Книга Дело антикварной мафии - Алексей Биргер

— Здраво мыслишь, — сказал Осетров. — Итак, кто хочет принять участие в этих «практических занятиях»?

Руки подняли все.

— Вот такие у нас ребята, — не без гордости сказал Осетров Владимиру Яковлевичу.

— Вижу что хорошие, — отозвался тот.

— Что ж, давайте делиться на группы, — сказал Валентин Макарович. — Я думаю так: вам надо охватить четыре или пять мест, верно? Вас восемнадцать человек. Предлагаю создать три группы по четыре человека, две — по три. Кто чем будет заниматься в каждой группе, вы знаете. Обязательно в каждой группе кто-то должен отвечать за связь. Штабом — то есть центром связи — объявляю свой кабинет. Телефон кабинета всем вам известен. Я думаю, мы быстро разберемся, что к чему. Скорее всего это мелкое мошенничество: покупателям подсовывают подделки под старину. И если это так, тогда это нас не касается. Но может быть и другое. За всей этой торговлей вскроется крупная криминальная афера. Например, реализация действительно ценных икон, украденных из музеев и частных коллекций. Тогда — никакой самодеятельности. Если поймете, что это по-настоящему серьезное преступление, за которым стоит преступная организация, то сразу отступаете. Здесь, в классе, мы обсудим результаты, полученные вами, и все эти результаты передадим людям, которым и положено заниматься подобными делами по долгу службы. Всем все ясно?

— Ясно!.. — разнеслось по классу.

А потом Олег Вельяминов поднял руку.

— Да, Вельяминов, слушаю твой вопрос, — сказал Осетров.

— Я вот думаю, — Олег встал, — может, если выяснится, что старушек несколько и икон за ними немало, то взять и купить одну из икон? Чтобы была у нас вещественная улика. Мы ведь и экспертизу можем провести. Да и вам, Виталий Яковлевич, покажем улику, чтобы вы как профессионал сказали, это — глупая подделка или за этим кроется что-то посерьезней.

— И на какие шиши ты ее купишь? — осведомился Илюха.

— Действительно, — вмешался Виталий Яковлевич, — если старушка продает по той цене, по которой торгуют иконами в церковных лавках, то икона может стоить до тысячи рублей! Писанная по дереву, на хорошей доске.

— Ну, тысячу рублей я как-нибудь найду, — хмыкнул Вельяминов.

Олег Вельяминов, как и Сашка Юденич, были из очень состоятельных семей. Богатых, можно сказать. В этом смысле они были среди нас… ну, как сказать, «белыми воронами», что ли. Конечно, мир, из которого они пришли в училище, здорово отличался от мира их одноклассников. Например, к началу учебного года они приехали в училище в такой одежде, которая, наверно, не одну сотню долларов стоила. Ну и получили от Осетрова замечание: не сметь носить то, что другим не по карману!

Этот урок они усвоили и держались с тех пор намного скромней. Юденич вообще старался не выделяться, а вот Вельяминова иногда прорывало, потому что он немножко пижон по натуре.

При этом, надо сказать, парень он хороший. Не был бы таким — не попал бы в училище, потому что, я говорил, отбор у нас был очень жесткий.

— Вельяминов! — Осетров прищурился. — Мне кажется, ты предложил это не для пользы дела, а чтобы лишний раз щегольнуть…

— Да нет… Да я… — смутился Вельяминов, — я действительно для пользы дела предлагал. А если что не так прозвучало, то я извиняюсь…

— Хорошо, — отозвался Осетров. — Мы тебя поняли. Одно могу сказать: не имею в данном случае права высказаться «за» твою идею. Если бы деньги были казенные, то, может, я и одобрил бы. Но подбивать тебя на то, чтобы ты своих родителей на такую крупную сумму разорил… На это я пойти не могу. И тебе я советовал бы этого не делать: кто знает, во что можно влипнуть, купив икону. Пока мы так мало знаем, я бы советовал избегать прямого контакта со старушками и тем более с теми, кто за этими старушками стоит. Ясно?

