Книга В поисках Совершенства - Изабель Лосада

– Значит, ты практически всегда готова быть откровенной с людьми? – Элегантная американка была само сочувствие и понимание.

– Да.

– И если кто-то не желает быть откровенным с тобой, в ком, по-твоему, дело?

– Я думаю, что в них.

– Разве ты в ответе за них?

– Нет. Ой. Спасибо.

Она села на место. Мы все похлопали ей в знак уважения к ее смелости. Эти выступления перед микрофоном они называли «поделиться», хотя я никак не могу понять, почему нельзя было назвать их просто «высказаться».

В воздух взвилась еще одна рука.

– Я чувствовал себя виноватым, потому что, когда люди говорили, что хотят быть со мной откровенными, я отвечал им прямо противоположное. Но на самом деле это не относится к ним лично. В данный момент своей жизни я ни с кем не хочу быть откровенным.

Во всем этом было гораздо больше смысла, чем можно было подозревать. Я уже начала задумываться, каким образом все это соотносится с моей жизнью. Последний «бойфренд», промелькнувший в моей жизни после ухода Человека в Тапочках, хотел от меня только дружбы. Он каждый день звонил мне, водил меня ужинать, после чего провожал до поезда. Он никогда не наносил мне ответных визитов и не пытался провести со мной ночь. Может быть, в конце концов, это не со мной было что-то не так? Может быть, это у него были какие-то проблемы? Может быть, я все-таки не была самой несоблазнительной женщиной в Лондоне?

Неделя шла своим чередом. Все было вполне понятно. «Поделиться» значило сказать перед микрофоном все, что тебе заблагорассудится, начиная от «Мою кошку сегодня тошнило» и заканчивая «Я планирую убить моего любовника». Говорить никого не заставляли, но в группе нам всем хватало духу в своей манере «поделиться» чем-то. Улыбающаяся американка рассказала нам, что выступления перед зрителями – третий из самых больших женских страхов после смерти и деторождения. Для мужчин же, как выяснилось, деторождение в списке страхов стоит на первом месте, а уже после них – страх перед смертью и выступлениями перед публикой. Конечно же, это не реальная статистика, и она широко улыбалась, говоря нам все это, чтобы дать нам понять, что не стоит воспринимать ее слова всерьез, но это сильно впечатлило тех, кто чувствовал, что лучше умрет, чем встанет перед микрофоном. Я снова ощутила приступ самодовольства. С деторождением я уже справилась, а с фактом, что каждый из нас в конце концов обязательно умрет, смирилась. Но выступления перед аудиторией я люблю. Меня хлебом не корми – дай стать центром всеобщего внимания.

Я хотела «поделиться» реальной проблемой. На представителей противоположного пола всегда можно положиться в плане создания таковых, вы не находите? У меня действительно была одна проблемка с мужчиной, который мне нравился и был при этом женат и жил на другом континенте. Как-то раз, когда я торчала безвылазно дома, он остановился у меня и прожил неделю, достаточно долго для того, чтобы я совершенно потеряла от него голову, после чего сел в такси до аэропорта и улетел. Я понимала, что строить вагоны невыполнимых планов на счет кого-то недоступного, кого я никогда не видела, и позволять ему делать то же со мной – не самая удачная идея. Поэтому я решила встать и рассказать об этом. Полюбуйтесь, каких мудрых советов надавала мне дамочка с ответами на все вопросы.

– Значит, вы одержимы женатым мужчиной? – спросила она.

– Одержима? Я не говорила, что «одержима», – передразнила я. – Я сказала просто, что много о нем думаю.

Но она попала в точку. Так и есть. В тот момент я наконец оставила данную конкретную «дисфункцию» в покое и нашла себе дисфункцию, которая, по крайней мере, не была жената. Неважно, что он был самым привлекательным, восхитительным, сексуальным, высоким и талантливым голливудским кинодекоратором в моей жизни. Неважно, что, увидев его, я наконец осознала смысл фразы «любовь с первого взгляда». Неважно, что он постоянно звонил мне, чтобы сказать, как сильно он меня любит (и как сильно он любит свою жену, он, правда, тоже не забывал упомянуть). Он должен был уйти. Я должна была освободиться. Церемония сжигания писем и фотографий – пришло твое время.

Потом они начали описывать «зону комфорта». (А теперь – внимание!) Она нарисовала на лекционном плакате схематичного человечка, под которым подразумевались все мы. Затем она обвела его в кружок.

– Это – все то, что нам комфортно делать или с чем иметь дело, а область снаружи круга – наше развитие. – Эээ, да? – У каждого из вас есть своя зона комфорта, и у каждого есть точка, в которой вы начинаете чувствовать дискомфорт при мысли о риске. – Моя соседка уже добралась до своей точки, как мне показалось. Все эти дни она пыталась взять себя в руки и подойти к микрофону, но так до сих пор и не произнесла ни слова. – Поэтому каждый раз, как вы оказываетесь на краю зоны комфорта и испытываете неудобство – рискните.

То есть, я не только должна отказаться от своих чудовищно непродуктивных привязанностей, но еще вырасти? Постепенно я перестала быть циничной и начала метаться между страхом и восторгом. Моя зона комфорта становилась все меньше и меньше, пока я не превратилась в просто безработную мать-одиночку. У меня появилась привычка почти не выходить из дома. Буквально. Как я могла начать выбираться из этого болота и тренировать в себе мужество? У меня в голове возникло несколько мелочей, которые мне бы хотелось осуществить: переехать в другой дом, найти новую работу, завести новые отношения. С этого следовало начать.

Обучение было пугающе понятным, но с неизменным юмором. Как-то вечером она рассказала нам историю.

– Пока я училась в старшей школе, увидеть Европу было для меня голубой мечтой, – начала она. – Я копила и копила, и наконец пришел великий день, когда я могла осуществить эту поездку. Лондон был первой остановкой, и я была в восторге. Я прилетела в Лондон и отправилась в отель. Но, добравшись до него, я обнаружила, что по дороге у меня из сумки вытащили кошелек. У меня там было всё – паспорт, деньги на всю поездку, дорожные чеки, страховка, авиабилеты и путеводители, всё. Я села на пол в своем отеле и заплакала. Мне пришлось отменить поездку, которой я так долго ждала. – Она замолчала и улыбнулась. – Разве я не заслужила сочувствия? Все скажите «Ах».

Мы согласно повторили:

– Ах...

– Это история жертвы. У нас у всех они есть. Я хочу, чтобы вы выбрали себе партнера и рассказали ему одну из своих историй.

Я повернулась к привлекательной блондиночке в льняном костюме, щедро политом «Chanel № 5». Ее ярлычок с именем дал мне знать, что ее мама выбрала для дочери имя Шарлотт-Энн. Она ободряюще взглянула на меня. Я начала рассказ:

– В прошлом году я в виде одолжения приняла у себя постояльцем знакомого своего друга. Он был актером и работал в шоу в Уэст-Энде. Мой друг – директор этого шоу, и он отчаялся найти жилье для своего актера. Я сказала, что могу впустить его на три недели, никаких проблем. Я была с ним очень любезна, но когда этот парень съехал, он нанял фургон, украл у меня в доме все, что ему понравилось, и был таков. Я пошла в театр жаловаться, но там мне недвусмысленно дали понять, что ничего не будут делать. Мой дружок директор сказал всего лишь: «Ах, прости, дорогая». Как тебе такое? Шарлотт-Энн рассказала свою историю: