Книга Убийство на спор - Роберт Лоуренс Стайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вон из машины!
Другой рукой я схватила ее за волосы.
Она закричала.
Но я была сильнее и вытащила ее из машины, опрокинула наземлю и ударила ногой в живот.
Потом я села за руль, захлопнула дверь и уехала. Денниссидел рядом со мной.
Я повернулась к нему, чтобы увидеть его реакцию.
Он смотрел на меня с удивлением и восхищением.
После этого Деннис понял, что мы с ним созданы друг длядруга. Он бросил Кейтлин, и мы жили долго и умерли в один день.
Вы верите этому?
Нет.
Конечно, я не стала вышвыривать Кейтлин из машины.
Конечно, эта дикая сцена разыгралась всего лишь в моеймаленькой глупой голове.
А на самом деле произошло следующее: я стояла и смотрела,как Деннис садится в машину. Кейтлин посмотрела как бы сквозь меня, как будтоменя на самом деле нет.
Потом она уехала вместе с Деннисом, и он даже не обернулся.
А я осталась стоять, где стояла, и мое воображение разыгрывало самые чудовищныесцены.
Почему у меня всегда такие дикие фантазии?
Почему я всегда воображаю,бью
людей в челюсти, сбрасываю их с лестницы, отрываю им головыи смотрю, как из шеи течет кровь?
Почему я всегда представляю себе, как делаю самые ужасныевещи, о которых не говорят?
Я думаю, это потому, что в реальной жизни я самая настоящаямышка.
Через неделю место Денниса на уроке истории уже пустовало.Он уехал на Багамы со своими родителями.
«Бедный Деннис, — с горечью думала я. — Он пропустит нетолько экзамен, но и потрясающую лекцию о разделении власти».
Я сидела «на Камчатке», рядом с Мелоди Доусон. Она держалазеркальце и причесывала свои роскошные светлые волосы.
Я уже целый год сижу с Мелоди, и за все это время она едвали сказала мне два слова. Каждый день она садится за парту, раскладываетучебники, а потом начинает причесываться.
Какая она противная! Чистюля, всегда выглядит безупречно. Унее французские дорогие джинсы. Спереди у них стрелка. А все ее свитера ифутболки — с пони, фирменным знаком RalphLauren.
Однажды я увидела, как она переодевается в физкультурномзале, так даже белые носки у нее были с этим пони! Можете себе представить —носки от известного модельера?
У нее маленькие пухлые губки, вздернутый носик идеальнойформы и белая кожа без единого пятнышка. Мальчики считают ее очень хорошенькой.А я думаю, что она противная девчонка.
Итак, мы сидели «на Камчатке». Денек опять выдался серый. Ядумала о Деннисе.
Сейчас он, наверное, на пляже, купается в голубойпрозрачной воде.
Мистер Нортвуд меж тем поставил на стол свой диктофон инажал на кнопочку.
— Знаете, зачем я записываю наши уроки? — спросил он. —Потом я их прослушиваю вновь.
Он прочистил горло, и его большое адамово яблоко дернулосьпод воротом свитера.
— Записи помогают мне помнить, о чем мы с вами говорили, — продолжал он своимтонким голосом. — Дома я тоже себя записываю. Это может быть очень полезно.
Мелоди оторвалась от своего зеркальца.
—Это потому, что у него нет личной жизни, —пробормотала она.
Ребята захихикали.
—Я все слышал, мисс Доусон, — произнес мистерНортвуд, поворачиваясь к ней.
Мелоди с вызовом посмотрела на него.
На ее месте я бы покраснела до корней волос и вообщепровалилась сквозь землю. И чувствовала бы себя при этом ужасно.
Но Мелоди просто сидела и смотрела на него — нагло смотрела.
—Мелоди, я бы хотел, чтобы ты сегодня осталась послеуроков, — жестко сказал мистер Нортвуд, потирая свою морщинистую щеку. — Намнадо поговорить.
—Я не могу, — холодно ответила Мелоди.
—Что ты сказала? — спросил мистер Нортвуд, глядя прямона нее своими водянистыми голубыми глазами.
—Я не могу, — повторила Мелоди. — У меня тренировка по теннису.
Учитель постучал по столу своими длинными костистымипальцами.
—Я боюсь, что сегодня ты опоздаешь на свою тренировку,— тихо сказал он.
—А я боюсь, что нет, — пробормотала Мелоди себе поднос.
И как только урок закончился, Мелоди вскочила и выбежала изкласса на свою тренировку.
«Ну, надо же, — подумала я. — Вот это самообладание».
Если бы мистер Нортвуд велел мне остаться после уроков, ябы осталась, невзирая ни на что. Я очень боюсь проявить такую решительность.
Мне не нравится Мелоди. И никогда не нравилась. Но я поняла,что хотела бы иметь такое же самообладание.
Я встала и начала собирать свои учебники. Часть ребят ужеушла, но Зак Гамильтон и Кейтлин оставались в классе, и я услышала, как ониразговаривают около доски.
Потом я посмотрела на мистера Нортвуда. Он был очень зол.
—Мне плевать, сколько банков у ее отца, — говорил он.— Она ничем не отличается от других учеников!
Зак и Кейтлин громко рассмеялись. Мистер Нортвуд стремительно повернулся к ним.
—Над чем вы смеетесь? — сердито воскликнул он. —Может быть, вы останетесь, чтобы обсудить это со мной?
После ужина (сэндвич с арахисовым маслом и пакетик чипсов) ясидела на полу своей комнаты, прислонившись спиной к кровати, и разговаривалапо телефону с Маргарет.
Моя домашняя работа ждала меня на столе. Но мне не хотелосьею заниматься.
Я чувствовала себя как-то странно. Иногда жизнь в старомдоме на улице Страха пугает меня... особенно когда я провожу вечера водиночестве.
За окном падал легкий снег. Завывал ветер, скрипели старыеоконные рамы. Иногда порывы холодного ветра задували в щели, и тогда по моейшее пробегал холодок.
—Я постоянно думаю о Деннисе Артуре, — сказала яМаргарет. — Знаешь, он там, на Багамах... плавает, ныряет... а мы тут мерзнем.
—Да, — вздохнула подруга. — Нужно принять это какдолжное, Джоанна. У нас очень скучная жизнь. Я имею в виду, что самоеневероятное событие в моей жизни — это когда кто-нибудь оставляет на чай целыйдоллар.
—Ладно, мне нужно еще поработать над рефератом, —проговорила я, зевая.
—Ах да. Знаешь, мне так жаль мистера Нортвуда. Бытьтаким любезным со всеми...
—Не со всеми, — поправила я.
—Что ты имеешь в виду?
—Разве ты не видишь, как он обращается с Деннисом иего друзьями? То есть с богатыми. Например, с Кейтлин, с Мелоди... ну, в общем,с теми, кого мы видели на прошлой неделе в «7-11».