Книга Дитя мое - Беверли Льюис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не следовало слишком обольщаться, но Келли не могла не думать: «А что, если вдруг…»
Будучи не в состоянии расслабиться, она подключила свой мобильный телефон к дешевому кассетному адаптеру. Включив собственную музыкальную подборку, Келли открыла большой кошелек и посмотрела на фотографию Эмили, сделанную почти девять лет назад. Губы тихо произносили слова древней молитвы.
Мысли нахлынули на нее. На волнах музыки она уплыла в прошлое… Миленькая детская комната в розово-белых тонах… Там она укачивала свою новорожденную дочку в ранние утренние часы… Там Келли осторожно носила ее, нашептывая на ухо малышке слова любви к Иисусу… Как же она мечтала о счастливом будущем… о близких отношениях с дочерью… Тогда все это казалось вполне реальным…
Когда до начала смены осталось пять минут, Келли выключила музыку и принялась мысленно читать молитву. Она с огромным трудом отгоняла от себя воспоминания о Малибу и встрече с премиленькой Сидни, единственной ее надеждой на данный момент.
Закончив молиться, она распахнула дверцу автомобиля и по переливающемуся на солнце тротуару зашагала к магазинчику. Впереди ее ждала нелегкая ночная смена. Легкий дождик увлажнил ей лицо. Келли остановилась и взглянула на ярко-красную неоновую вывеску, сверкающую на темнеющем небе. Неплохой символ того, во что превратилась ее жизнь.
«Не навечно, – пообещала она себе и повторила молитву, которую произносила уже восемь лет подряд: – Прошу! Убереги ее».
Джек постучал в дверь Натти.
– Родная!
– Все в порядке, – раздался тихий голосок.
Толкнув дверь, Джек оказался в мире Натти: украшенные цветочками премиленькие зеленые обои, лиловый коврик с узором из босых ножек, постеры с Ариэль, Беллой, Рапунцель и Немо[6]. Справа в углу, над туалетным столиком с зеркалом, висела большая сетка с мягкими игрушками племянницы.
«Она уже достаточно взрослая, чтобы отказаться от этого», – не так давно сказала ему Сан.
«Пусть подольше остается ребенком», – ответил ей Джек.
Переодевшись в ночную пижаму, украшенную розового цвета узором, Натти теперь сидела на кровати, скрестив ноги. Руки сложены на груди. Лицо чем-то запачкано. Девочка смотрела на дядю своими большими карими глазами. Тонкие каштановые волосы волнами обрамляли детское личико. Падающий сверху электрический свет отражался на них, образуя нечто похожее на нимб. Джек заметил, как по щеке ребенка катится слеза. Натти вымученно улыбнулась. Глаза ее блестели.
– Извини, что задержалась.
– С тобой все в порядке, родная?
Девочка состроила гримаску.
– Немного отвлеклась.
«Немного отвлеклась». Одна из любимых фразочек Лауры. Няня употребляла ее всякий раз, когда заведенный порядок вещей давал сбой: то Натти задерживалась в «Американском буфете», то надевала разные носки, то возвращалась с многочасовой прогулки в парке вымотанная до предела.
«Ты, дорогуша, немного отвлеклась, не правда ли?»
Сев рядом, Джек потрепал племянницу по волосам.
– О чем думаешь?
Покачав головой, Натти привалилась своим тельцем к руке дяди.
– Спать хочется.
Так рано! Джек взглянул на циферблат часов, сделанных в виде кошечки Хэллоу Китти[7]. Половина десятого. Летние каникулы только начались. Джек спросил, хочет ли она послушать сказку. Натти хотела, хотя произнесла это без особого энтузиазма.
Джек принялся в очередной раз пересказывать историю о молодом прекрасном принце, который влетел на своем самолете в черную дыру, образовавшуюся в небе.
– На каком самолете?
– На Марвине.
Так племянница назвала его «Цессну-182-турбо»[8].
Джек пересказал сказку, добавив несколько ярких подробностей ради того, чтобы Натти не заскучала. На этот раз у принцессы были длинные рыжие волосы, увенчанные украшенной бриллиантами короной, а одета она была в платье, сшитое из золотых нитей.
Мобильный телефон зазвонил в кармане. Скорее всего, это Лаура. Он забыл ей перезвонить.
– Минуточку, – тихо сказал он Натти.
– Кто это? – так же тихо спросила девочка.
Он поцеловал племянницу в макушку и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. Направляясь в свою спальню, он по пути извинился перед Лаурой за пропущенный звонок.
– Я просто хотела удостовериться, что с Натти все в порядке.
В голосе Лауры слышалась тревога.
Джек ввел ее в курс дел.
– Вроде успокоилась, – подытожил он, – по крайней мере пока.
– Кое-что случилось в парке, – сказала Лаура. – Думаю, тебе следует знать.
– Дядя Джек! – позвала Натти из своей спальни.
– Извини, что помешала, – заслышав голос девочки, заторопилась Лаура. – Можно подождать до завтра.
Она звонила ему дважды, а теперь предлагает отложить разговор? Ладно. Попрощавшись, Джек поспешил обратно к Натти. Племянница сидела на кровати в обнимку со своими мягкими зверюшками.
– Ладно. Время молиться.
– Еще нет, – сказала Натти. – Я хочу кое-что спросить у тебя.
– Обожаю вопросы. Ем их на завтрак. Спрашивай.
Глубоко вздохнув, Натти улыбнулась. Заправив прядь волос за ухо, она спросила:
– Как думаешь, я похожа на Лауру?
Вытянув шею, Натти повертела головой из стороны в сторону.
Джек сделал вид, что тщательно изучает ее лицо.
– Гм-м-м… Немножко, пожалуй.
Натти выглядела расстроенной.
– Но она могла бы быть моей мамой?
– Что?
– Я знаю, что Лаура мне не мама, но мы похожи…
– Ну…
– Если вы поженитесь, то все так и решат.
– Кто «все», дорогая?
Натти попыталась объяснить:
– Когда люди нас увидят, никто не подумает, что меня удочерили. Вместо этого они будут говорить: «Ух ты! У нее мамины глаза… и нос… даже пальчики». Ты так не считаешь?
– Пальчики?
– Я серьезно! – воскликнула Натти. – Тебе ведь нравится Лаура? Она очень трудолюбивая, много работает. Для взрослой она вполне… прикольная и совсем не старая, как многие из моих учительниц в школе. Лаура уже знает, что я люблю покушать. – Помедлив, девочка добавила: – И она симпатичная, правда, дядя Джек?
