Книга Тайна оранжевого саквояжа - Анна Дубчак

— Слушай, Горностаев, хватит разводить демагогию (Маша произнесла эту папину фразу с чувством, как если бы не она, а он сам сделал это). Ты нам лучше скажи: нужно вызывать милицию или нет?

— Так я именно это и хочу понять. Милицию вызвать несложно. Набрал номер, сказал, что соседку похитили и увезли на черной машине, что они, наверное, уже в воздухе или еще в аэропорту — и все, А что будет потом?

Думаешь, милиция тут же начнет ее искать? Во-первых, нам могут не поверить, потому что мы — дети. Во-вторых, начнут искать только через три дня. А за это время она будет уже знаешь где?

— Где? — спросил Пузырек.

— Да где угодно!

— Так что же нам — бездействовать?

— Предлагаю запереть ее квартиру и поехать в аэропорт…

— В какой? У нас их несколько, и все они расположены далеко друг от друга. Так мы ничего не успеем.

— У тебя есть другое предложение?

— Да. А что, если позвонить в центральную справочную аэропортов и попросить нам помочь! Я скажу, что моя мама, Ветрова Лариса Васильевна только что уехала, но все деньги оставила дома. И что я не знаю, куда она полетела, ведь она актриса, и, главное, как узнать, из какого аэропорта и куда она должна вылететь или уже вылетела!

— А что, это идея. У них же наверняка все данные вносятся в компьютер. Давай рискнем, — согласился Горностаев. — Только сначала запрем двери… Никита, что ты там подобрал с пола?

— Да так, ерунда, какой-то рисунок.

И Никита показал поднятый с пола лист, похожий на вырванную страницу художественного альбома, с нарисованным на нем коричневым карандашом маленьким мальчиком, обнимающим мяч.

— Дай-ка посмотрю, — Сережа повертел в руках листок и передал его Маше.

— Я раньше не видела у нее такого маленького альбома. У нее есть Сальвадор Дали, альбом с импрессионистами, вон они, на полке, видите? И все большие, дорогие. Их подарили Ларисе ее друзья. Может, я и ошибаюсь, но мне почему-то кажется, что этот рисунок сюда ПРИНЕСЛИ. Что его раньше здесь не было. Если предположить, что Ларисин гость рылся во всех ее вещах и книгах, то почему тогда я не вижу той книги или альбома, из которого мог выпасть этот рисунок? Да и вообще, не похоже, чтобы трогали книги…

— Стоп! Вот это уже важная информация! — воскликнул Сережа. — Если ничего не искали в книгах, значит, искали НЕ ДЕНЬГИ. Потому что деньги большинство людей прячут именно в книгах. Особенно в художественных альбомах, чтобы проще их было потом доставать.

— Но что тогда он, этот «Иван», мог искать в пудренице или в духах?

А он там ничего и не искал. Просто он устроил весь этот погром, чтобы испугать Ларису. И не исключено, что это произошло еще до прихода Ларисы. Вот ты, Сергей, видел ее в разных туфлях… А что, если она была вне себя от страха? Она пришла из театра домой, скажем, вчера. Открыла дверь и увидела все это… Испугалась, хотела сначала вызвать милицию, но в это же время ей позвонили и сказали: вызовешь милицию — убью.

— Но куда же она ходила сегодня утром? Ты где ее видел?

— Рядом с гастрономом, здесь недалеко.

— Может, она заходила в сберкассу? — спросил Пузырек. -; Она же не могла отправиться в чужой город совсем без денег?

— А с чего ты взял, что у нее денег нет?

— Так она же мне видеокассету купила, а она целых сто рублей стоит.

— Может, и действительно в сберкассу. Ну что, выходим?

Ребята вышли из квартиры, Маша заперла ее, и они вернулись домой.

— Никита, ищи номер справочной…

И спустя несколько минут Маша с телефоном в руке уже набирала номер. Долгое время было занято.

