Книга Литерасутра. Знаменитые книги в эротическом переложении - Ванесса Пароди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перетяни на свою сторону ее подруг. Или хотя бы нейтрализуй – только не через постель. Это не способствует успеху на любовном фронте, зато способствует распространению хламидиоза.
Покупай ей всякие мелочи. Подарки – верный способ завоевать избранницу. Подари на первом свидании белье. Это сразу задаст нужный тон вашим отношениям. От изысканного кружева один шаг до трусиков-веревочек и кисточек для сосков. А там можно переходить к наручникам, плетям и кляпам.
Следи за личной гигиеной. Эту высоту мужчинам обычно взять тяжелее всего. Но если хочешь, чтобы тебя облизали с головы до ног, потрудись принять душ накануне встречи, а не за неделю до нее. Проверь, не стоят ли колом трусы и не пустится ли избранница наутек при виде твоих ногтей на ногах.
Итак, друзья, на этом все. Возложите же миртовый венок на мое благоуханное чело. Как Тони Блэр, а до него Билл Клинтон, я открою фонд и до конца своих дней буду зарабатывать на жизнь посещениями званых обедов, изрекая мудрости и остроты за рюмочкой коньяка.
Я дал вам оружие, способное поразить коварнейших из женщин. Так не забудьте, победив моим мечом амазонку, в миг оргазма восторженно вскрикнуть: «Был мне наставник Назон!»
В которой Винни-Пух попадает в Безвыходное Положение.
Винни-Пух был всегда не прочь немного побаловать себя Сладеньким, в особенности часов в одиннадцать утра, и, конечно, он страшно радовался, что Кролик его в этом поддерживает. Однако сегодня Кролик, к его удивлению, не приготовил ни чашек, ни тарелок. На столе лежали только веревки и алый шелковый носовой платок.
– Слушай, Пух… – начал Кролик. Уши его стояли торчком, дрожа от возбуждения, – …я тут кое-что придумал. Это Необычная Затея. Тебе понравится. Хочешь поиграть?
От удовольствия шерстка у медвежонка вздыбилась и порозовела.
– Чудесно! – Он даже затанцевал. – Обожаю игры!
– Я и не сомневался, – немного зловеще, как показалось Пуху, ответил Кролик. – Скидывай рубашку и ложись на стол!
Стол был очень холодный. Медвежонок хотел пожаловаться на замерзшую спину, но Кролик так сосредоточенно вязал его лапы веревками, что он решил не беспокоить друга. И начал сочинять песенку о столах.
Тут перед его мордочкой снова появился Кролик, да не с пустыми руками, а с горшочком золотистого меда.
– Это мне?! – вскричал медвежонок. – Ну скажи, что мне! Потому что я самый голод…
Договорить бедняга не успел – Кролик сунул ему в рот алый шелковый платок, хрустящий и противный на вкус.
– Так-то лучше! – заявил Кролик. – Для медведя, у которого в голове опилки, ты слишком болтлив. Кроме того, хотелось бы тебя рассмотреть.
Он провел лапой по мохнатой ляжке Пуха, а потом взял большую ложку и начал аккуратно накладывать мед ему на живот. Лакомство липким ручейком медленно поползло вниз. От удивления медвежонок потерял дар речи, а от грозного взгляда Кролика задрожал всеми шерстинками.
– Пух, я знаю, как ты любишь мед, – сурово сказал Кролик. – Но съем его я. Я оближу тебя дочиста. До последней капельки. Пока не заблестишь.
У Пуха округлились глаза. Что происходит? Когда кончики кроликовых ушей склонились над пушистым животом, он вдруг вспомнил, что Кристофер Робин советовал ему носить штанишки. И внезапно почувствовал себя Гадким Медвежонком.
Первое правило секс-клуба – никому не рассказывать о секс-клубе.
Второе правило секс-клуба – никому никогда не рассказывать о секс-клубе.
Ты отправляешься перекусить, и к твоему столику подходит официант, еле переставляя ноги, потому что прошлой ночью ты «жарил» его три часа то сверху, то снизу, вперед-назад, и так, и эдак, пока, весь в поту и слюне, едва дыша, он наконец не исхитрился прохрипеть: «Хватит! Умираю!» Ты просто говоришь: «Салат “Цезарь”, соус отдельно. Без гренок», – так как упоминать клуб запрещено, да и перерыв на ланч всего двадцать минут. Кроме того, если бы ты начал обсуждать клуб, то забыл бы сказать о гренках, а глютен тебе нельзя.
Ты видишь паренька, что работает в копировальном бюро. Месяц назад ты приходил к нему лишь с жалобами на неполадки в офисной технике, за новым тонером и штучкой для вынимания скрепок, – черт знает, как она называется, короче, за рас-степлером (и почему ее до сих пор никак не обозвали?), – а теперь он твой кумир. На твоих глазах он вытрясал душу из жирного волосатого главбуха, вколачивая, пока тот не обмяк. Таково третье правило секс-клуба: если противник теряет сознание, акт окончен.
Четвертое правило секс-клуба запрещает использование лосьонов после бритья и любых ароматизированных косметических средств, потому что у Тайлера аллергия.
Правила с пятого по седьмое в основном касаются дресс-кода.
В первой встрече секс-клуба участвовали только я и Тайлер. Это случилось в магазине «Bed Bath and Beyond». Я выбирал керамическую плитку, и вдруг Тайлер сказал:
– Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Да пожестче.
– Я не извращенец.
– Трахать мужчину – не извращение. Извращение – трахать женщин.
– Ладно, – согласился я. – Только давай подложим полотенца.
Столпившиеся вокруг сотрудники магазина хлопали в ладоши, подбадривая нас криками, а потом их разогнал управляющий и велел прекратить безобразие. Теперь нам закрыт вход во все мебельные магазины Восточного побережья, кроме «Valu Home» – там всегда рады новым покупателям.
Говорить о секс-клубе нельзя, зато можно вывешивать видео в Интернете, и теперь у нас собирается все больше и больше парней. Что с этим делать, непонятно. Надо бы потолковать с Тайлером о том, чтобы их не пускали, но я даже не знаю, как подступиться, – он иногда вспыхивает, точно спичка.
Всякий раз, являясь на чертово совещание, я узнаю в коллегах и партнерах соклубников: по странным, неудобным позам, в которых они сидят, по ужасной сыпи на коже, раздраженной соприкосновением со щетиной, – и мы незаметно передаем друг другу тюбик с мазью-антисептиком.
Начальник удивляется, откуда у меня так много знакомых.
Приятели по книжному клубу, говорю я.
Первое правило книжного клуба – никому не рассказывать о книжном клубе.
Изабелла прокручивала в голове утренние события: у собора они с Пэнси неприлично терлись друг о друга турнюрами. Наверное, перевозбудились из-за причастия. Она сама ничего не понимала. Глупая американская наивность! Сейчас не помешал бы мудрый совет светского человека, хорошо знакомого с европейскими обычаями. Обращаться со своей дилеммой к мадам Мерль было страшновато, но, к сожалению, другой столь искушенной, изысканной дамы, способной разобраться в неловкой ситуации, она не знала.
