Книга Магазинчик мороженого - Эбби Клементс

Прошло тридцать шесть часов с того момента, как Анна наконец дозвонилась до сестры. Все это время Имоджин провела в дороге: сначала катер, потом шумный автобус с кудахтающими курами и теперь самолет. За исключением тех беспокойных минут, когда она дремала, прислонившись к окну автобуса, девушка ни на минуту не сомкнула глаз. Имоджин вспомнила, с каким трудом смогла связаться с сестрой по скайпу в интернет-кафе. «Бабушка Вивьен, – прерывающийся голос и лицо Анны, разбитое на квадратики пикселей, – Имо, она умерла!» Эти слова все еще звенели в голове Имоджин, но это не могло быть правдой!

Информация о реальной причине смерти – внезапном сердечном приступе – также не могла помочь смириться с неизбежным. Бабушка никому не говорила о проблемах с сердцем, кроме своего врача. Это никак не укладывалось в голове. Бабушка Вивьен не могла умереть, по крайней мере не сейчас. Такого просто не могло быть!

Сразу после разговора с Анной Имоджин заказала билет на самолет.

Прошла стюардесса с тележкой, предлагая напитки, в том числе и спиртные. Имоджин остановила ее.

– Можно мне водки с тоником?

Она думала о том месте, куда возвращается. Домой, в Англию. Но это будет уже совсем другой дом без ее бабушки – может быть, самого любимого человека, без которого жизнь никогда не будет прежней. А она даже не смогла с ней проститься!

– И, пожалуй, сделайте двойную, – уточнила она.

Имоджин взяла стаканчик и глотнула. Постепенно алкоголь сделал свое дело – она начала успокаиваться и погружаться в дрему. Окружающие предметы расплывались, теряли очертания, она смежила отяжелевшие веки. Во сне Имоджин увидела себя в садике позади бабушкиного дома. Она и Анна играют в бейсбол с Вивьен в качестве арбитра. Девочки бились всерьез. Вивьен подбадривала их, стоя у садового столика, заставленного стаканами с домашним лимонадом и большой тарелкой с яблочным пирогом. На ней были летнее платье с цветастой длинной юбкой, соломенная шляпка и босоножки на высоких каблуках, которые она так любила. Вивьен выглядела так, словно ожидала приглашения на модную летнюю вечеринку. Ее яркие голубые глаза были подведены, а ресницы подкручены. Бабушка всегда казалась Имоджин необыкновенно красивой, похожей на кинозвезду сороковых годов.

Когда девушка очнулась от дремы, она все еще чувствовала запах миндаля и меда, который всегда ассоциировался у нее с бабушкой, – запах ее любимого масла для ванны. А под ним ощущались едва уловимые ароматы дома, уюта и выпечки, которые пропитывали ее одежду. Имоджин выключила планшет и постаралась сосредоточиться на журнале, который взяла в аэропорту. Но все звезды на красной дорожке сливались у нее в одну.

Имоджин очень хотелось хоть как-то отвлечься, закрыться от острой боли, пронзающей ее каждый раз при мысли о бабушкиной смерти. Там, на острове, эта новость казалась просто кошмарным сном, но теперь, в самолете, по дороге в Англию, девушка полностью осознала невосполнимость и реальность этой утраты. Последнее, что ей было сейчас нужно, это прилюдно расплакаться в самолете, и все же она едва сдерживала слезы. Пытаясь отвлечься, она стала вспоминать последнюю ночь на острове.

– Ты ведь вернешься? – спрашивал ее Люка, прижимая к себе в темной воде. Вокруг них в толще воды плыли яркие, похожие на светлячков существа, излучающие таинственное свечение. В свете луны были хорошо видны его загорелое лицо с твердым ковбойским подбородком и темные, намокшие волосы. Они провели вечер на острове Комодо, в пляжном баре с живой музыкой, а затем, когда Имоджин рассказала, что должна уехать, отделились от группы и пошли на берег.

