Книга Манипулятор. Три осенних дня - Чингиз Абдуллаев

— Наверное, я ошибся, — согласилсяПетровский, — конечно, десять. Сейчас мы вам пошлем. Только вы позвоните сразу.

— Хорошо, но я буду ждать вашу посылку. До свидания.

— У людей не осталось ничего святого, — вслухпробормотал Святослав Олегович выскакивая из салона автомобиля.

В приемной Инна поднялась при его появлении. Кроме нее здесьсидела еще какая-то молодая особа. Высокого роста, в джинсовой мини-юбке ивязаной кофте, туго обтягивающей грудь. С одного взгляда он оценил и внешниеданные молодой женщины, и выражение ее лица.

— Кто такая? — спросил Петровский.

— Прислала Виктория, — пояснила Инна. Она знала, зачемВиктория посылает таких молодых девочек ее шефу. Нет, лично ему они не былинужны. Он вообще мало интересовался женщинами, сохраняя относительную верностьсвоей супруге. Вот если бы ему заплатили приличную сумму за измену, оннаверняка изменил бы своей жене, но никто не предлагал подобных сделок. Такиедевицы Петровскому были нужны для работы.

— Как тебя зовут? — спросил Святослав Олегович упосетительницы.

— Илона, — ответила та, чуть облизнув губы.

— Сколько тебе лет?

— Девятнадцать.

— Москвичка?

— Я из Подмосковья…

— Все понятно. Прописки нет и не предвидится. Жильятоже нет, что-то снимаешь. Виктория тебя иногда использует. На самом деле тебеуже двадцать и зовут не Илоной. Все правильно?

— Да, — растерянно признала девушка. — ЭтоВиктория придумала мне новое имя…

— Понятно. Это в ее вкусе — Илона, Элиза, Элеонора,Валерия. Нужны запоминающиеся красивые имена. Так какое у тебя настоящее имя?

— Надя.

— Вот и хорошо. Присядь в уголочке и подожди. Я тебяпотом позову. Инна, соедини меня срочно с Пашей и вызови ко мне ЮлаяАбуталиповича.

— Сейчас все сделаю, — кивнула секретарь.

Петровский вошел в кабинет и устало рухнул в кресло. Всебыло так здорово продумано, и вдруг эта нелепая авария. В любом другом случаекандидату можно было бы объяснить, что произошел несчастный случай и что оннаверняка победит на следующих выборах, которые состоятся через два месяца.Тогда ему найдут двух ничтожных соперников, чтобы подстраховаться. Но Качановатакой вариант не устроит. Он предупреждал, что должен обязательно победитьименно в это воскресенье, чтобы пройти в депутаты Государственной думы, иначепрокуратура раскрутит его уголовное дело на полную катушку всего за неделю илидве.

— Паша на проводе, — сообщила Инна. Петровскийподнял трубку и услышал взволнованный голос помощника:

— Он пока жив, но врачи говорят, что через несколькочасов умрет. У него уже не работает мозг, хотя сердце пока еще бьется.

— Это у тебя не работает мозг, — пробормоталСвятослав Олегович. — Сиди в больнице и следи, чтобы они подключили к немувсю нужную аппаратуру. Договорись с врачами. Никто не должен ничего знать, дажеесли он умрет. Ты все понял?

— Мы здесь втроем, — успокоил его Паша. —Приходил один журналист из его газеты, но мы его прогнали.

— Не переусердствуй, — предупредил Петровский.

Дверь открылась, и в кабинет вошел его заместитель ЮлайАбуталипович, человек с характерными раскосыми башкирскими глазами. Заместительотвечал за финансовое благополучие компании. Святослав Олегович и Юлай Абуталиповичбыли знакомы много лет еще с первых кооперативов, которые открывали в концевосьмидесятых.

— У нас проблемы, — начал Петровский, — вКурске Нечипоренко попал в аварию. Поехал за молоком в деревню и столкнулся савтобусом. Звонил Паша, говорит, что журналист не выживет. А придурка учителямы уже убрали из избирательных бюллетеней.

— Плохо, — сразу понял ситуациюзаместитель, — мы гарантировали Качанову, что он станет депутатом. Нужноему позвонить и узнать, нельзя ли перенести выборы на два месяца. На всякийслучай, если этот журналист умрет.

— Нельзя, — поморщился Петровский, — он меняпредупреждал. Найди какой-нибудь ящик и положи туда десять тысяч долларов.Пошли этому гниде Власову, он обещал проконтролировать лечение Нечипоренко.

— Сейчас пошлю, — кивнул Юлай. — Но ты всеравно позвони Качанову. На всякий случай.

— Как у нас в Башкирии и в Омске? —поинтересовался Петровский.

— В Башкирии все хорошо, — улыбнулся егозаместитель, — там у меня все схвачено. В Омске проблемы с губернатором,думаю, нам нужно завтра туда полететь.

— Я сегодня вечером лечу в Курск, — сообщилСвятослав Олегович.

— Это правильно, — согласился Юлай Абуталипович,поднимаясь со стула.

В этот момент зазвонил телефон — на сей разправительственный. Петровский поднял трубку и, услышав голос говорившего,сделал знак рукой своему заместителю, чтобы тот не уходил из кабинета.

— Еще раз здравствуйте, Святослав Олегович, —раздался холодный голос Власова. Он не скрывал своих антипатий, и было понятно,что не собирается долго разговаривать.

— Мы уже отправили вам «посылку», — быстропроговорил собеседник.

— Ваша «посылка» уже не нужна. Я говорил с главнымврачом больницы. У этого журналиста нет ни одного шанса. Его подключили каппарату искусственного дыхания, но сердце долго не выдержит. Час, от силы два.Извините, врачи ничего не смогут сделать. Так что, думаю, вам лучше отозватьвашу «посылку». До свидания. — И он положил трубку

Петровский остался сидеть с растерянным выражением лица.Юлай Абуталипович понял, что произошло нечто ужасное.

— Умер? — спросил он тихо шефа.

— П очти, — прошептал Святослав Олегович, наконецопуская трубку. — Сказал, что умрет через час. Или два. Врачи считают, чтонет никаких шансов. Ни одного.

— Позвони Качанову, — снова предложил Юлай,возвращаясь на свое место. У него был идеально круглый череп с редкими на немволосами. Когда Юлай нервничал, его руки непроизвольно поправляли очки на носу.Вот и сейчас он все время трогал свои очки.

Петровский знал об этой его характерной особенности.

Посмотрев на заместителя, он придвинул к себе записнуюкнижку, нашел номер мобильного телефона Качанова, набрал его.

— Слушаю, — раздался резкий голос бизнесмена.

— Добрый день, Сергей Викторович, — преувеличеннолюбезно начал Петровский, хотя Качанов был моложе его лет на десять. — Каку вас дела? Где вы сейчас находитесь?

— В Москве, — услышал он в ответ, — новечером возвращаюсь в Курск. Уже приготовили шампанское, чтобы в воскресеньеотметить нашу победу. Ребята говорят, что за Нечипоренко никто не станетголосовать. Он даже десяти процентов не наберет.