, например, или сельдерей. А когда-то в Древней Греции и Риме, во времена античности и позже, ко всем трём этим замечательным растениям семейства зонтичных (у них ведь соцветия похожи на зонтики) относились с особым чувством.

Укроп считали очень красивым, а запах его — замечательным. Из укропа делали букеты, плели венки. Подтверждение тому — стихи древнегреческой поэтессы Сафо, обратившейся к другу с такой просьбой:

«Нарви для венка нежной рукой

свежие ветки укропа».

Знали тогда и другие выдающиеся свойства укропа. Великий учёный Плиний Старший уверял, что у змеи резко улучшается зрение после того, как она отведает этой травки. Так что, встретив змею в укропе, нужно быть вдвойне осторожным.

Сельдерей с его аккуратно вырезанными листиками играл особую роль в средневековой Европе: острые выступы на золотых коронах монархов мастера делали, вдохновляясь листом сельдерея. Послужить моделью для короны — это что-нибудь да значит! А до этого древние греки украшали венками из сельдерея дома во время праздников.

А римляне, хотя и не употребляли сельдерей в пищу, считали, что мудрая богиня Юнона, покровительница неба и земли, супруга самого Юпитера, кормит сельдереем своих коней. Тогда сельдерей назывался «селион».

Сельдерей — селион; правда, чуть-чуть похоже?

Третье из упомянутых растений семейства зонтичных именовалось в древности «петроселион». «Петра «по-гречески — скала.

Тот «наскальный сельдерей» рос в диком виде среди каменистых утёсов. А мы теперь называем это растение петрушкой — по первой части греческого имени.

Древняя петрушка была растением печальным, траурным. Её листьями и даже кореньями покрывали могилы. Блюда, содержавшие петрушку, подавали только на похоронах. Если кто-нибудь неизлечимо заболевал, врач говорил, что пациенту «скоро понадобится петрушка».

О том, как глубоко было закреплено в сознании древних мнение о горестной сущности петрушки, рассказывает история, случившаяся сдревнегреческим полководцем Тимолеоном, которую описал знаменитый историк Плутарх.

Однажды войско Тимолеона двигалось к полю сражения. Вдруг на дороге показался мул, нагруженный петрушкой. Солдаты остановились и отказались идти дальше: ужасное предзнаменование лишило их мужества. Тогда Тимолеон сказал:

— Эта петрушка — знамение не печальное, а счастливое: оно предвещает гибель не вам, а вашим врагам!

После таких слов отвага вернулась к бойцам. Тимолеон победил.

Также отметим, что древние греки часто вплетали петрушку в праздничные букеты — но делали это только для того, чтобы напомнить: ничто не вечно, праздники и радости скоротечны.

Кроме того, венки из петрушки возлагали на головы победителей в некоторых спортивных состязаниях. Но корни этой традиции тоже происходили из печального предания. Давайте докопаемся до них. Для этого нам придётся сделать четыре логических шага.

1. Древнегреческий герой Геракл, совершивший множество подвигов, погиб от яда во цвете лет. Поэтому траурный «петроселион» стали считать его заветным растением. Героя часто изображали увенчанным петрушкой.

2. Среди подвигов, совершённых Гераклом, первым была победа над Немейским львом. Это чудовищное мифическое животное опустошало окрестности Немей, города на северо-востоке Пелопоннесского полуострова. Вступив в борьбу со львом, Геракл оглушил его палицей, а потом задушил.

3. В честь победы Геракла были учреждены Немейские игры, на которых состязались в беге, борьбе, кулачном бою, метании диска и копья, в гонках на колесницах.

4. Игры устраивались в честь Геракла, а его заветное растение — печальная петрушка; теперь понятно, что счастливых победителей Немейских игр награждали венком петрушки — а чем же ещё? В таком украшении они выглядели очень нарядными.