Книга Контрабанда, шпионаж и… любовь - Барбара Картленд

– Я не потерплю, чтобы контрабандисты еще и пьянствовали в этом доме, – возмутилась она и быстро огляделась, словно опасаясь, что кто-то мог подслушать ее слова.

Затем, успокоившись, начала промывать рану водой. Боль была страшная, герцогу на мгновение показалось, что он вот-вот потеряет сознание.

– А теперь сидите спокойно, – потребовала старушка и капнула на палец коньяк.

Герцог едва не вскрикнул от боли, но, стиснув зубы, промолчал. Женщина положила на рану белую тряпочку и завязала палец тонкой батистовой тканью.

– Теперь лучше? – спросила она, взглянув на него в первый раз после того, как начала хлопотать над ним.

– Гораздо лучше, спасибо, – ответил герцог, хотя палец будто жгло огнем.

– Рана неглубокая, – заметила она, – но все равно денек-другой будет вас беспокоить. А сейчас марш отсюда! Вы вообще не должны были приходить сюда.

– Я выполнял приказ, – возразил герцог. – Кроме того, нет нужды вам говорить, но я умираю от голода.

– Вы хотите есть? – удивилась старушка. – Ну, в любом случае не в моих правилах отпускать мужчину из дома голодным. Садитесь, сейчас я принесу вам что-нибудь из еды, хотя не по душе мне все это. Ох, не по душе…

Она торопливо вышла из комнаты и закрыла за собой дверь, однако не заперла ее на ключ.

Трайдон решил, что на самом деле она не такая уж грозная, какой старается казаться. Старая женщина отнеслась к нему с участием и даже с почтением, сказав при встрече «сэр».

Герцог подошел к окну. Его взору открылся великолепный розовый сад, посреди которого стояла мраморная статуя. Сад окружала тисовая изгородь. За ней – сплошная стена кустов и деревьев.

Мысли герцога снова обратились к девушке-контрабандистке. Он попытался представить, как она выглядит, но в памяти остались только черный платок, низко надвинутый на лоб, маленькое лицо, выпачканное сажей, нелепый старомодный камзол и высокие рыбацкие сапоги. Ни дать ни взять юная амазонка, совершающая опасные рейсы между Англией и континентом под носом у бдительной береговой охраны.

Когда девушка привела герцога в комнату, он подумал, что она здесь живет, но теперь сомневался в этом. У камина стоял ящик со швейными принадлежностями. Рядом стул, обитый гобеленом ручной работы. На маленьком полированном столике изящная ваза с цветами – первые в этом году розы и незабудки. Только настоящая женщина способна создать такую удивительную по красоте картину.

Дверь снова отворилась, но уже не так резко. Вошла старая ворчунья с подносом:

– Принесла вам яичницу с ветчиной. На мясо или жареных голубей не рассчитывайте.

– Большое вам спасибо и за яичницу с ветчиной, – улыбнулся герцог.

Он уселся за стол, и, как само собой разумеющееся, старушка стала ему прислуживать. Яичница из трех яиц и толстые куски домашней ветчины показались герцогу самой вкусной пищей, которую он когда-либо ел. Трайдон с жадностью проглотил все.

– Что будете пить? – спросила она. Глаза ее лучились. – Не могу сказать, что мне по душе, когда пьют коньяк, но если хотите, налью вам стаканчик.

– А как насчет чая? Держу пари, в этом доме его предостаточно.

Герцог с удовлетворением заметил, как она покраснела – румянец на щеках стал еще ярче.

– Если хотите чаю, я вам принесу. И нельзя ли повежливее!

У герцога было такое чувство, что он вернулся в детство и перед ним стоит его няня.

– Хорошо, няня, принесите, пожалуйста, чаю.

– Кто вам позволил называть меня няней? – вскричала она. – Вся деревня зовет меня миссис Вилдон, и для вас я тоже миссис Вилдон. Тоже мне «няня»! Что за молодежь пошла!

С этими словами она выкатилась из комнаты, шурша накрахмаленным передником. Герцог расхохотался. Его догадка оказалась правильной. Когда-то она была няней и осталась ею по сей день. Она накормила его только потому, что не могла допустить, чтобы кто-то из ее подопечных был голоден, даже если он, по ее понятиям, вел себя недостойно.

Он отрезал большой ломоть свежего домашнего хлеба, густо намазал его янтарно-желтым маслом и впился зубами в хрустящую корочку. Что и говорить, тяжелый физический труд улучшает аппетит, и герцог с чувством превосходства подумал о завтраке Перегина. Разумеется, сначала он пропустит стаканчик коньяку для аппетита. Потом примется за крылышко цыпленка или за седло барашка. Кусочек того, кусочек этого – и вроде бы сыт…

– Вот в чем разница между здоровым образом жизни и жизнью аристократов, – вслух произнес герцог, словно споря с Перегином.

Дверь отворилась, и герцог повернул голову, ожидая увидеть няню с чайником свежезаваренного чая. Но в комнату вошла незнакомая девушка и, резко захлопнув дверь, прислонилась к ней спиной. К своему величайшему изумлению, герцог узнал в ней юную амазонку, предводительницу контрабандистов.

Светлые волосы мягкими локонами обрамляли ее лицо. Голубые, как незабудки, глаза, темные длинные ресницы. Теперь на ней было старенькое ситцевое платье, давно вышедшее из моды и полинявшее от частых стирок, но герцога сейчас мало интересовало, во что она одета. Глаза его были прикованы к небольшому дуэльному пистолету, который девушка держала в руке. Секунду они молча смотрели друг на друга. Потом Трайдон медленно встал.

– Не двигайтесь, – приказала девушка таким же голосом, каким прошлой ночью отдавала распоряжения контрабандистам. – Кто вы?

– А какое это имеет значение?

– Вы не тот, за кого себя выдаете. Вы обманули, вас не присылал Филипп.

– А как вы это выяснили?

– Только что принесли записку – человек, который должен был помогать нам прошлой ночью, задержался в пути: его лошадь повредила ногу.

– Не повезло…

– Это вам не повезло. Мне ничто не мешает убить вас. Вы слишком много знаете, и я не могу отпустить вас живым.

– А вид у вас не очень-то кровожадный. Особенно когда вы одеты так, как сейчас. Я никогда еще не видел женщину-контрабандистку. Впрочем, мужчин-контрабандистов я тоже не часто встречал.

– Не увиливайте, – рассердилась девушка и топнула ножкой. – Вы попали сюда обманным путем. С какой целью? Какая вам от этого выгода? Конечно, если вы не работаете на береговую охрану.

– Даю вам слово чести, я ни на кого не работаю.

– Тогда почему вы здесь?

– Можно сказать, меня послала сама судьба. – Губы герцога тронула улыбка. – У меня хороший слух, и на сей раз это спасло меня от пули.

– Так вы подслушали наш разговор?

– Да. И мне ничего не оставалось делать, как выдать себя за того, кого прислал ваш Филипп, кем бы он там ни был.

Девушка вздохнула:

– Какая вышла путаница! Так вы действительно случайный проезжий? Тогда почему вы помогали носить бочки в погреб? Почему принимали участие в том, что наверняка показалось вам странным и недостойным?