Книга Манипулятор. Три осенних дня - Чингиз Абдуллаев

— Конечно, — согласился Петровский, вновьпосмотрев на своего заместителя. Тот кивнул головой, подсказывая, что нужноначать неприятный разговор. — Как у вас с прокуратурой? — осторожнопоинтересовался Святослав Олегович. — Они еще не успокоились?

— Куда там! Наоборот, провели обыски на моих складах вМоскве и в Ростове. Следователь так прямо и сказал, что через несколько днейвыпишет ордер на мой арест. Я не стал ему возражать. Пусть поперхнется, когдаузнает, что меня выбрали в Государственную думу.

— Вы думаете, его угрозы серьезны?

— У них на меня полно всякого материала. И еще однагнида нашлась из моих бывших компаньонов, решил дать показания в прокуратуре.Ну ничего. Я ему эти показания в глотку вобью…

— Сергей Викторович, — укоризненно произнесПетровский, — разве можно так говорить по телефону? Не стоит нервничать. Ядумаю, все будет в порядке. У нас, правда, возникли небольшие проблемы…

— Какие еще проблемы? — не понял Качанов.

— Несущественные. Надеюсь, они не повлияют на выборы.Дело в том, что ваш соперник Василий Нечипоренко попал в больницу. Решилпоехать за молоком и столкнулся с автобусом.

— Это его проблемы, — рассмеялся Качанов. —Пусть теперь отдохнет. Думаю, никто не скажет, что за рулем автобуса сидел мойчеловек и нарочно его сбил.

— Нет-нет, конечно, не скажут, — успокоил егоПетровский, — там все абсолютно чисто. Это случайная авария. Но дело втом, что мы по вашей просьбе исключили из списка участников другого вашего соперника— учителя истории.

— Правильно сделали, — у Качанова, видимо, былохорошее настроение, — не нужен нам этот чудак на букву «м». Пусть детяммозги пудрит, а не избирателям. Еще не хватало такого придурка вГосударственной думе. Да над ним там все смеяться будут.

— Наверное, — вежливо согласилсяПетровский. — Но у нас есть еще два дня… Сегодня только пятница. Может,нам поговорить с судьей и вернуть его обратно в избирательные списки?

— С каким судьей? — не понял Качанов. — Судьяуже получил свой куш и отвалил.

— Сергей Викторович, — снова перебил егоПетровский, — не нужно говорить такое по телефону. Я имею в виду, конечно,не судью, который вынес решение. Он не может его отменить. Но мы можемобратиться к Председателю областного суда, чтобы он пересмотрел решение судьи.Или к прокурору, который может подать протест.

— Зачем? — Качанов немного насторожился. — Выведь говорите, что все нормально.

— У нас некоторые сложности с Нечипоренко, —выдавил наконец Петровский, — он в больнице в тяжелом состоянии.

— Ну и что? Пусть лежит. Он мне не мешает.

— Нечипоренко в очень тяжелом состоянии, —вынужден был сказать Петровский, — врачи считают, что он может не выжить…

До Качанова наконец дошло. Кроме профессиональных юристовесть еще одна категория людей, хорошо разбирающаяся в сложностях юридическойказуистики. Это бывшие уголовники. Они знают законы не хуже правоведов.Помолчав секунд двадцать, бизнесмен спросил:

— Если он умрет, то у меня не будет конкурента навыборах?

— Вот именно, — честно признался Петровский.

— И тогда меня снимут с выборов? — осозналкандидат в депутаты.

— Только формально, — быстро пояснил СвятославОлегович, — только из-за отсутствия соперника. А потом мы снова выдвинемвас, и вы гарантированно…

— Послушай меня, сука, — вдруг разозлился Качанов. —Я согласился на два миллиона долларов, чтобы уйти от прокуратуры. А ты меняподставить хочешь? Не нужно было такие деньги брать… Или тебе кто-то большедал?

«Типичное уголовное мышление», — подумал Петровский, носдержавшись, вслух произнес совсем другие слова:

— Вы же сами настояли, чтобы мы убрали учителя истории.

— Ну и правильно настоял. В Курске все за коммунякголосуют, будто вы не знали. Ты мне мозги не пудри. Если я в воскресенье непройду, то в понедельник следователь на меня ордер выпишет. И я с тобой изтюремной камеры говорить буду.

— У нас есть варианты, — вставил Петровский.

— Какие еще варианты? — Качанов выругался.

— Мы можем подать протест на решение суда и вернутьучителя истории в качестве кандидата. Можем организовать ваш отъезд за рубеж вкомандировку, а потом провести выборы. Вы ведь можете уехать на два месяца вкомандировку?…

— Ты мне зубы не заговаривай! — закричалбизнесмен, потеряв всякое терпение. Или ты ничего не понимаешь, твою мать? Мнене нужна твоя Дума, мне нужен депутатский иммунитет. Я должен был победить вэто воскресенье. Куда я убегу? Возьму все склады, все мое барахло? Мнепонадобится грузовой состав, чтобы это вывезти. Да куда бы я ни убежал, менясразу выдадут. У меня две судимости, а на носу еще новое расследование. Ах тысволочь, значит, ты меня обманул?!

— Успокойтесь, — строго посоветовалПетровский, — не нужно так нервничать. И еще я не люблю, когда вспоминаютмою маму. Не дергайтесь. Мы что-нибудь придумаем…

— Думай, — согласился Качанов, — но учти:если в воскресенье я не стану депутатом, то в понедельник можешь заказать себегроб. Мне мои деньги не нужны. Мне нужна депутатская книжка. Вот и весь мойсказ. — Он отключился.

Петровский тоже положил трубку и опять посмотрел на своегозаместителя.

— Ты все понял?

— Он угрожает? — усмехнулся Юлай Абуталипович.

— Еще как! Говорит, что могу заказывать себе гроб. Вобщем, орет и ругается.

— Правильно ругается, — философски заметилзаместитель. — За два миллиона мы должны были Нечипоренко на руках носить.И сами молоко ему привозить. И корову подарить.

— Скажи еще что-нибудь обидное, — отмахнулсяПетровский, — нашел время шутить.

— Я тебя знаю, — улыбнулся Юлай, — ты у нассветлая голова. Все равно что-нибудь придумаешь. Чем могу помочь?

— Приготовь деньги. Наличными. Тысяч триста иличетыреста. Если нужно, купим всю больницу, но чтобы никто не узнал о смертиНечипоренко. В общем, придумаю что-нибудь. Когда можешь привезти деньги?

— Через час. — Заместитель снова поднялся.

— Давай быстрее, я тебя жду.

Юлай Абуталипович вышел из кабинета. Петровский усталооткинулся на спинку кресла, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Затем нажалкнопку переговорного устройства.

— Как дела, Инна?

— Я заказала самолет, — сообщила секретарь, —отменила вашу встречу с итальянским послом и вице-премьером. Сказала, что у васумерла любимая тетя и вы срочно вылетаете.

— Сообщила куда? — оживился Петровский.

— Да. В Санкт-Петербург. Объяснила, что это вашалюбимая тетя.