— Ты набирай-набирай, пока не получится. Надо ловить момент… — волновался Никитка. — Главное — прорваться…

И вдруг лицо Маши стало бледным, она приложила палец к губам: дозвонилась! И тут прямо на глазах изумленных Сергея и Никиты Маша из тихой и скромной девочки с испуганными глазами превратилась в совершенно другого человека. Сильным и уверенным голосом Маша почти кричала в трубку:

— Девушка, пожалуйста, только не бросайте трубку и выслушайте меня внимательно… Я бы ни за что не стала отнимать у вас время, если бы не случилось такое несчастье. Дело в том, что моя мама, известная актриса Лариса Васильевна Ветрова, только что выехала из дома. У нее гастроли, но где именно, я не знаю. А она оставила все свои деньги и — главное — сумку с костюмами дома! Вы не могли бы узнать из компьютера, куда и когда она летит? Я вас очень прошу! Быть может, она еще не улетела, и я смогу ей привезти сумку в аэропорт?! Наш телефон…

По лбу и вискам Маши струился пот. Она так вошла в роль, словно Лариса действительно была ее матерью и оставила сумку с костюмами дома.

— Хорошо, я подожду. Спасибо большое.

Маша устало вытерла ладонью пот со лба и покачала головой:

— Да уж, ничего себе задачку я ей задала… Но она, эта девушка, оказалась такой вежливой…

Примерно через четверть часа раздался звонок. Вздрогнув, Маша схватила трубку. Карандаш в ее руке заплясал в нервной пляске, когда она записывала номер рейса и аэропорт. «Домодедово. Рейс 137… до Саратова».

— Ну, Машка, ты даешь! — присвистнул в восхищении Горностаев, после того как Маша закончила разговаривать по телефону и протянула ему листок со свежими каракулями. — Здесь не написано время вылета.

— А зачем? — пожала она плечами. — Она уже в воздухе… почти час.

Глава 3ФОРС-МАЖОРНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Сергей Горностаев и сам не мог себе ответить на вопрос, что он нашел в Маше Пузыревой и почему его так тянуло к ней. С одной стороны, эта девчонка была редкая зануда. Об этом говорил даже ее брат, Никитка, который, при всей своей любви к сестре зачастую «предавал» ее, рассказывая своему старшему другу Сереге некоторые подробности их жизни. К примеру, Маша, в своем желании поскорее стать взрослой, без конца «пилила» братца за неубранную постель и нечищеные зубы. Заставляла его делать уроки и читать книги. Прятала от него электронные приставки, лишая его возможности играть в свои любимые игры, считая это помешательством и всячески донимая Пузырька своими объяснениями. Кроме того, она считала своим долгом опекать брата по части еды. И уж тут ей не было равных. Никитка под ее пристальным и жестким взглядом, как правило, съедал все, что ему полагалось за завтраком, обедом и ужином и даже больше того.

«Тебе расти надо. Смотри, какой ты маленький и худенький. А ты все пьешь и пьешь… Одну колу и фанту», — твердила Маша, чуть ли не силой заставляя его есть ложку за ложкой суп или щи.

Но иногда Маша преображалась и становилась совершенно другой, непредсказуемой. И вот тогда находиться рядом с ней было одно удовольствие. А дело было в том, что она время от времени перевоплощалась в какую-нибудь героиню любимой книги или фильма. Или, к примеру, в ту же соседку Ларису, у которой Маша вольно или невольно старалась перенять ее характерные черты. Она, к примеру, вдруг становилась необыкновенно доброй и безвольной, позволяя Никите не то что оставлять в тарелке макароны с котлетами, но даже относить их во двор — скормить собакам. Или сама вдруг покупала на собственные карманные деньги большую бутылку фанты или кока-колы, чем и вовсе размягчала сердце и без того незлопамятного и добрейшего Пузырька. И при этом вела себя как истинная актриса, сопровождая свои действия свойственной взрослому человеку снисходительностью и видимым пониманием. Разговаривая с братом в этом своем СТРАННОМ состоянии, она даже слова непроизвольно растягивала так, как это делала Лариса. А ее движения и взгляд точно соответствовали созданному образу.