Книга Полураспад - Александр Зорич

Но вот ведь незадача: над лужей-то вовсю работала выворотка гравитационного поля от узла ленты Мёбиуса. А потому ведро с керамзитом стало на взгорбленной поверхности в центре лужи вертикально и… и ни один катышек аномального вещества не попал в воду!

К счастью, проблема решалась легко. Приложив к плечу приклад своего верного «калаша» АК-47, я тщательно прицелился и выпустил в ведро дымовую 40-миллиметровую гранату из подствольника.

Почему дымовую? Потому что не осколочно-фугасную. Не задавайте глупых вопросов.

Граната громко щелкнула по ведру и, срикошетировав, отлетела вбок метров на пятнадцать, где и распустила густой шлейф дыма. Как и положено дымовой гранате.

Но вовсе не дымзавеса меня в ту секунду интересовала. Главным было то, что от удара гранаты ведро наконец опрокинулось, и в лужу высыпались добрые восемь литров зеленого керамзита.

И вот уже после этого я, прикрывшись стволом старой, убитой радиацией липы, выпустил в центр лужи вторую 40-миллиметровую гранату — на этот раз осколочно-фугасную.

Результат превзошел все мои ожидания. То есть я знал, что зеленый керамзит реагирует с водой взрывным образом. Но как именно реагируют такие количества зеленого керамзита, какой именно «взрывной образ»…

Над лужей поднялись мощные фонтаны воды — толщиной в ногу слона.

Вперемешку с ними вверх устремились тугие струи какого-то желтого газа.

Основная масса выброшенной воды была перехвачена гравитацией петли Мёбиуса. А это сотни килограммов, может быть, даже и несколько тонн.

Разумеется, захваченная петлей Мёбиуса вода в основном присоединилась к тем кирпичам, которыми я загодя нагрузил аномалию. То же самое случилось и с желтым газом.

И если до этого петля Мёбиуса чем-то напоминала перекрученное кольцо Сатурна, то теперь она стала выглядеть совсем уже феерически. Словно невиданные водяные горки в аквапарке безумного волшебника, не поймешь — то ли доброго, то ли злого, но уж точно с огромными тараканами в мозгах.

Однако эта феерия продолжалась совсем недолго.

Ибо основной эффект заключался в другом.

Часть выброшенной взрывом воды попала в главную ось гравитационной аномалии — туда, где находился узел «восьмерки», то есть где нисходящая ветвь проходила под восходящей.

Я не могу описать физику процесса — а возможно, и никто не может, — но с петлей Мёбиуса случилось что-то вроде короткого замыкания.

Сияющее водяное копье, прогудев вдоль главной оси, пронзило обе ветви аномалии.

По ушам шваркнуло душераздирающим скрежетом — точно химера разорвала надвое лист ржавого кровельного железа.

Гравитационные чары петли Мёбиуса на мгновение ослабли во сто крат.

Будто бы раскрученные гигантской пращой, во все стороны полетели кирпичи. Как из пожарных брандспойтов ударили струи воды.

Сухой ствол липы, за которым я прятался, принял парочку увесистых гостинцев, каждый из которых сулил мне тяжелую контузию. И никакой расчудесный костюм СПП мне не помог бы.

Но самым массивным снарядом оказался, разумеется, наш попаданец.

Мешком с картошкой он плюхнулся в лужу.

Хорошо, что в тот день там не прятались ни припять-плавунцы, ни водянки-сварщики. Иначе вкусный человек был бы съеден быстрее, чем успел бы сказать «ой».

Думаете, на том всё и закончилось? Мы победили?

Ура-ура?

Нет.

Мне предстояло самое трудное, самое страшное: выхватить из лужи бездыханное тело и оттащить его на гарантированно безопасное расстояние. Желательно метров на сорок.

Потому как на сколько минут, секунд, мгновений ослаб гравитационный потенциал петли Мёбиуса, я не знал.

Ее поле могло восстановиться когда угодно. В любую секунду. А могло и не восстановиться вовсе.

Эти гравитационно-кинетические аномалии толком не изучены. Надежных данных просто нет.

Чувствуете? Когда я вошел в лужу, я молился.

В любой миг в фокусе петли Мёбиуса могла восстановиться виртуальная масса, приличествующая планете-гиганту. И полетел бы я благополучненько в петлю, как если бы был надоедливым жуком, которого сбили щелчком со стола.

Я дошел, подхватил спасенного идиотика под мышки и поволок.

И снова я молился.

Я вышел из лужи. Я волок спасеныша дальше и дальше.

За спиной что-то громко хлопнуло. Я изо всех сил толкнулся ногами, бросая свое тело вперед, как можно дальше от петли Мёбиуса. Мне показалось, что я на мгновение повис в точке равнодействующей силы тяжести, формируемой восстановившейся аномалией и нашим, родным, хорошим, земным, физичным, ньютоновским ускорением свободного падения.

Наверное, все-таки показалось.

По крайней мере я вполне благополучно плюхнулся брюхом на асфальт, не чувствуя боли.

А потом, боясь встать, боясь, что надо мной бушуют невидимые гравитационные вихри, я тащил спасеныша дальше. Будто мы попали на войну и я был санитаром, который под обстрелом уносит раненого бойца с поля боя.

Наконец я позволил себе остановиться, сел на корточки и осмотрел счастливчика.

Это глупое, насквозь промокшее в луже тело и оказалось восемнадцатилетним сопляком по имени Тигрёнок.

Глава 2. Излом

Stranger next to те, have I seen your face

Stranger next to me, have I seen this place.

Stranger, Gorky Park

Тучи разошлись, выглянуло солнце. На сердце сразу потеплело.

— Ну и как ты досюда дошел, а, отец? — спросил я у Тигрёнка, приняв флягу обратно. Сделать еще глоточек или ну его?

— Дошел. По карте.

— Один? — Я все-таки закрутил пробку и убрал флягу.

— Один, — буркнул он, пряча глаза.

— А врать старшим нехорошо, — сказал я нейтральным тоном. Давить на него у меня не было настроения.

— Один, — упрямо повторил он.

— Ну так это же прекрасно! — Я наигранно просиял. — Если один дошел, значит и обратно прекрасно выйдешь без меня. Бывай здоров, Тигрёнок. — Я поднялся и начал демонстративно собирать манатки.

— Э, погодите, погодите!… Куда вы?!

— У меня, дорогой, до захода солнца еще много интересных дел, каждое на миллион. Я и так на тебя, балбеса, полдня угробил. Надо наверстывать.

— А как же я?!

— Я же сказал: ты прекрасно справился без меня с непростой сталкерской задачей, дойдя сюда от самого Периметра. Так что обратно до Периметра как-нибудь дотопаешь, я думаю.

— Я… я не дойду!

Я был уверен стопудово, то есть я просто ни на секунду не сомневался, что он пришел сюда с группой кого-то из моих коллег. Некий опытный сталкер — нещепетильный и бессовестный, то есть практически любой — взял парня с собой.