Книга Вожаки и ведомые, или Как выжить в мире мальчиков - Розалинд Вайсман

Ваш сын режется в игры не без причины. В виртуальном мире он прячется от унижения, чувства неполноценности из-за собственного тела и глубоко укоренившегося страха, не дающего излить душу родителям.

Мы считаем, что мальчиков воспитывать просто, потому что они молчат, – и в итоге приговариваем их к пожизненному недопониманию. Если мы недооцениваем трудности сыновей, то они не увидят в нас источник поддержки, как бы сильно мы их ни любили. Наоборот, мы сами станем для наших мальчиков неотъемлемой частью проблемы. Вы можете не верить мне – но поверьте сыновьям.

...

Я не стану рассказывать родителям о своих проблемах – это бессмысленно: отец только бесится, орет и все усложняет.

Итан, 14 лет

...

У нас в классе есть девчонка, которая меня натурально бесит. На прошлой неделе она сплетничала: кто кого у нас в классе любит. После уроков она постоянно меня дразнит. Я не выдержал и облил ее водой. Ну конечно, меня потащили к директору, а ее нет. Родители меня убить хотят. А девчонка снова взялась за старое. Потому что знает: ей все сойдет с рук. ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?

Эван, 13 лет

...

Когда мать злится на меня, то говорит, что я весь в отца. Папу она терпеть не может. Представляете, каково это? Тебя будто ножом режут. И это человек, с которым я должен делиться проблемами!

Шон, 16 лет

В дополнение к сказанному мальчиками хочу привести результаты одного исследования – оно наглядно показывает, как мальчики принимают вызовы судьбы.

• На 100 девочек в возрасте от 6 до 14 лет с нарушениями обучаемости приходится 160 мальчиков с той же проблемой.

• На 100 девушек-самоубийц в возрасте от 15 до 19 приходится 549 юношей-самоубийц того же возраста.

• 100 % «школьных стрелков» – мужчины («Заключительный доклад Секретной службы и результаты исследований проекта “За безопасность школ”»).

В добавление к этой статистике могу заметить, что 70 % произносящих речь на школьном выпускном вечере – девушки. Мои коллеги из приемных комиссий в колледжах рассказывают: количество абитуриентов по сравнению с абитуриентками сократилось настолько, что на каждые восемь молодых специалисток приходится всего два специалиста. Восемь против двух. Публично этого никто не признает, но проблему обсуждают в узком кругу. Последний раз, когда я общалась с членами приемных комиссий (в том числе и из университетов «Лиги плюща»), мне задали вопрос: «Стоит ли принимать в студенты юношу, который хорошо сдает экзамены по предметам обязательной программы, но заваливает или кое-как вытягивает предметы из дополнительной? Можно ли принять его из-за нехватки парней, пусть даже из него вряд ли выйдет продуктивный член сообщества?» Так что пока все ждут положительных тенденций в области межрасовых отношений, настоящая проблема остается незамеченной. Если вы все еще не верите мне, взгляните на приведенный ниже график:

...

Общая статистика поступления в вузы

В этом контексте комментарий Уилла (десятиклассника из Джорджтауна, одного из моих помощников) выглядит совершенно логичным и обоснованным:

...

На дополнительные занятия нас, парней, всегда ходило пятеро. Пятеро парней среди девчонок. У меня полно приятелей, которые вполне могли бы пройти те же курсы, но они не хотят – им проще стать лучшими среди посредственностей. Они боятся соревноваться с девчонками, предпочитая оставаться неучами.

Мы обязаны исправить положение – ради мальчиков. Мы обязаны исправить положение – ради девочек, которые растут среди этих мальчиков. Даже если у вас не сын, а дочь, вы ведь не хотите, чтобы она мирилась с трусливыми, умственно неразвитыми, эмоционально ущербными, незрелыми юношами. Еще хуже, когда к чувству незащищенности у мальчика примешиваются заносчивость и высокомерие. В этом случае мы имеем дело с парнем, которому проще унижать девушек, нежели относиться к ним достойно. Он и ему подобные даже не сознают, насколько глупо они выглядят. Например, мальчиковое братство, «элита» – как они себя называют – Амхерстского колледжа (небольшой вуз на юге, где, как принято считать, подобное обычно и происходит) заказало к шашлычной вечеринке особые футболки с принтом: свинья, покуривая сигару, жарит на вертеле женщину – и подписью: «Жарим жирных с 1847 г.». Парни сами не поняли, чем так плохи футболки – им все объяснила студентка того же Амхерста Дана Блогер:

...

Они уподобили женщину скотине или, скорее, существу, которое даже ниже скотины, ведь она не просто заменила свинью на вертеле, а свинья сама ее жарит. Женщина тут воплощает кусок мяса – без мыслей, чувств и достоинства, без мнения. Гиперсексуализация ее тела увязывает жестокость с сексом, закрепляя таким образом понятие, что жестокость сексуальна, а сексуальность жестока. Я отнюдь не берусь утверждать, что подобный образ спровоцирует непосредственно насилие по отношению к какой-либо женщине, однако обесчеловечивание – первый шаг к оправданию насилия.

Авторы «свинячьей идеи» попытались отмазаться: мол, футболки они заказали «по пьяни» и никого не хотели обидеть [2] .

Я же просто повторю: два против восьми.

Ставки высоки для всех. Даже для парней, заказавших оскорбительные футболки.

В книге для девочек я просила читателей честно ответить на вопрос: не прикладываете ли лично вы руку к тому, чтобы усложнить жизнь девочек? Теперь я спрашиваю вас о том же, но по отношению к мальчикам. И хотя некоторые психологи и специалисты в области социального поведения вроде Билла Поллока, Джеймса Гарбарино, Леонарда Сакса, Майкла Гуриана, Майкла Томпсона, Джексона Катца, Дона Макферсона и Майкла Киммела проделали титаническую работу в исследовании по выявлению проблем мальчиков – давление их Мира на эмоциональное состояние по-прежнему в открытую не обсуждается. Общество не признает, что мальчики ведут изощренные игры, бои за власть, многих беспощадно унижают и среди них немало тех, кто стесняется собственного тела. Мы не замечаем, когда некоторые из мальчиков злоупотребляют своей силой и собирают союзников, толпу, для того чтобы властвовать над остальными. Нам очень трудно разглядеть, как наше собственное поведение по отношению к мальчикам запускает пагубные процессы с новой силой. Главный вопрос: когда это мальчики-мажоры, члены братства, которые в восемь лет наверняка подписывали открытки на День матери: «Мамочка, я тебя люблю!», превратились в таких сумасбродов? Догадывались ли родители, что их дети так очерствеют? Я уверена, что в амхерстском братстве нашлись ребята, которым идея с футболками пришлась не по душе, но они промолчали. Почему же?

ПОЧЕМУ БЭТМЕН НЕ УЛЫБАЕТСЯ

Вы наверняка не говорите своему сыну: «Если у тебя серьезная беда и ты призна́ешься, что расстроен и встревожен, мне будет за тебя стыдно, потому что ты растешь тряпкой». Однако по какой-то причине к юношескому возрасту почти у всех мальчиков так или иначе в голове формируется именно эта мысль. Откуда она? Ведь не внушают же им ее с детства!