Книга Император Всероссийский Павел I Петрович - Анна Семенова

О царе Петре российские путешественники вспомнили также в Голландии – следующей стране, которая их ожидала. В Заандаме они посетили домик, в котором жил император в 1697 году, когда учился ремеслу корабельного плотника во время «великого посольства». Домик сохранился до наших дней, в XIX веке вокруг него был сооружен каменный футляр. Знаменитый Лейденский университет был следующим пунктом путешествия. Благодаря знаниям, приобретенным в стенах университета, многие из русских, обучавшихся в Голландии, сделались полезными своему отечеству – такова была главная мысль выступления Павла Петровича перед профессорами университета, торжественно встретивших высокого гостя. Присутствие князя Куракина, получившего образование в Лейденском университете, придало особый эффект этой встрече. Далее через Дюссельдорф и Франкфурт путешественники прибыли на родину Марии Фёдоровны, где она когда-то восприняла первые уроки сентиментализма в духе Руссо, в Этюп – летнюю резиденцию родителей великой княгини недалеко от Монбельяра. Здесь они провели месяц и затем проездом через Швейцарию достигли столицы герцогства Вюртембергского – Штутгарта, где правил дядя Марии Фёдоровны – герцог Карл. Потом – снова Вена на две недели и далее через Краков, Гродно, Ригу – на родину, в Петербург, куда прибыли в ноябре 1782 года.

Павловский дворец. Современный вид.

Во время путешествия великий князь и императрица обменивались письмами, в которых Екатерина сообщала сведения о здоровье сыновей Павла и придворные новости, не всегда благоприятные для наследника, а он сообщал о своих впечатлениях. По возвращении путешественники были встречены скромно, без торжественных церемоний, огромный багаж Марии Фёдоровны, состоявший из десятков коробок купленных в Европе за большие деньги туалетов, приказано было вернуть продавцам без оплаты чеков. Отношения Павла с матерью значительно ухудшились. Сказался и разгром «панинской партии» – сам Панин скоропостижно умер в марте 1783 года на руках Павла, – и откровенное раздражение императрицы в связи с высказываниями наследника о порядках в стране, сделанных им во время путешествия. Павел с женой стал проводить больше времени в Павловске, затаившись и стремясь не давать новых поводов для недовольства. Современный исследователь Михаил Сафонов приводит любопытное свидетельство английского дипломата Джеймса Гарриса, внимательно наблюдавшего за непростой ситуацией при российском дворе. «Образ действия великого князя и великой княгини, – писал англичанин в своей корреспонденции 6 декабря 1782 года, – с самого возвращения в Петербург был гораздо сдержаннее, чем можно было бы предполагать. Они ведут почти уединенный образ жизни, исключили из своего общества своих прежних любимцев и, по-видимому, желают впредь руководствоваться одною волею императрицы. Трудно определить, чему следует приписать эту неожиданную перемену. Она отчасти объяснялась тем, что они нашли графа Панина слишком ослабевшим для того, чтобы оказать им поддержку или подать совет. Отчасти она могла быть приписана и тому, что они убедились, что почти все лица, сопровождавшие их во время путешествия, их выдали, и, наконец, тем странным слухом, который дошел до них, будто бы императрица намеревалась по возвращении их устранить цесаревича от наследования и после своей смерти передать престол старшему внуку. Какими бы причинами она ни была вызвана, во всяком случае, поведение их было благоразумно и основательно. Но, к несчастью, императрица так сильно предубеждена была против них, что их образ действий нисколько не встречал с ее стороны того одобрения, которого заслуживал. Она назвала их сдержанными, молчаливыми и рассерженными: говорила, что их испортили заграничные связи и что они уже не могут вернуться к обычаям своей страны. Словом, она заранее решила, что будет недовольна, а потому им и невозможно уже было угодить ей».

Павловск

Село Павловское, как уже упоминалось, находящееся недалеко от Царского Села, было подарено Екатериной великокняжеской чете в 1777 году в связи с рождением первенца – Александра. Еще ранее во владение Павлу был передан дворец на Каменном острове, тогда в предместье Петербурга. Активное строительство Павловского Большого дворца происходило во время заграничного путешествия Павла и Марии Фёдоровны. Первый камень в основание дворца был заложен 25 мая 1782 года. Руководил работами талантливый архитектор Ч. Камерон. Дворец в Павловске возводился быстрыми темпами – уже к осени 1782 года были построены главное здание и боковые галереи. Во время заграничного путешествия «графы Северные» постоянно переписывались с архитектором и управляющим павловским городовым правлением К. И. Кюхельбекером (отцом будущего декабриста и друга Пушкина). Но взгляды Павла и Камерона часто не совпадали. Постоянное вмешательство владельца дворца в планы архитектора вело к неизбежным конфликтам. Главной претензией Павла I были размеры дворца: недостаточные, по его мнению, для резиденции будущего императора России. В связи с этим Павловский дворец был перестроен и расширен. Ответственным за строительство был назначен помощник Камерона архитектор В. Бренна.

Интерьер Павловского дворца.

Изящный и строгий бело-золотистый силуэт дворца, построенного на высоком берегу реки Славянки, хорошо виден из самых дальних точек Павловского парка.

Храм дружбы в Павловске. Современный вид.

Самое большое участие в обустройстве будущей резиденции и парка принимала Мария Фёдоровна. Вот что, например, писал ей Кюхельбекер 16 января 1782 года: «Милостивейшая Государыня, две посылки с семенами прибыли сюда. Вторая еще на таможне, но я надеюсь завтра ее получить. Я подписал распоряжения В. И. В. для садовника и собираюсь купить ему книгу Линнея (шведский естествоиспытатель. – А. С.), которая даст ему возможность профессионально обращаться с этими культурами. Я вышлю список растений и кустарников, которые имеются в Павловске, а также то, что г-н Сваарт (голландский ботаник. – А. С.) должен прислать следующим летом, а также список растений, семена которых в посылке г-на Лаксмана (академик Петербургской Академии наук. – А. С.), присланной Вашему Императорскому Высочеству из Сибири… Приготовления к строительству нового здания оживляют Павловск даже в это время года. Начинают строить фундамент. Посылаю Вам план верхнего этажа. Г-н Камерон просил обратить внимание Вашего Императорского Высочества на то, что размеры, данные им, не совсем соответствуют тем, которые на плане В. И. В.; г-н Камерон счел необходимым несколько увеличить длину и ширину здания, а расположение комнат остается прежним». В февральском письме того же года управляющий сообщал следующее: «Милостивейшая Государыня, Ваше Императорское Высочество, [Вы] получите в подарок с этим письмом Каталог растений для Павловска. А также список того, что г-н Сваарт прислал из Голландии. Растение, посланное г-ном Лаксманом, отсутствует, так как не было еще случая, чтобы растение, посланное в августе, могло сохраниться [до этого времени]. Нынешняя зима необычайно холодна, я еще никогда не видел в России за 10 лет такого мороза и такого количества снега. Растения в оранжерее сохранились только благодаря тому, что было использовано много дров. Куры из Голландии, привезенные накануне отъезда Вашего Императорского Высочества, выжили (в отличие от утки и красного гуся) только благодаря печке, которую я приказал сложить осенью». Великая княгиня, рассматривая планы будущих строений, писала в Россию: «…свой уголок, Колоннада, Храм в Павловском доставляют мне больше радости, чем все красоты Италии».