Книга Вершина счастья - Кэндис Кэмп

— Это кажется не совсем вежливым. Ты же знаешь, как строго тетя Каролина придерживается рамок приличий.

— Еще бы мне не знать! — он коротко хохотнул. — Она устроила такой трезвон над головой твоей матери десять лет назад, когда та вышла за меня замуж! Тогда Каролина говорила, что я человек не их круга. Конечно, она права. Анна всегда оставалась для меня недосягаемой, но никакой другой мужчина не смог бы любить ее больше, чем я. Она ведь чувствовала себя счастливой, не так ли?

— Да, мама была очень счастлива, — искренне ответила Уитни.

Анна, казалось, не замечала грубоватости Дэниэла и не возражала против недостатка благородства и образования, чего с избытком хватало у ее первого мужа. Даже Мередит смягчалась, замечая, как он осыпает маму знаками любви и подарками.

Они остановились у дверей дома Спенсеров, и Харли выпрыгнул из кареты, затем повернулся, чтобы помочь выйти падчерице. Здание семейства тети выкрасили в нежно-розовый цвет и украсили белоснежными железными решетками. Узкое и высокое, оно, будто румянец на щеке, выделялось на фоне своего мрачного соседа и окаймлялось маленьким парком, обнесенном кирпичным забором. Уитни и Дэниэл поднялись по парадным ступенькам и вступили в прохладный мраморный холл.

Из гостиной сразу же послышался высокий голос тети Каролины:

— Мередит, дорогая, как ты? Я почти не видела тебя сегодня.

Миссис Спенсер подняла голову и подставила щеку для вежливо-послушного клевка-поцелуя Уитни. Она выглядела маленькой, но прекрасно сложенной женщиной, как мама Мередит, с тонкими руками, все еще осиной талией в один обхват мужских ладоней. Несколько морщинок проступали на лице под слоем макияжа, а пудра на прическе весьма кстати скрывала седые пряди волос. Мужчина, за которого вышла Каролина, не промотал ее наследства, как Бенджамин Уитни, поэтому внешность этой женщины не затронули тревоги, оставившие свой след на лице ее сестры. Зато она не обладала ни теплом, ни жизнелюбием, присущим покойной Анне.

— Феба, определенно, этим утром завладела твоим временем… Полагаю, у вас есть о чем посекретничать.

Мередит просто не представляла, что ее легкомысленной кузине можно поведать какие-то тайные мысли я желания, но она, конечно же, промолчала об этом, мило улыбнулась тете и пробормотала нечто невразумительное. Та коротко кивнула Харли и произнесла его имя — так обычно Каролина приветствовала мужчину, за которого Анна вышла против ее воли. Если бы Уитни не сопровождала его, едва ли бы тетя приняла Дэниэла в своем доме. Мистер Харли непременно остановился бы в таверне и, без всякого сомнения, был бы в тысячу раз счастливее.

— С вашего позволения, я пойду в свою комнату и приведу себя в порядок. На рынке ужасно жарко… — произнесла Мередит.

— Разумеется. Я рада, что ты носишь шляпку от солнца. Когда ты была еще девочкой, то совсем не заботилась об этом. Помню, в какой ужас ты приводила меня, бегая жарким днем с непокрытой головой и в платьице с короткими рукавами.

— Теперь я вполне остепенилась, тетя. Мне совсем не нравится ходить с веснушками, — отозвалась Мередит.

Она сделала небольшой книксен и вышла из комнаты, быстро взбежала по лестнице, торопясь расстегнуть платье и полежать несколько минут с прохладным полотенцем на голове, смоченном в лавандовой воде. Это средство, которым лечила ее мама всякий раз, когда Уитни приходила с головной болью от солнца или усталости, и Мередит пользовалась им до сих пор, чтобы избавиться от неприятных ощущений, которые теперь доставляли ей чаще люди, чем горячие солнечные лучи.

Ее служанка Бетси появилась сразу же, лишь только Уитни потянула за шнурок звонка.

— У вас усталый вид, мисс Мерри. Плохой день?

— Ну, не то что бы плохой… Просто порой моя кузина действует мне на нервы. Кроме того, у меня возникли небольшие разногласия с мистером Харли.

Бетси спрятала улыбку, трудясь над шнуровкой платья. Мисс Мерри не впервой спорить с хозяином. Им обоим нравится сие занятие, и, как подозревала служанка, вовсе не от споров с ним у Уитни разболелась голова. Это, скорее всего, следствие общения с ее глупой кузиной или напыщенной теткой. Бетси не терпелось поскорее вернуться в «Мшистую заводь».

Когда она закончила расшнуровывать корсет, Мередит легла. Служанка слегка помассировала ей виски, затем приложила ко лбу влажное, сладко пахнущее полотенце.

После всех этих хлопот Бетси вышла, оставив Уитни наедине со своими мыслями. «Как бы мне хотелось, чтобы Дэниэл не покупал Джереми Девлина, — мелькнуло в ее голове, — Меня совсем не волнует, что он сбежит. Поделом будет Харли, если это случится… Я не стану жалеть его. Беспокоит совсем другое… Теперь-то этот дерзкий Девлин всегда будет поблизости… Как он смотрел на меня! А потом презрительно отвернулся.

Наверное, Джереми решил, что я не стою его пристального внимания. Конечно, мой рост и непривлекательная внешность… Господи! О чем только думаю?! И все-таки… Как же я буду смотреть ему в лицо, если он, даже будучи предметом торга, отверг меня?»

ГЛАВА 2

Джереми Девлин сидел, вытянув ноги, на палубе корабля, прислонившись к поручням. Судно бороздило мутную серо-зеленую воду. Ветерок обдувал лицо, и он с наслаждением вдыхал его приятную свежесть. Как только колонисты выносят жизнь в этой чертовой дыре? Воздух здесь такой плотный и влажный, прямо-таки осязаемый, что легким приходится напрягаться, чтобы дышать. А жара! Если стоять неподвижно, пот начинает заливать глаза, хотя сейчас уже сентябрь и самые знойные месяцы остались позади.

Джереми окинул взглядом берег, где кривые сучковатые деревья, извиваясь, скрывались в воде, словно огромные змеи. Серые плети лишайников свисали с ветвей, раскачиваясь на ветру подобно порванному и грязному кружеву. Он усилием воли подавил дрожь. Даже ландшафт здесь причудливо убог.

Девлин повидал Англию, Ирландию и континент, но это совершенно иной мир. Странная слабость поколебала его уверенность в собственных силах. Такого с ним раньше никогда не случалось.

Несколько месяцев назад, когда он развлекался в своем излюбленном игорном логове, небрежно положив руку на плечо своей очередной любовницы, Джереми расхохотался бы в лицо тому, кто сказал бы, что сегодня ему придется сидеть на палубе корабля, плывущего по реке Каролине; еще больше бы он поразился, если бы услышал о плавании со связанными руками в компании трех здоровенных молчаливых негров, съежившихся футах в пяти от него. Эти гиганты, как и сам Девлин, являлись собственностью человека, стоящего на другом краю палубы. Его мозг все еще отказывался воспринимать сей немыслимый факт. Вообще-то, он не винил старика; просто сей человек стал для него воплощением позора. Но Джереми гадал, стал бы его светлость платить бандитам за то, чтобы оглушить и продать свою жертву капитану корабля, если бы знал, что означает работа по найму. Знал ли он о таком исходе всей этой глупой истории: его племянник, мужчина, в жилах которого текла кровь Уэксхемов, пусть даже и незаконная, будет выставлен на аукцион на обозрение толпы и продан тому, кто предложит самую высокую цену?