– Конечно, вернусь, обязательно, – сказала Имоджин и снова поцеловала его. Она не могла не поехать. Но Таиланд стал ее домом, и она была на полпути к завершению своего замысла, связанного с подводными съемками. Добавьте к этому пальмы, белый песок, море, дни на берегу и ночи в объятиях Люка – и все это променять на туманы и дожди Британии? Это даже не обсуждалось.

– Обещай мне, – просил Люка, растянув губы в невеселой улыбке. – Ты ведь не из тех девчонок, которые, вернувшись домой и получив выгодное предложение, бросают бродяг вроде меня – одиноких и с разбитым сердцем. Я такое уже видел. И лишь надеюсь, что я не настолько тупой, чтобы самому так попасться… – он смотрел на нее неуверенно и с такой незнакомой ей прежде робостью, что у нее сжалось сердце от нехорошего предчувствия.

– Послушай, тебе совершенно не о чем беспокоиться, – постаралась уверить она его. – Это всего лишь на две недели. Мне нужно присутствовать на похоронах и немного побыть с отцом и с семьей. А потом я сразу сяду на прямой рейс до Бангкока. Меня никто не сможет удержать, – она потянулась к нему, и их соленые губы слились в поцелуе.

– Возьми-ка вот это, – сказал Люка, наконец чуть отстранившись от нее. Он снял с шеи ожерелье с акульим зубом. – Надень, – сказал он, отводя в сторону ее вьющиеся волосы и накидывая на шею кожаный ремешок, – потом вернешь его мне.

Имоджин улыбнулась и погладила украшение.

– Заметано.

Она провела пальцами по шершавой кожаной полоске на шее и подумала о Люка. Она уже скучала по его теплым нежным рукам. Две недели разлуки казались вечностью.

Конечно, она рада будет снова повидать Анну и родителей – ну, по крайней мере папу, – но при одной только мысли о возвращении домой сердце ее падало. Последний раз она была там, когда окончила университет в Борнмуте и получила степень бакалавра изящных искусств. Разослав восемьдесят резюме и не получив ни одного приглашения на собеседование, она была вынуждена в двадцать два года жить с родителями и терпеть постоянные проверки и придирки матери. В конце концов она поняла, что с нее хватит, пора куда-нибудь сваливать из Англии.

Имоджин два месяца отработала в баре, откладывая с каждой получки немного денег и мечтая вырваться из Льюиса, от вечных вопросов и претензий матери. Как только они с подругой Люси смогли накопить достаточно денег, чтобы купить авиабилеты до Азии, они сразу же покинули Англию. И хотя Люси через полгода вернулась, у Имоджин даже мысли о возвращении не возникало. Очень скоро у нее на острове появились друзья, в том числе Сантиана, девушка из Колумбии, такая же фанатка подводного плавания, как и она сама.

Сейчас Азия казалась Имоджин бесконечно далеким сказочным миром, не имеющим ничего общего с тем местом, куда она возвращалась, – маленьким городком Льюисом, где она выросла.

– Вам курицу или пасту? – спросила стюардесса, отвлекая Имоджин от ее невеселых мыслей. Она катила по проходу тележку, нагруженную контейнерами с ланчем.

Имоджин вспомнила ароматный тайский рис с карри, который ела как раз перед тем, как покинуть остров. А на автобусной остановке она выпила вкусный кокосовый напиток на йогурте, так называемый ласси. Имоджин вздохнула. Как же она будет скучать по всему этому.

Она опустила столик.

– Пасту, пожалуйста, – сказала она и взяла поднос и контейнер из фольги.

Имоджин открыла свой рюкзачок в одной из комнат родительского дома, и несколько песчинок упало на лоскутное одеяло ручной работы. Она стряхнула их, чувствуя, как защемило сердце, когда рука коснулась этих квадратиков, сшитых с такой любовью. Она подняла глаза и встретилась взглядом со своей сестрой. Анна первой нарушила мрачное молчание: