Книга Империя Наполеона III - Андрей Смирнов

В 1969 году вышла в свет монография Л. А. Бендриковой, посвященная анализу французской историографии революции 1848–1849 гг., охватывающей период с 1848 по 1968 год{43}. В монографию включен целый раздел{44}, посвященный современной государственному перевороту историографии. В других разделах автор также уделяет внимание проблемам, связанным с государственным переворотом, и доводит свое исследование до середины 60-х годов.

Нужно отметить, что, несмотря на очевидные заслуги советской исторической школы в изучении Франции, всем этим работам присуща методологическая ограниченность, вызванная господством марксизма в науке и классового подхода к истории. Поскольку труды Маркса и Энгельса являлись базовыми при изучении как революции 1848 года, так и переворота, то многие не вписывавшиеся в доктрину сложные исторические явления упрощались или просто игнорировались. И хотя с распадом Советского Союза идеологические клише и классовый подход к истории остались в прошлом, тем не менее, как ни странно, в отношении Луи-Наполеона остались в силе прежние стереотипы.

Автором ряда исследований по проблемам политической эволюции Второй республики является Р.Ф. Фармонов{45}. В его работах подняты интересные проблемы, в частности затрагиваются вопросы, связанные со становлением режима Второй республики. Однако государственный переворот 2 декабря 1851 г. и проблемы формирования бонапартизма как общественно-политического движения не являлись предметом специального изучения.

Таким образом, с момента осуществления государственного переворота 2 декабря 1851 года было опубликовано большое количество как популярных изданий, так и специальных исследований по различным аспектам данной темы. Однако в зарубежной историографии до сих пор не существует единого взгляда на причины и последствия переворота. Основной упор делался на создание все новых и новых жизнеописаний Луи-Наполеона, где исследователи брали во внимание прежде всего внешние аспекты переворота. Определилась и другая тенденция: написание глобальных исследований по истории Франции XIX века, в которых переворот не являлся предметом специального исследования. Неослабевающий интерес к истории Второй республики во французском истеблишменте и полемический накал вокруг переворота до сих пор мешают исследователям дать взвешенную оценку этому событию.

Интенсивный интеллектуальный поиск отечественными историками и общественными деятелями 1990-х годов образцов государственной политики в собственном прошлом сменился на рубеже веков вниманием к зарубежному опыту управления государством в условиях переходного периода. Выявление различных тенденций и подходов в историографии к этому далеко не однозначному событию позволяет не только более глубоко вникнуть в суть происшедшего во Франции в середине XIX века, но и лучше представить себе перспективы бонапартизма как средства выхода из постреволюционного кризиса.

В настоящее время тема государственного строительства в рамках бонапартизма, под руководством сильной авторитарной личности, оказалась в центре российской общественно-политической мысли. Был поднят вопрос о бонапартизме как средстве выхода из экономического и политического тупика, в котором сегодня оказалась Россия{46}. Это вопрос не только теоретического, но и практического значения. Недаром с избранием В. В. Путина Президентом России в средствах массовой информации время от времени стали проводиться параллели между политикой Луи-Наполеона и курсом нынешнего правительства{47}. Появилось мнение, что бонапартизм чуть ли не панацея от всех бед. В пример приводятся режимы Пиночета в Чили и Франко в Испании. Якобы только установление диктатуры на «переходный период» позволило этим странам стабилизировать общество{48}. Издержки — политические репрессии и подавление демократических свобод — обычно в расчет не принимаются. Как уже отмечалось, режим Луи-Наполеона стоит в первом ряду подобных диктатур. А по мнению видного российского политолога А. Н. Медушевского{49}, утвердившись впервые во Франции, бонапартистский режим Луи-Наполеона стал предтечей последующих авторитарных и тоталитарных режимов, основанных на использовании народной легитимности и массовой поддержки. В данном контексте изучение политической эволюции Второй республики в сторону авторитаризма позволяет выявить механизмы трансформации демократии в авторитаризм. Таким образом, исследование государственного переворота 2 декабря 1851 года и политической деятельности его автора — Луи-Наполеона Бонапарта — до сих пор не потеряло своей научной значимости.

* * *

Итак, в 1808 году в семье младшего брата Наполеона I Луи-Бонапарта и Гортензии де Богарне, дочери Жозефины от первого брака, родился третий по счету ребенок — Луи-Наполеон. После разгрома Наполеона I под Ватерлоо Гортензия, брак которой к тому времени с Луи-Бонапартом фактически распался, оказалась в изгнании в Швейцарии. Первым воспитателем Луи-Наполеона стал Филипп Лё Ба — сын одного из ближайших к Робеспьеру революционеров. Общение с Лё Ба не прошло для мальчика даром: уже будучи молодым человеком, он неоднократно повторял, что мечтает стать главой французской демократии.

В свою очередь, сама Гортензия всячески внушала сыну мысль о том, что ему предназначена корона Франции и он станет новым императором. Неудивительно, что, еще будучи ребенком, принц с уверенностью говорил о своей звезде, ведущей его к славе. В результате усилий матери Луи-Наполеон не только поверил в свое великое будущее, но и получил прекрасное образование и говорил на нескольких европейских языках. Даниэль Штерн, автор «Истории революции 1848 года», писала, что «в его пренебрежительной расточительности выказывался не просто богатый человек, а принц крови. Хотя он обыкновенно был сдержан, у него иногда прорывался повелительный тон, выдававший его. Тацит, Лукан, Макиавелли, история Кромвеля были его любимыми книгами. Наконец, тот, кто внимательно присмотрелся бы к нему в это время, открыл бы в нем под бледностью почти неподвижного лица, под небрежностью речи, под невероятной для столь юного человека флегматичностью горячее пламя сосредоточенного честолюбия».

В самой Франции после падения Наполеона бонапартисты не оставляли надежд на восстановление империи. Очень часто речь шла лишь о мелких группках, состоящих из старых солдат, офицеров, прозябающих на нищенскую пенсию, и крестьян. Однако предпринятые ими попытки изначально были обречены на неудачу, поскольку реального претендента на трон в тот момент во Франции не было: Наполеон в ссылке, его сын под надежным присмотром дедушки Франца. Но все это не мешало сторонникам империи составлять заговоры против режима. Так, в Страсбурге резервисты с местными либералами подбивали гарнизон крепости провозгласить Наполеона II императором. Подобные волнения происходили в Ионне, Эсне, Севере и в Па-де-Кале. В этих условиях правительство решило найти поддержку в массе нотаблей, за которыми одними закреплялось право участвовать в политической жизни страны. Благодаря установленному высокому избирательному цензу остальное население было отстранено от политической жизни. В стране наступила обманчивая тишина; поскольку недовольство не могло проявиться открыто, легально, то оно вызревало внутри страны, и правительство могло об этом только догадываться.