Книга Эта кошмарная школа - Роберт Лоуренс Стайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его всего окутал липкий густой зеленый туман. Ему показалось, что он проникает даже внутрь…
Этот влажный туман будто сковывал его…
— Эй! — чтобы немного подбодрить себя, вы крикнул Джек.
Ноги будто бы не слушались его.
— Эй!
До дома оставалось пройти всего два квартала Но он почти перестал различать даже низкие кус ты вдоль дороги.
Снова какой-то хруст. Как будто бы шаги.
— Эй!
Зеленый теплый и влажный туман все сгущался, сковывая его движения.
Он ничего не видел. Совершенно ничего.
— Эй… эй… что случилось?
В сухих листьях живой изгороди слышалась возня каких-то маленьких животных.
Я ничего не вижу, — вслух пожаловался он. И тут вдруг плотный зеленый туман словно бы расступился.
И тут впереди в голубом сиянии возникла какая-то странная фигура.
Худая… выше человеческого роста.
Из тени возникло лицо. Ужасное, искаженное
Кошмарный Джонни?!
Серебряные глаза Джонни, в которых отражался зеленый туман, смотрели на Джека. Его черные губы изогнулись в холодной усмешке, а костлявая рука преградила Джеку путь.
— Ч-что вы здесь делаете? — выдавил из себя Джек. — Я шел домой, и тут вдруг этот странный туман.
— Ты не сможешь пойти домой, — прохрипел Кошмарный Джонни, сжимая в кулаки свои страшные руки с крючковатыми ногтями на пальцах.
— Простите, я не понял? — пролепетал Джек, тараща глаза на гигантского вампира.
На улице стояла гробовая тишина. Ни машин, ни голосов, и даже ветер не шумел в ветвях деревьев.
Джек слышал только свое учащенное дыхание и лихорадочное биение сердца в груди.
— Ты не сможешь пойти домой, — повторил Джонни, глядя на него безжизненными серебряными глазами.
— Джонни, вы хотите напугать меня? — еле слышно прошептал Джек.
Черный костюм Джонни, порванный и залатанный во многих местах, слишком большой для него, развевался в крутящемся тумане, хлопая, словно флаг на ветру.
Серебряные глаза смотрели не мигая.
Вампир обнажил в улыбке свои страшные зубы И принялся выстукивать ногтями какую-то ритмичную мелодию.
— Джонни, почему вы так стараетесь напугать меня? — волнуясь, переспросил Джек.
Он попытался отступить на шаг назад. Но туман будто бы толкал его сзади, не давая двигаться.
— Я настоящий вампир, Джек, и я не могу отпустить тебя домой.
Кусок кости, проступающий на его щеке, засветился зеленым.
— Что вы сказали?
— Я настоящий вампир, Джек. И я не могу отпустить тебя домой.
— Джонни, я знаю вас, — сказал Джек, стараясь унять дрожь в голосе. — Я понимаю, что вы не настоящий вампир, вы играете в фильмах моего отца.
— Но теперь я не в фильме, — холодно ответил Джонни.
— Но вы все равно не настоящий, — упор вал Джек. — Все это только грим. Я же знаю, что это грим!
И подпрыгнув, он попытался стащить с лица Джонни его уродливую маску.
— Ой! — сдавленно вскричал Джек, когда его пальцы неожиданно увязли в чем-то мягком и липком, как густой сироп.
Джек попытался высвободить пальцы, но они словно приклеились к этому чудовищному лицу.
Глаза Кошмарного Джонни испускали лучи света. Улыбка черных губ становилась все шире… и шире
А Джек, раздирая рот в диком крике, пытался оторвать свои руки от этой мерзкой липкой кожи.
Но вот его крик затих, и туман развеялся, оставив после себя мерцающую темноту. Джек заморгал, ничего не понимая. Никакого вампира рядом с ним не было.
Его всего колотило.
Он пошире раскрыл глаза и увидел лицо отца.
Отец сильно тряс его за плечи, стараясь разбудить.
— Джек, проснись. У тебя опять кошмар. Обычно громогласный, голос Эмори был сиплым после сна. На нем были только полосатые пижамные штаны. Над Джеком нависла его заросшая густыми черными волосами грудь.
— Тебе приснился сон, страшный сон, — повторял Эмори.
Джек медленно сел в кровати и первым дел посмотрел на свои руки, будто на них еще сохранился клей с лица Кошмарного Джонни.
— С тобой все в порядке, — успокоил его Эмори. — Скажи, почему ты так страшно кричал? Ты разбудил, наверное, половину Беверли-Хиллз.
— Это был очень страшный сон, — признался Джек. — Мне приснился Кошмарный Джонни. Он не пускал меня домой, и…
— Значит, мои фильмы все-таки пугают тебя! с триумфом вскричал Эмори.
Он вскочил на ноги и радостно хлопнул в ладоши.
— Ну… — откашлялся Джек. Несмотря на то что в спальне был кондиционер, его пижама была насквозь мокрой от пота.
Это здорово, что ты наконец-то признался в этом, Джек, — радостно заметил Эмори. — Разве ты не чувствуешь огромное облегчение, признавший, что тебе было страшно? Джек застонал, как от зубной боли.
— Эмори, это был всего лишь дурацкий сон.
У каждого бывают такие сны.
Я понимаю, что трудно быть сыном Короля Ужасов, Джек, — сказал Эмори, почесывая голую грудь. — Но если ты смог устоять перед этим страхом, значит, первый шаг уже сделан.
На лице Эмори расплылась улыбка. Он снова схватил Джека за плечи.
— Я горд за тебя. Очень горд.
— Но я не боюсь твоих картин! — закричал Джек. — Ты снова меня не слышишь! Я их не боюсь!
Эмори примирительно сложил руки, призывая покоиться.
— Чшшшш. Давай еще немного поспим. У тебя была трудная ночь. Он повернулся, собираясь уходить.
— Послушай меня, Эмори! — вслед ему крикнул Джек. — Я люблю фильмы ужасов и все время смотрю их.
— Но отец, казалось, не слышал его. Он вышел в коридор не обернувшись…
«Отец слышит только то, что хочет слышать, — с горечью подумал Джек. — Отец был просто счастлив, что мне приснился страшный сон с Кошмарным Джонни. Как мне доказать ему, что я не боюсь? Что я ничем не отличаюсь от всех других?»
Он слышал сквозь стену разговор родителей. «Наверное, меня обсуждают, — со вздохом подумал Джек. — Эмори, наверное, рассказывает маме, что наконец-то я признался, какой я трус и как я боюсь всех его фильмов про Кошмарную школу.
Что же мне делать?
Когда же я смогу доказать Эмори, что это не так?
Когда?»
Уже на следующее утро Джек получил такой
