Книга Невинная обманщица - Барбара Картленд

— Буду поступать сообразно обстоятельствам. Что толку строить планы, пока ничего не известно. С божьей помощью все как-нибудь устроится.

Остаток дня Манелла провела в сборах. Она прикидывала, что следует взять с собой, но важнее было другое: где раздобыть хоть немного денег, чтобы в первое время иметь средства на пропитание.

По крайней мере, ей надо продержаться до: тех пор, пока она не найдет себе какое-нибудь место, а в том, что работа у нее будет, Манелла не сомневалась.

Она, разумеется, понимала, что ей придется нелегко. Помимо отсутствия связей, необходимости соблюдать строгую тайну и, что греха таить, скудости навыков, у нее была еще одна, пожалуй, самая серьезная трудность. В ее положении собака и лошадь становились обузой.

Она воображала, как бы отнеслись горничные в Эйвонсдейле, если бы туда вдруг явилась девица верхом на великолепной лошади, в сопровождении высокопородного сеттера и попыталась наняться в услужение.

— Все равно мне что-нибудь подвернется, — упрямо повторяла Манелла, усилием воли отгоняя сомнения.

Тем не менее в глубине души она была смертельно напугана.

Ее побег вызовет ужасный переполох в доме. Что, если ее поймают на полпути и вернут? Вот уж поиздевается над ней дядя Герберт! С каким удовольствием он приберет ее к рукам и запрет, если ее попытка обрести независимость закончится провалом! Ей придется во всем его слушаться.

В мыслях Манеллы, естественно, вновь замаячил предполагаемый «очень выгодный брак», заставляя девушку содрогнуться от отвращения.

Отец когда-то рассказывал, что герцог Данстер давно уже перестал ездить на охоту, так как его здоровье пошатнулось и он уже не может стрелять. Если он был так дряхл, когда Манелла была ребенком, что говорить о нем теперь!

Как можно, чтобы ее целовал убеленный сединами старик?

С тех пор, как умерла мать Манеллы, она жила с отцом и была очень невинна и не знала точно, что подразумевают супружеские отношения.

Разумеется, она догадывалась, что в них есть нечто интимное, а также что муж и жена спят в одной постели.

Мать Манеллы страстно любила своего мужа, а он отвечал ей не менее сильной и искренней привязанностью. Всякий раз, когда мужу случалось оставлять дом хотя бы на сутки, графиня выбегала ему навстречу в холл и целовала его, не стесняясь слуг.

Правда, те не смущались столь вольным поведением хозяйки — это были почтенные люди, всю жизнь проработавшие в семье и весьма преданные господам.

Манелла росла в атмосфере любви. Когда она думала о браке — а подобные мысли приходили ей в голову нечасто, — она воображала, что будущий супруг будет высоким и красивым — вроде ее отца. Она будет смотреть на мужа, и ее лицо будет светиться, как у матери, которая, глядя на своего супруга, становилась еще прекраснее, чем всегда.

Однажды Манелла слышала, как отец сказал, обращаясь к матери:

— Я скучаю по тебе, милая. Если мне приходится разлучиться с тобой хоть на день, этот день тянется невыносимо долго.

— А я всякий раз считаю часы до твоего возвращения, — отозвалась мать Манеллы.

Манелла замечала, что, когда родители смотрели друг на друга, от них буквально веяло счастьем. Казалось, сила их любви заставляла вибрировать воздух.

— Я тоже хочу испытать такое чувство. И выйду замуж только по любви, — произнеся вслух эти слова, Манелла словно дала обет самой себе.

Девушка стала паковать вещи. Она знала, что всю поклажу придется приторочить к седлу Герона. А под седлом можно будет спрятать домашние туфли, если взять достаточно мягкие.

Она задалась целью как можно разумнее использовать маленькое пространство, отведенное для багажа.

Во-первых, ей понадобится одежда, в которой можно будет работать, не испытывая неудобств.

Правда, она пока еще не знала, в чем может заключаться ее работа.

Манелла спустилась к обеду. — как она надеялась, последнему, который ей предстояло провести в обществе ненавистного дяди. Она знала: даже если ей придется скрести некрашеные дощатые полы и спать в чулане, это будет куда лучше, нежели жить с нелюбимым мужем.

Дядя привез с собой из столицы некоторый запас вина. Когда его брат умер, Герберт с досадой обнаружил, что винный погреб Эйвонсдейла почти пуст. Теперь он распорядился, чтобы слуги приготовили к обеду что-нибудь поприличнее. Манелла слушала все эти распоряжения с удивлением.

Дядя выдал денег на покупку провианта! А они-то в его отсутствие перебивались на кроликах, которых слуги добывали, в лесу. Пару раз им посчастливилось подстрелить диких уток. Кроме того, выручали куры, которые в этот сезон прекрасно неслись. Они бродили по заднему двору сами по себе — ухаживать за птицей было некому — и, должно быть, находили там достаточно пищи. Это было весьма кстати, учитывая, что у Манеллы редко находились деньги на покупку зерна для домашней птицы.

Как бы там ни было, Манелле и слугам удавалось прокормиться. Правда, девушка заметила, что в последние недели стала дюйма на два тоньше в талии. Эмили, горничная, которая в последний год сильно состарилась, с ворчаньем — дескать, годы у нее уже не те, чтобы шить при таких-то глазах, — терпеливо ушивала скромные наряды барышни.

А дядя привез с собой настоящий паштет, приготовленный, как он не преминул похвастаться, настоящим французским поваром по старинному рецепту. Теперь он орлиным оком наблюдал за племянницей, опасаясь, что та съест слишком много заморского деликатеса.

Манелла из гордости вообще не прикоснулась к заманчивому блюду.

— Я так и знал, что здесь едва ли найдется что-нибудь съедобное, — высокомерно кривя губы, разглагольствовал граф Герберт. — К счастью, я нанял отличного повара у себя в доме на Беркли-сквер.

Манелле резануло слух это «у себя».

Она воображала, какое презрение вызвал бы у ее отца поступок дяди, собиравшегося закрыть дом, в котором семейство Эйвонсдейл жило три столетия кряду.

И все для чего? Чтобы открыть в столице относительно новый дом, купленный его дедушкой.

А дядя, поглощенный своими мыслями, не заботясь о впечатлении, которое он производил на племянницу, продолжал:

— Я собираюсь давать там самые элегантные балы, а вы, милочка, пока не выйдете замуж, разумеется, будете помогать мне принимать гостей.

Окинув племянницу взглядом, в котором сочетались снисходительность и презрение, он продолжал:

— Пожалуй, придется потратить немалые деньги, чтобы приодеть тебя поприличнее. Невозможно же показаться на людях в твоем тряпье!

Манелла негодующе вздернула подбородок.

— Моему отцу нравились простые платья, — возразила она. — И хотя это платье сшила деревенская портниха, его фасон взят из дамского журнала «Ледиз джорнал». Вы, наверное, знаете, что в Лондоне по нему одеваются многие.