Книга В поисках Совершенства - Изабель Лосада

– На прошлой неделе я шла среди бела дня по улице, и у меня с руки сорвали золотые часы стоимостью в десять тысяч фунтов стерлингов. На меня набросились двое парней, сбили меня с ног и украли их. Это были часы моего покойного отца. Я была потрясена.

Я посочувствовала ей, как того требовала ситуация. Затем заговорила американка.

– Итак, рассмотрим мысль о том, чтобы быть более ответственными. Сейчас я хочу добавить к своей истории пару деталей, которые опустила раньше. Для начала, я прекрасно знала, как глупо было класть важные документы и все деньги в один кошелек. Но я не послушалась предостережений, звучавших у меня в голове: «Не будь дурой, нельзя класть все это в одно место». Таким образом, подобные предупреждения мы называем красными флажками. – Она нарисовала на плакате красный флажок. – У меня был рюкзак, и, укладывая вещи, я подумала, что, скорее всего, это плохая идея – класть бумажник в маленький кармашек за спиной, из которого кто угодно может его украсть. Я вполне могла повесить кошелек на пояс или убрать его в дальний карман сумки, который трудно открыть. Это был мой второй красный флажок. Я проигнорировала его. Когда я спустилась в лондонскую подземку, я увидела порядка десяти предупреждений «Опасайтесь карманников» и подумала, что, наверное, стоит вытащить кошелек из заднего кармана. И не сделала этого. – Ряд красных флажков постепенно пополнялся. – Наконец, я заметила, что в поезде очень много народу, и кое-кто даже толкнул меня. Мысль пронзила мой мозг: «А ведь кому угодно ничего не стоит вытащить у меня кошелек в такой толчее». – Четыре красных флажка. – И знаете что? Когда я приехала в отель и обнаружила, что кошелька нет, я удивилась. – Мы засмеялись. – Теперь я хочу, чтобы вы снова рассказали свои истории и добавили детали, которые опустили в первый раз. – Мы зашевелились на своих местах.

Я начала:

– Должна сказать, что на самом деле мой друг директор не просил меня вписывать этого актера. Я сама ему предложила. И директор сказал мне, что его выставили из предыдущего номера, который он снимал. Полагаю, это надо расценивать как красный флажок? – Моя партнерша согласилась, что любой человек, не являющийся дальтоником, так бы и поступил. – А когда я вынесла это предложение, он на самом деле был против, сказав, что не так уж хорошо знает этого актера и не уверен, можно ли ему доверять. Когда парень въехал ко мне, он не заплатил обещанные мне изначально деньги, каждый раз придумывая все новые отговорки, так что, думаю, я должна была что-то немедленно предпринять. – К тому моменту она уже подняла три пальца. – Я знала, что глупо было дать ему собственный комплект ключей, но я все равно это сделала. – Четыре пальца. – А когда я уезжала на выходные, как раз накануне окончания шоу, я подумала: «Если я уеду в эти выходные, он может попросту сбежать, прихватив все, что ему приглянется, из моих вещей». И, когда это действительно произошло, я была потрясена. Наверное, мне стоило быть более ответственной? – К моему удивлению, она согласилась. Но ее история казалась при этом совершенно непохожей на мою.

– На тебя правда напали среди бела дня?

– Да. Но есть пара моментов, которые я не рассказала.

– Да ты что! – Это было любопытно.

– Во-первых, я, конечно, понимала, что не стоит носить часы такой огромной ценности – материальной и эмоциональной. В то утро мама предупреждала меня, что их прекрасно видно у меня на руке, и прямо спросила: «Ты правда хочешь их надеть?» Так что, по-моему, она помахала передо мной красным флажком. Кроме того, я уже чувствовала себя неуютно, так открыто демонстрируя их, поэтому я проигнорировала голос разума. – Она помолчала. – Я ведь не упомянула, что место, где на меня напали – это очень опасный и бедный район Лондона, правда?

