Книга Я плюс все - Карен Арутюнянц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У тебя слюнка течёт, – хихикает Ира.
Я краснею. Меня бросает в жар.
– Ну что ты… – улыбается Ира. – Ешь.
Я киваю. Я тоже улыбаюсь.
Потом мы смеёмся вместе, я уже и не помню, над чем.
Потом мы вдруг замечаем, что идём по школьному коридору и жуём наши пирожки. А они всё не заканчиваются. Словно у меня было не шесть пирожков, а шестьдесят шесть.
Шестьдесят шесть тёти-Дусиных пирожков.
– Что ты сегодня делаешь? – спросила у меня Ира, когда мы вышли из школы.
– Когда? – спросил я.
– Сейчас и потом? – сказала Ира.
– Сейчас? – переспросил я.
– Да! – сказала Ира. – А пошли покачаемся на качелях!
– Где? – спросил я. – На площадке?
– Нет, у моей бабушки, – сказала Ира. – У моей старенькой бабушки в саду! Там чудесные качели!
– У тебя есть бабушка? – удивился я.
Почему-то мне показалось, что у Иры не может быть никакой бабушки, тем более старенькой.
– Есть! – рассмеялась Ира. – У меня очень хорошая бабушка. Она выращивает цветы и сдаёт их в цветочный магазин.
– Здорово! – сказал я. – Конечно!
– Что «конечно»? – не поняла Ира.
– Пошли! – сказал я. – Пошли к твоей бабушке! Я сто лет не качался на качелях!
Бабушки дома не было, и мы сразу побежали в сад.
Я никогда не видел такого сада. Вот это был сад! Из одних только роз!
Белые, розовые, красные, жёлтые, пурпурные розы издавали такой аромат, что у нас закружились головы!
– Ты нюхай, нюхай! – говорила Ира. – Когда я нюхаю бабушкины цветы, мне хочется летать!
Мы взлетали на качелях, всё выше и выше.
Качели были широкие. На таких качелях смогло бы уместиться по две Иры и по два Гоши. Но нам было и так хорошо.
Мы взлетали, взлетали к маленьким белым облакам, которые плыли по синему прохладному сентябрьскому небу.
Мы взлетали…
– Кто тут? – услышали мы. – Кто тут? Кто тут?
– Это мы, бабушка! – закричала Ира, не переставая взлетать к маленьким облачкам.
Какой забавный голос у Ириной бабушки. Как у доброй вороны: хрипловатый и тёплый.
– Ирочка! – обрадовалась бабушка. – А кто второй?
– Это Гоша, бабушка! – закричала Ира. – Гоша!
– Гоша! – обрадовалась бабушка. – Это хорошо! Вместе чайку попьём! Я пирожков напекла! С яблоками!
Как мы захохотали!
Какое счастье! В нашем городе все старушки пекут пирожки с яблочной начинкой!
Вот это жизнь!
– Я люблю пи-рож-ки! – закричала Ира.
– Я люблю пи-рож-ки! – закричал я.
– Я люблю пи-рож-ки! – закричали мы.
А я подумал: «Я люблю…»
И Ира, наверное, тоже…
…После вкусного чая с необыкновенными пирожками, после смешных историй, рассказанных весёлой Ириной бабушкой, когда стемнело, я наконец-то вспомнил и позвонил домой. И долго объяснял маме, что я не попал под машину, и со мной всё в порядке, и где я, и что скоро приду, а уроки сделаю сегодня как миленький и не отложу на завтра.
Ира сказала мне:
– А пошли снова в сад.
И мы пошли в розовый сад.
Мы вдыхали аромат цветов и слушали, как шелестят листья. Как трава шуршит под ногами.
Мы сидели на качелях. Но не раскачивались, а просто сидели. Рядом.
Рядом.
А потом Ира посмотрела на меня.
Наши глаза встретились, и я поцеловал Иру. В уголок рта. И почувствовал носом её гладкую щёку.
– Вот, – сказала Ира…
Она сидела с закрытыми глазами.
А я мчался по улице и задевал прохожих рюкзаком, который не надел, а держал в руке.
– Мама, – сиплю я. – Дай попить…
Мама взяла бюллетень.
У меня ангина. «Острое инфекционное заболевание – воспаление нёбных миндалин, слизистой оболочки зева». Так написано в словаре.
Это меня Баран заразил.
А я – бедную Иру.
Только у неё, слава Богу, температура поменьше. У меня – тридцать девять и пять… Я умираю…
У мамы большие испуганные глаза. Мне её жалко. Вот умру я, и кто у неё останется? Только папа… И телевизор…
– Гошенька, – говорит мама. – Ты полежи, а я пойду в аптеку.
– Иди, – шепчу я.
Или мне только кажется, что я шепчу…
Иногда я сплю или не сплю, или думаю, что сплю, и тогда Д'Артаньян внимательно глядит мне в лицо и сочувственно шевелит усами.
«Как он ими шевелит? – удивляюсь я. – Они же наклеенные?.. Я бы не смог так… шевелить наклеенными усами… А где же Атос, Портос, Арахис?.. А-а-а… Они спасают госпожу Монпансье… Молодцы… Они спасут её, конечно, спасут…»
– Вот это, финтифлюшки!.. – доносится до меня голос.
Очень знакомый голос. Только я никак не могу понять, чей же это голос. И, пока я вспоминаю, голос говорит, наверное, маме, кому же ещё:
– Я её сам собирал… У матери в деревне… Полезная ягода… На стакан воды три ложки варенья…
А тем временем Д'Артаньян укрывает меня своим грубым плащом, но мне почему-то совсем не жарко, а холодно, ах, как холодно!.. Видно, уже наступила зима и папа забыл законопатить окна.
A-а… Папа… Где ты был? Как долго я тебя не видел… Где ты был? Как долго я тебя не слышал…
– Спи, спи, – говорит папа. – Спи…
Зачем ты меня упрашиваешь, папа, я и без того сплю и сплю…
И Ира спит.
И все спят.
И даже Баран.
Всё! Я выздоравливаю! Правда, ещё неделю у меня постельный режим. Но это даже здорово!
