Книга Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного - Робер Мантран

Их успех предопределен прежде всего тем, что Османская империя купается в роскоши; благодаря завоеваниям доходы казны растут, и султан имеет возможность без ущерба для государства тратить часть поступлений на помпезное строительство. Он располагал достаточными средствами, чтобы привлечь в столицу лучших зодчих из провинций, в том числе и только что завоеванных. Мусульмане и христиане сотрудничают и соревнуются в деле ее украшения и возвеличения. С XVI века все больше людей Запада предпринимают путешествия по странам Востока, и среди всех городов, которые им довелось посетить, они неизменно выделяют Стамбул. Именно из столицы Османской империи привозят они самые яркие впечатления.

Эти люди Запада — прежде всего официальные лица: послы, консулы, главы торгующих в пределах Империи купеческих корпораций. Они же — первые востоковеды, знатоки античности и естествознания. В Стамбуле постепенно оседают купцы, прибывшие в поисках рынков сбыта европейских товаров и скупки произведенного в странах Азии для перепродажи в Европе. Торговый путь через мыс Доброй Надежды даже в XVI веке еще не используется столь интенсивно, чтобы составить конкуренцию традиционным коммерческим маршрутам. Для европейских торговцев существовала еще одна приманка — богатство важных лиц Империи, тратившееся в существенной своей части на приобретение предметов роскоши. К тому же Стамбул переживает эпоху ускоренного демографического роста, увеличение численности населения ведет к возрастанию импорта продуктов питания. Нужно было также поставлять сырье для ремесленного производства, материалы для арсеналов, армии, строителей. Таким образом, Стамбул превращается в центр экономического притяжения, и все слои населения испытывают на себе благодетельное воздействие экономической конъюнктуры. Так как война — самое широкое поле для приложения сил и к тому же любимое занятие турок, победы и завоевания увеличивают престиж не только султана, но и его народа и столицы. Даже греки Стамбула, вынужденные жить под турецким законом, — даже они испытывают некоторую гордость за грозную репутацию «их» города.

Но вот турецкая армия терпит на полях сражений первые неудачи. И как только завоевания прекращаются, приток добычи иссякает. Тогда-то обстановка в городе мало-помалу начинает меняться к худшему. Конечно, в конце XVI века изменения эти пока еще почти неощутимы, хотя турецкий флот и терпит очень серьезное (однако вовсе не безнадежное) поражение при Лепанто (1571), хотя экономический или, вернее, финансовый кризис отметил собою последние годы столетия. В конце концов, государство все еще достаточно устойчиво, чтобы пережить эти невзгоды без большого ущерба для себя. Гораздо серьезнее то обстоятельство, что турки, воспитанные на идее превосходства ислама и мусульманского общества над христианским, не прилагают ровно никаких усилий, чтобы добиться обновления своего мира, приспособить свою Империю к новым условиям существования. Между тем условия эти все больше и больше дают знать о себе: богатства Америки притекают в Европу и модифицируют экономические структуры Запада, который обретает новую организацию, развивает многоотраслевое производство, укрепляет торговлю, перестраивает старый порядок. Испания, а вслед за ней Франция, Англия и Нидерланды превращаются в динамично развивающиеся нации. И каждая из них стремится в конце XVI века изменить в свою пользу течение событий и экономический обмен.

Нельзя сказать, что Османская империя испытала последствия всего этого немедленно, но бесспорно то, что великий порыв XVI века исчерпал себя к началу следующего. И это видно прежде всего на Стамбуле после Ахмета I, который правил в начале XVII века. Прекратилось строительство больших мечетей, если не считать пары исключений; для завершения постройки Ени Валиде потребуется целых шестьдесят лет! И в провинции, и в столице множатся бунты, главными участниками которых, по крайней мере вначале, становятся янычары; но затем в них все больше и больше втягиваются члены ремесленных и торговых корпораций — явный знак того, что далеко не все идет, как надо. Даже почтение к султану подвергается испытанию: в течение XVII века четыре султана были свергнуты с престола и два из них — преданы смерти. Фаворитизм делается общим правилом государственного правления, и глубокие трещины показываются на здании, которое возводилось султанами с великим тщанием на протяжении трех веков. Политический упадок сопровождается интеллектуальным и художественным застоем, но это не мешает Стамбулу оставаться великой метрополией ислама и сохранять первое место среди городов старого континента; в этом качестве он по-прежнему предмет обожания, даже зависти. Турецкую империю боятся несколько меньше, чем в предыдущем столетии, но она все же сохраняет репутацию мощной военной державы, и никто пока не рискует напасть на нее. Только к концу XVII века Австрия и Россия осмеливаются предпринять против нее первые приступы. Перед этим османы, правда, осаждали Вену, но то была уже лебединая песня: после поражения под австрийской столицей неудачи преследуют турецкую армию, делаясь при этом все более и более серьезными. Сама же Турция превращается в игрушку западных держав, в «больного человека», которого Европа намерена лечить по-своему.

