Книга Полураспад - Александр Зорич

Я не всегда принимаю решения быстро. Но в тот раз план действий созрел у меня моментально.

Чуть дольше — а именно пять секунд — я решал, стоит ли привлекать внимание незадачливого анонима А-019.

Окликнуть? Приободрить? «Потерпи, браток, не умирай»?

Да пошел он к бесу.

Вытащу его из петли — значит вытащу. Вернусь, а он уже умер, — значит такая у него судьба.

Я резко развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел обратно, на Бриллиантовую Тропу.

Когда я говорю, что зеленый керамзит агрессивнее чистого фтора, я в общем-то не преувеличиваю.

А скорее преуменьшаю.

Но надо понимать, что, как и все другие активные химические реагенты — натрий, например, — это загадочное вещество в обычных условиях очень быстро покрывается пленкой, а то и плотной скорлупой из окислов. Уже в таком состоянии оно может сохраняться неделями и даже месяцами. Потому что перестает реагировать с воздухом и атмосферной влагой, ясно?

Но упаси Господь наступить на катышек зеленого керамзита, будучи обутым в обычный ботинок или сапог! Катышек расплющивается, от чего корочка из окислов разрушается. После этого большая поверхность чистого зеленого керамзита одномоментно вступает в реакцию и с атмосферным кислородом, и с вашей подошвой, да еще и с влагой, содержащейся в почве!

Итоговый эффект бывает эквивалентен взрыву маленькой гранаты!

Если вы еще не поняли, к чему я клоню, вы — не сталкер.

Мне нужен был зеленый керамзит. Много зеленого керамзита. Потому что именно его бешеную реактивность я собирался использовать для спасения жертвы петли Мёбиуса.

Достав из рюкзака «умное ведро», я инициировал его, надавив на красный кружок в центре донца.

Негромко хлопнув, пластиковый блин превратился в высокий цилиндр с тонкими, но очень прочными стенками.

«Умное ведро» не артефакт Зоны, если что. Это результат бытового внедрения очередного «умного материала», пластика с памятью. Технология изготовления которого, как мне рассказывал башковитый Трофим, некробиотик, была подсмотрена какими-то умниками в Зоне, при изучении поведения сверхтонких пленок в аномалии «зеркало».

Итак, мое «умное ведро» превратилось в ведро.

Затем я достал саперную лопатку. Лопатка у меня супер. Заказная, со штыком из космической керамики.

Это значит, что штык тугоплавкий, химически нейтральный, диэлектрический. Очень хороший штык.

Еще моей лопаткой можно отрубить голову кровососу. Ну если, конечно, кровосос будет столь любезен и подпустит меня на расстояние вытянутой руки.

Я начал споро наполнять ведро зеленым керамзитом, стараясь при этом ни в коем случае не повредить скорлупу из окислов. Один раз мне это не удалось, и зеленый шарик взорвался прямо на лопате. Мне достались несколько шипящих капель этой опасной субстанции — к счастью, бессильные перед великолепными материалами, из которых сделан защитный комбинезон СПП-100К.

Я вернулся к петле Мёбиуса без приключений. В левой руке я нес «умное ведро» с керамзитом, в правой сжимал снятый с предохранителя автоматический пистолет Стечкина.

Не знаю почему, но я сильно нервничал.

Чего не скажешь о незадачливом сталкере — тот, судя по всему, просветлился. По крайней мере орать он перестал. Явно выдохся.

Однако он все еще был жив — по крайней мере, пролетая по нисходящей ветке петли Мёбиуса, он дважды конвульсивно содрогнулся. Мучения червяка, которого наживили на крючок…

Я осторожно отставил ведро в сторону, спрятал пистолет и взялся бодро бомбардировать петлю Мёбиуса кусками битого кирпича. Кирпич я бесстрашно выхватывал из кучи, заросшей крапивой устрашающего огненно-красного цвета. Ожог такой крапивы может запросто отправить в реанимацию здоровенного бугая, но комбинезон СПП-100К позволял мне не беспокоиться о таких мелочах.

Артобстрел петли Мёбиуса кирпичами выглядел весело. Вот летит кирпич по нормальной траектории, то есть по пологой параболе, летит… и вдруг невидимая рука перехватывает его в воздухе! И вот уже кирпич с устрашающим гудением накручивается на едва намеченную в воздухе призрачными искорками ось петли Мёбиуса. Этаким штопором в нее входит… И, не прекращая вращаться вокруг собственной оси, летит дальше, следуя изгибам размашистой восьмерки.

Так я извел не меньше центнера кирпичей. Взмок, как ломовая лошадь.

К тому времени несчастный идиотик, кажется, уже потерял сознание от выматывающих перегрузок. По крайней мере дергаться он перестал. Да, отец, в космонавты тебя не возьмем…

Кирпич (сгодилась бы и любая другая увесистая фигня, например, гири от старинных весов, только где их взять?) нужен был мне для того, чтобы посильнее нагрузить аномалию. Как и другая гравитационная аномалия, жадинка, петля Мёбиуса чувствительна к массе объектов, попавших в ее поле.

Это не значит, что от лишнего центнера нагрузки петля Мёбиуса могла вот так запросто лопнуть, как маленькая жадинка. Но по крайней мере теперь часть ее энергии тратилась на то, чтобы гонять по воздуху кирпичи.

Наполнившись кирпичным боем и кирпичной же пылью, аномалия начала чем-то походить на кольца Сатурна. Кольца, которые шаловливый демиург, создатель Вселенной, зачем-то перекрутил, сложив восьмеркой.

Теперь предстояло привести в действие самую ответственную и в то же время сомнительную часть плана — собственно, спасение попаданца. (Попаданцами я называю спасенышей до того, как их удалось спасти). Я смерил взглядом лужу, которая простиралась под петлей Мёбиуса. Глубокая лужа, хорошая… Никогда не просыхает…

А ведь знал я эту лужу, голубушку! Не хуже Водокачки знал! Да только давненько в этих местах не был, успел малость запамятовать.

Это внушительное образование никогда не пересыхает. И дождями лужа подпитывается, и, похоже, грунтовыми водами из каких-то мудреных капилляров.

В ней, в этой луже, когда-то даже припять-плавунец водился. Именно этого припять-плавунца добыл Верхорез, когда получил нелегальный заказ от какого-то заморского зоопарка. Мельбурнского, что ли?…

Оно и неудивительно: на Болотах, в реке Припяти или там на Янтарном озере пойди еще припять-плавунца упромысли. Он сам тебя так упромыслит, что и комбез твой без следа схарчит, и противогаз, и ствол. А в таких вот обширных лужах, куда они сдуру по весне залетают, охотиться на водных жуков-мутантов самое милое дело. Швыряешь в лужу два стакана «вертячек», там все кипит и пенится, а припять-плавунец сам в твои объятия бросается…

Ну да черт с ними, с мутантами. Глубокая лужа и воды в ней много — вот что самое важное. Именно это, по моему замыслу, должно было решить судьбу нашего попаданца.

* * *

— Ну, Черный Сталкер, помогай, — проговорил я одними губами и, примерившись, зашвырнул в — центр лужи пластмассовое ведро с керамзитом.