Книга Сказочный переполох - Майкл Бакли

* * *

Мистер Канис освободил от книг часть большого дубового стола в гостиной, чтобы все могли поужинать. На стуле, предназначавшемся для Дафны, чтобы девочка могла дотянуться до своей тарелки, он оставил невероятной толщины книгу под названием «Архитектура для свиней». Пока они терпеливо ждали миссис Гримм, которая по-прежнему гремела посудой на кухне, мистер Канис сидел в полном молчании, прикрыв веки. Вскоре это стало действовать Сабрине на нервы. Он что, немой, что ли? Может, он не в себе? Психованный? Вот в Нью-Йорке все без конца разговаривают друг с другом — нет, даже не разговаривают, а беспрестанно кричат что-то. Там никто даже не подумал бы вот так закрыть глаза и сидеть, не проронив ни слова в присутствии посторонних, тем более гостей. Это же невежливо!

— По-моему, он помер, — прошептала Дафна, которая тоже, оказывается, некоторое время разглядывала его.

Тут в комнату вошла миссис Гримм с большой медной кастрюлей, которую и водрузила на стол. Потом она ринулась на кухню и вернулась с тарелкой салата, которую поставила перед мистером Канисом. Едва тарелка оказалась на столе, старик открыл глаза и принялся за еду.

— А откуда вы знаете про спагетти? Что я их обожаю? — спросила сияющая Дафна.

— Я много чего про тебя знаю, Liebling. Я же твоя Oma, — ответила миссис Гримм.

— А что это, о-ма? — спросила Дафна. — И почему вы все время говорите какие-то странные слова?

— Это на немецком означает «бабушка», — объяснила миссис Гримм. — Ведь наша семья родом из Германии.

— А наша — из Нью-Йорка, — нарочито сухо заметила Сабрина.

Старуха грустно улыбнулась:

— Ваша мама присылала мне оттуда письма, правда нечасто. Я про вас многое знаю. А когда письма перестали приходить, я поняла, что…

Недоговорив, она горестно вздохнула.

— …Что они нас бросили, — отрезала Сабрина, вдруг почувствовав, что вот-вот разрыдается. Наклонив голову, она набычилась, едва сдерживая слезы, не давая им брызнуть из глаз.

— Дитя мое, родители вас не бросили, что ты! — воскликнула миссис Гримм.

— Миссис Гримм, я… — начала Дафна.

— Liebling, ну какая я тебе «миссис Гримм»? — сказала старуха. — Я же твоя бабушка. Поэтому называй меня как хочешь — «бабушка» или «ома», но только не «миссис Гримм»!

— А можно «бабуля»? Я всегда хотела, чтобы у меня была бабуля! — сказала Дафна.

Сабрина тут же пнула ее ногой под столом, и малышка даже вздрогнула от боли.

— Конечно, я — твоя бабуля Рельда, — радостно улыбнулась старуха, снимая крышку с кастрюли.

Сабрина с удивлением уставилась на то, что было внутри. Никогда прежде она не видела таких макарон. Сами макаронины были черные, а соус-подливка к ним — ярко-оранжевый. Пахло из кастрюли одновременно и сладким и кислым, а тефтели были изумрудно-зеленого цвета, и их уж точно не из мяса сделали — во всяком случае, такого мяса Сабрина в жизни не видывала…

— Это особый рецепт, — сказала миссис Гримм, накладывая еду на тарелку Дафны. — В соусе немного индийской пряности — карри, а в макароны я добавила чернильную жидкость кальмаров.

Сабрину передернуло от отвращения. Ни за что она не будет есть мерзкую стряпню этой старухи! Она же больная на всю голову и конечно же наплела всем в приюте, будто она чья-то мертвая бабушка. Почем знать, что она там подсыпала в этот свой «особый рецепт»: мышьяк, крысиный яд или средство для прочистки труб? Не-ет, не будет Сабрина есть никаких макарон. Зато Дафна уже успела с восторгом набить этой гадостью полный рот и даже проглотила как минимум треть порции, прежде чем Сабрина смогла ее остановить.

— Да, вот что: мистер Канис сказал мне, что ваши чемоданы, как ему показалось, совершенно пустые, — заметила миссис Гримм. — У вас разве нет одежды?

— Что было, полицейские забрали, — сказала Дафна, отправляя в рот очередную порцию макарон. — Это, сказали они, улики.

— Как так — забрали?! — возмутилась миссис Гримм. — Что значит — забрали? Кошмар какой! Им-то на что детские вещи?

И старуха уставилась на девочек, разглядывая каждую, а потом на мистера Каниса, который лишь пожал плечами.

— Что ж, придется съездить в магазин, купить вам обновки. Мы ведь не можем позволить вам бегать тут голыми, верно? А не то еще подумают, будто у нас в доме открылся клуб нудистов.

Дафна смеялась очень долго, до слез, она даже хрюкнула от смеха, но потом, увидев неодобрительное выражение на лице старшей сестры, оборвала смех и показала ей язык.

— Я думаю, вам бы надо… — начала миссис Гримм, но Сабрина перебила ее:

— Кто вы такая, чтобы распоряжаться? Как вы смеете говорить, что вы наша бабушка, когда наша бабушка уже умерла?

Миссис Гримм замолчала, заерзав на стуле. Мистер Канис явно принял выпад Сабрины как предлог, чтобы удалиться. Он встал из-за стола, отнес свою тарелку на кухню, но в гостиную не вернулся.

— Я действительно ваша бабушка, Liebling, — вымолвила старуха.

— А я вам говорю: наша бабушка умерла! Еще до нашего рождения. Это нам наш папа говорил.

— Девочки, уверяю вас: я действительно та, кем назвалась в приюте.

— А почему же папа сказал, что вы умерли, если вы не умерли?

— Сейчас, по-моему, не самый удачный момент, чтобы обсуждать решения вашего отца, — сказала миссис Гримм, упершись взглядом в колени. — Вы еще только привыкаете ко всем этим переменам, к новому месту, так что давайте поговорим обо всем попозже.

— Ну вот, если б вы в самом деле были нашей бабушкой, — отрезала Сабрина, — вы бы уже рассказали нам все как есть.

— Сейчас просто не лучший момент для этого, — мягко заметила миссис Гримм.

Сабрина тут же вскочила, со звоном уронив вилку на пол:

— Ну и ладно! Я устала, хочу спать.

Миссис Гримм нахмурилась.

— Конечно, Liebling. Ваша комната наверху. Я вам покажу…

— МЫ САМИ ВСЕ НАЙДЕМ!

И Сабрина, топая ногами, обошла стол, схватила Дафну за руку и стащила ее со стула.

— Но я же еще не доела! — обиделась Дафна.

— Ты вечно «еще не доела». А ну, живо! — скомандовала Сабрина.

Она так же громко протопала через весь дом, по лестнице, таща за собой сестру. Наверху они обнаружили длинный коридор с пятью закрытыми дверьми: по две с каждой стороны, а одна в конце коридора. Сабрина подергала ближайшую дверь, но та была заперта. Тогда она повернулась и подергала ручку двери напротив. Эта дверь отворилась. Там была спальня, украшенная десятками деревянных масок диких племен со страшно выпученными глазами и отвратительными ухмылками. На стене, рядом с масками, висели две старинные сабли, и опять всюду были фотографии миссис Гримм и ее покойного мужа, Базиля. Как и внизу, на первом этаже, все фотографии были сделаны в разных странах. На одной, например, Базиль стоял на самом верху древнего каменного храма. На другой супруги плыли в длинной лодке по узкому каналу. Это гондола, в Венеции, догадалась Сабрина. Она притворила дверь, сообразив, что это, наверное, спальня старухи, и дернула ручку следующей двери.