– Нет, – улыбнулась я, – ты об этом не говорила.

– Я сказала «среди бела дня», но на самом деле уже смеркалось. Я прекрасно видела двоих парней, которые стояли без дела и внимательно смотрели на меня. Мне пришло в голову, что они выглядят опасными, и я завернула в кондитерскую. Стоя внутри, я сказала себе: «Не нужно идти этой дорогой, поверни назад». Но потом я проигнорировала этот совет, сказав себе, что просто становлюсь параноиком. Я даже подумала о часах... но все равно пошла этой дорогой. – Я уже потеряла счет красным флажкам. – Интересно, что я вспомнила эту историю. Тогда я действительно ощущала опасность. – Я поблагодарила лишившуюся часов, пахнущую Chanel Шарлотт-Энн за то, что она была моим партнером.

Американка приступила к объяснениям:

– Мы не говорим о том, что, если вы попали впросак, это ваша вина. Дело не в том, чтобы винить себя. Но мы утверждаем, что можем быть более ответственными и перестать играть роль жертвы в этой жизни. И мы говорим, что нам следует взять на себя ответственность за то, как мы реагируем на происходящее с нами. Мы просим вас обратить внимание на свою «ответственность». – Она написала это слово на плакате, чтобы убедиться, что все мы ухватили суть.

Я подумала о своей жизни. Не моя вина в том, что вся моя семья отправилась в мир иной. Без сомнения, в том, что мой брак рассыпался, и агент отправила мои данные в мусорную корзину, была лишь половина моей вины. Тем не менее, то, как я реагировала на все это, было моей проблемой. Могла ли я принять эти ситуации как способ «учиться, расти и развиваться»? Очевидно, они были умны, эти сумасшедшие калифорнийцы, создавшие такой семинар.

Потом они взялись показать нам, как мы относимся к окружающим нас людям. Не знаю, как относитесь к людям вы, но я не сомневалась, что подавляющее большинство из них совершенно безнадежны. В какой-то момент появлялся кто-то, непохожий на других, который мне безумно нравился, и с которым мне постоянно хотелось общаться. Мать Тереза говорила, что в человеке мы должны искать «образ Христа» и любить в нем уникальное проявление Высших Сил. Все это прекрасно в теории. Но есть такие люди, которые умудряются извратить образ Бога практически до неузнаваемости. Последним местом, где я могла ожидать, что мне преподадут урок, как следует смотреть на мир глазами Матери Терезы, был зал в отеле «Белсайз Парк».

Упражнение было простеньким. Мы должны были бродить по залу и, но на этот раз, встретившись с кем-то взглядом, следовало просто сказать: «Внутренняя красота, которую я вижу в вас, состоит в...» – и затем описать ему качества, которые можно было распознать в человеке, исключительно глядя на него. Это было на удивление легко. Передо мной стоит толстый мужчина с прыщавым носом и огромным дипломатом. Но, вместо того, чтобы дать себе время поразмыслить, «Почему бы вам не заняться гимнастикой и мыться почаще?», я говорю ему:

– Внутренняя красота, которую я вижу в вас, состоит в... – А потом я посмотрела на него. Его прямо-таки переполняет желание любить и быть любимым. Я могу сказать, что он преданный и трудолюбивый, в нем есть чуткость и глубокая доброта. И я говорю ему все это, используя шаблонные слова упражнения. Когда я сказала: «и я вижу, что вы страстно желаете любить и быть любимым», его глаза наполнились слезами. Ему сказали, что следует ответить. Они дают готовые ответы, потому что стандартной реакцией на это было бы: «Знай вы меня лучше, вы не стали бы говорить обо мне так хорошо». Как будто каким-то образом наше знание собственных изъянов сводит на нет все хорошее, что в нас есть. Поэтому, чтобы дать понять, что комплимент принят, он должен был просто сказать: «Я знаю».