— Ясно, — Вельяминов сел. Но по его лицу было видно, что от своей идеи он не отказался.

— Тогда, я думаю, на этом мы можем завершить нашу беседу, — сказал Осетров. — Мы и так безбожно задержали Виталия Яковлевича. Давайте поблагодарим его и отпустим. А все детали «практического занятия» окончательно обсудим завтра, перед выходными.

Из еженедельных отчетов высшему руководству полковника Осетрова Валентина Макаровича, начальника кадетского училища:

«…Итак, я счел инициативу кадетов интересной и достойной внимания и решил, что поддержать такую инициативу важно и нужно со всех точек зрения: и с педагогической, поскольку это поощряет самостоятельность и развитие творческого, нестандартного мышления, и с практической, поскольку это — то, что можно назвать «учениями в полевых условиях».

Таким образом, я сам помог им составить детальный план операции и взял на себя общее руководство, а следовательно, и всю ответственность.

Самым главным на начальном этапе был вопрос деления на группы. Насчет первой группы вопросов, разумеется, не возникало. Ее составили Карсавин, Конев, Угланов и Шлитцер, как идеально сработавшаяся четверка. Им был доверен район Тверской улицы, поскольку этот район им уже известен и они легче и быстрее других смогут сориентироваться по обстановке.

Далее, я выстраивал группы по принципу «противовесов». Скажем, к несколько склонному на авантюры и любящему порой пускать пыль в глаза Вельяминову я присоединил спокойного, уверенного в себе, не любящего красоваться и влезать в рискованные предприятия Абраменко. Я исходил из того, что Абраменко всегда удержит Вельяминова от излишне опрометчивых действий, но и Вельяминов может где-то подстегнуть порой чрезмерно осторожного Абраменко.

К этой паре, представлялось мне, лучше всего подходит Саврасов. Спокойный парень, не без чувства юмора, умеющий разрядить шуткой напряженную обстановку. Он вполне мог сыграть роль «центра».

Этой тройке достался Арбат. Я посчитал, что для Арбата вполне достаточно трех человек, потому что хотя на Арбате бывает очень много туристов, три человека вполне могут взять под наблюдение всю улицу, особенно места, где находятся антикварные и художественные салоны.

По четыре человека я отрядил на объекты, занимающие большую площадь: на ВДНХ и в парк Измайлово, где идет активная торговля произведениями искусства на свежем воздухе. «Старшим» на ВДНХ я назначил Юденича, присоединив к нему Астафьева. Во-первых, потому что Астафьев дружит с Юденичем. Астафьев — парень из бедной многодетной семьи с семью детьми (он — четвертый по счету). Видимо детьми там не очень занимались. У него имеются и хулиганские замашки, и некое благоговение перед деньгами. В этом смысле Юденич с его спокойным и рассудительным отношением к миру действует на Астафьева очень положительно и благотворно.

К этой группе я присоединил порывистого и бывающего несдержанным Сухарева и спокойного Гущина. Они дополняют друг друга и вместе составляют такой тандем, который всегда поддержит неоправданный риск, но и выступит против риска неоправданного…

…Четвертую группу, направленную на ВДНХ, я строил вокруг Дегтярева. Этот парень умеет быть лидером. К тому же у него есть нюх на опасность и он всегда сумеет проявить необходимую осторожность. Есть у него и чувство ответственности за тех, кто вверен его руководству. Его недостатком можно считать недостаточную терпимость к чужому мнению. Он привык к тому, что последнее слово должно оставаться за ним. Нежелание Дегтярева считаться с чужим мнением вполне могут компенсировать упрямый Егупкин, насмешливый Стасов и не очень позволяющий садиться себе на шею, но при этом очень дружелюбно ко всем расположенный Боков. Здесь тоже возникают очень удачные «противовесы», позволяющие добиться нормального психологического климата внутри группы, и главное, того, что группа сможет быстро и четко принимать правильные решения и действовать по обстановке…