Тем не менее фактом остается то, что эта отныне немощная империя до своего одряхления долго играла в истории Старого Света видную роль, и то, что «османская цивилизация» — отнюдь не пустое слово. Наглядным свидетельством тому и служит Стамбул. Он навсегда останется центром притяжения всех, кому дорого искусство и кто наделен чувством прекрасного.

ГОРОД

Общий вид

«Константинополь построен на почти треугольном мысе, один из углов которого вдается в море, омывающее ту часть европейской суши, что расположена напротив места древней Халкедонии, называемой ныне Кадикёй, то есть город кади; другим своим углом он, словно сговорившись с природой, пытается сузить Босфор Фракийский — да так, что в нем, как говорят, слышна перекличка петухов с противоположного, азиатского побережья». К этому чрезмерно общему описанию, принадлежащему перу итальянского путешественника Пьетро делла Валле, который посетил эти места в начале XVII века, француз Грело полвека спустя добавил следующие уточнения: «Тот вдающийся в море язык суши или, если угодно, тот полуостров, на котором расположен Константинополь, начинает выступать из суши в окрестностях Семибашенного замка, чтобы затем вытянуться между двумя морями вплоть до того места, где построен дворец Сераля; территория города по форме своей напоминает большой полукруг, описанный вокруг порта; на севере она достигает маленькой речки (реки Сладкие Воды Европы. — Р. М.), впадающей в море. Впрочем, о форме можно спорить. Одни полагают, что чертеж Константинополя походит на треугольник; другие предпочитают видеть в нем восьмиугольник, третьи — арфу, четвертые — рог изобилия, широкая часть которого упирается в сушу, а узкая — омывается с двух сторон водами Черного моря и Пропонтиды…»

Замечательное местоположение Константинополя поражало всех без исключения европейских путешественников, и все они возносили ему хвалу, не забывая при этом упомянуть о гармонии между ландшафтом и памятниками зодчества, а также об огромной выгоде, которую город извлекал из своего порта. Задолго до того, как город вырос и расцвел, именно возможность найти здесь надежное укрытие для судов от бури предопределила выбор первых жителей этих мест, подтвержденный последующими поколениями. От входа в Дарданеллы до выхода Босфора в Черное море нет ни одной удобной гавани, кроме глубокого и защищенного устья речки Сладкие Воды. К тому же переход с одного берега Босфора на другой, то есть из Европы в Азию, здесь легок по причине небольшой ширины пролива. Географическое положение города на заливе Золотой Рог имело еще одно большое преимущество — с точки зрения безопасности от военной угрозы. Константинополь отстоит от Средиземного моря на значительном расстоянии и, следовательно, располагает запасом времени для организации обороны, пока противник занят форсированием такой серьезной преграды на пути к столице, какую представляют собой Дарданеллы. Примерно то же следует сказать и относительно наступления с суши: восточная Фракия — перешеек, перегороженный горной цепью Истрандис, которая в случае необходимости легко превращается в почти неприступный рубеж обороны. С другой стороны, эти горы не препятствуют движению по сухопутным путям, оно может вестись по направлениям к Адрианополю и на Балканы, обеспечивая снабжение Константинополя продуктами питания. Точно так же на азиатском побережье дорога от Ускюдара (Скутари) в Анатолию может быть без труда повернута вдоль залива Измит (Никомидия). Итак, имеется совокупность благоприятных факторов, которая предопределила строительство города именно на том месте, где он ныне расположен.