Книга Грустное танго Арлекина - Анна Ольховская

– Мне нельзя в больницу! – испуганно вскрикнула Яна. – У меня Бусинка!

Услышав свое имя, притихшая было собачонка жалобно тявкнула и подбежала к Яне. В глазах псинки плескалось недоумение: а почему мы тут торчим? Почему не идем домой? Я устала, я хочу есть!

– Бедная собачка, – водитель «Скорой», парень лет двадцати семи, присел на корточки и погладил толстушку по голове, – перепугалась, наверное. Разве можно такой молодой и симпатичной, – водитель многозначительно посмотрел на Яну, – девушке одной по парку гулять? И куда ваш муж смотрит?

– Какой еще муж! – Яна страдальчески поморщилась, наблюдая, как в вену ловко и почти безболезненно входит тоненькая игла. – Нет у меня никакого мужа!

– Неужели?! – оживился водила. – А как вас зовут?

– Виктор! – рявкнула на мужика врач. – Угомонись! Нашел время!

– И место, – поддакнула фельдшер, по виду чуть старше водителя. – Тут человека убили, между прочим!

– Да не тут ее убили, – махнул рукой водитель. – Сюда уже мертвую принесли.

– А ты откуда знаешь?

– Слышал, как опера между собой разговаривали. Я покурить отошел, ну и посмотреть, что там и как. Жуть, конечно! Немудрено, что милую барышню, – прицельный выстрел глазами в сторону Яны, – так трясет. Может, подвезем ее до дома? А, Марин Пална?

– Не хитри, Витя, – усмехнулась врач, а затем заботливо склонилась над Яной, сидевшей на ступеньке машины. – Ну, как вы? Полегчало? Может, действительно вас подвезти? Нам тут делать нечего, здесь спецмашина нужна.

– Спасибо, мне уже лучше, – благодарно улыбнулась Яна, действительно ощущая, как размыкаются тиски дикого ужаса, стягивавшие душу с момента, когда она увидела истерзанное тело девушки в кабинке колеса обозрения.

Кровь. Много крови. Кого-то эта бедняжка очень разозлила…

Но самое жуткое, самое шокирующее было даже не это.

Больше всего Яну поразило, что псих, глумившийся над бедняжкой, не бросил ее тело просто так. Нет, он целую мизансцену выстроил, словно свихнувшийся режиссер.

Он заботливо усадил тело жертвы на скамейку, привалил его к стенке кабинки так, чтобы девушка не заваливалась на бок. А на столике перед трупом стояла наполовину пустая бутылка колы, два пластиковых стаканчика – перед трупом полный, напротив – пустой. Распечатанный пакет с чипсами. Картонное ведерко воздушной кукурузы…

Наверное, там же было и мороженое, принесенное Бусинкой. И чупа-чупс. Но эта часть «угощения», похоже, все-таки упала на пол – со стола собачонка стянуть не смогла бы.

В общем, картина обычного свидания в парке – молодая пара расположилась в кабинке колеса обозрения с максимальным комфортом…

Что она тебе сделала, больной придурок? За что ты ее?!

– Да ничего она не сделала! – хмыкнул Виктор. – Это маньячина какой-то, уже третью девицу мочит.

Яна вздрогнула и смущенно оглянулась: она что, вслух это спросила?

– Не мели ерунду! – нахмурилась врач.

– Я серьезно! Опера болтали…

– А подслушивать нехорошо, молодой человек!

Мужчина лет сорока, по виду больше всего напоминавший какого-нибудь научного сотрудника краеведческого музея, появился возле «Скорой» как-то совершенно неожиданно. Словно из-под земли вырос или телепортировался из того самого краеведческого музея.

Вот только взгляд мужчины выдавал совсем не искусствоведческое образование. Цепкий был взгляд, острый, внимательный. От которого позолота бахвальства и пофигизма, щедро покрывавшая Виктора, как-то сразу потускнела и трещинами пошла, облазить потихоньку стала. Водитель даже ростом как будто меньше стал, ссутулился и пробормотал:

– А я чего? Я ничего. Я же не специально! Я просто покурить отошел.

– Бывает, – усмехнулся незнакомец, и оптический прицел его взгляда сфокусировался на Яне. – Здравствуйте! Это ведь вы наша главная свидетельница?

– Я не свидетельница, – угрюмо уточнила девушка.

– Разве?

– Свидетель, если я правильно понимаю, этот тот, кто видел, что произошло. А я ничего не видела. Я просто нашла ее… Вернее, моя собака нашла.

– Вот об этом давайте и побеседуем. Позвольте представиться – старший советник юстиции Черепанов Матвей Егорович, следователь. А вас как звать-величать?

– Яна. Яна Суровцева. Послушайте, Матвей Егорович! – взмолилась девушка. – Я ведь все уже рассказала вашим коллегам! Я устала, я хочу домой! И хозяйка собачки, наверное, с ума сходит! Как бы ей «Скорую» вызывать не пришлось!

– Хозяйка собачки? А разве…

– Нет, не моя! – сорвалась на крик Яна. – Бусинка – собака соседки! Лидия Васильевна пожилой человек, не всегда хорошо себя чувствует! А нас вот уже два часа нет! Вы представляете…

– Успокойтесь, Яна, не надо так кричать, – поморщился следователь. – Я понимаю ваше состояние, но поймите и вы нас – все-таки не банальная бытовуха, согласитесь. И чем скорее мы найдем того, кто это сделал, тем лучше.

– Но я-то чем могу помочь?! Я ведь и вправду ничего не видела!

– Просто расскажите еще раз, как все было. В мельчайших подробностях.

– В мельчайших? – раздраженно прищурилась Яна. – Может, еще и место показать, где я чупа-чупс бросила?

– Чупа-чупс? – мгновенно насторожился Черепанов. – Ваш собственный?

– Нет, Бусинка мне его притащила. Весь в крови…

– Извините, Яночка, – сосредоточенно нахмурился следователь, – но вам действительно придется показать место, где вы его бросили.

– Вы серьезно?! – Яна беспомощно оглянулась по сторонам, словно ища у бригады «Скорой» поддержки. – Я… я не знаю, где это! Я не помню! Я бежала вслед за Бусинкой, не запоминая дорогу! Я эту часть парка совсем не знаю!

– Придется вспомнить. – Следователь подхватил девушку под локоть и мягко направил в сторону ограниченного желтыми лентами участка. – Вы не волнуйтесь, я вам помогу. Мы все вам поможем.

– Но зачем вам эта дурацкая конфета?!

– Давайте отойдем в сторонку. – Черепанов многозначительно посмотрел на водителя, у которого уши словно увеличились вдвое, став похожими на ловящие каждый звук локаторы. – И я вам все объясню.

Он повернулся к врачу:

– А вы можете ехать. Спасибо.

– Да, конечно, – засуетилась та. – Виктор, заводи!

Водитель нехотя направился к «Скорой», врач и фельдшер последовали за ним, и в этот момент на широкой аллее, ведущей к колесу обозрения, появился автомобиль.

Черный внедорожник, «Лексус», несшийся к аттракциону с дикой скоростью.

Черепанов чертыхнулся и крикнул операм:

– Ребята, внимание! Жаркевич нарисовался! Не подпускайте его!