Книга Вестники Времен: Время вестников - Андрей Мартьянов

На вид гостю страны можно было дать чуть больше двух десятков лет. Обличье его показалось варварским даже ко всякому привычным нищебродам Золотого Рога. Иноземец был невысок, но весьма широкоплеч, с мощной шеей – чем и впрямь походил на крепкого бычка. Волосы его, длинные и светлые, за время долгого морского путешествия свалялись в неопрятную паклю. Все земное имущество франка составлял объемистый кожаный мешок, тяжелый даже на вид, лежавший сейчас на мокрых досках пристани.

Чужеземец носил меч – стало быть, принадлежал к благородному сословию, если у варваров таковое имеется. Впрочем, в византийской столице оружие ему без надобности. В соответствии с законом, изданным как бы не самим Константином Благословенным, иноземцам запрещалось носить и пускать в дело клинки более двух ладоней длиной. Таможенники наверняка обмотали рукоять и устье ножен франкского меча бечевой с тонкой металлической нитью внутри и привесили к концам обвязки печать. Конечно, в случае чего нить можно запросто порвать, но буква закона соблюдена и придраться не к чему.

Покуда чужак топтался на месте, Эпа времени зря не терял. Юркой рыбкой просквозил через цепочку носильщиков, приметив попутно, что с другой стороны на лакомый кусочек нацелился еще один портовый пройдоха. На краткий миг их пути пересеклись. Не останавливаясь, Эпа ловко заехал конкуренту локтем под дых. Тот немедленно потерял интерес к добыче, напоследок от души полив соперника отборнейшей портовой бранью. Эпа даже не оглянулся – дело важнее.

– Да будут благословенны твои дни, чужеземец! – бодро затараторил юнец, бесцеремонно дернув варвара за рукав. – Я вижу сомнения на твоем лице? Ты впервые в Столице? Позволь стать твоим проводником. Поверь, никто не знает Константинополь лучше меня! Я подскажу, где можно остановиться на ночлег и выгодно поменять звонкую монету, и сопровожу до франкского квартала, если господин желает…

– Не понимаю, – сказал франк на ломаном греческом, с чудовищным акцентом.

Разогнавшаяся колесница эпиного красноречия вдребезги расшиблась о непроходимую стену варварской необразованности.

Опешивший нищий поскреб в затылке. Ему как-то не пришло в голову, что новоприбывший может не разуметь местного наречия.

– Э-э… Идти город… постоялый двор… еда, пить, быстро-быстро!.. – Эпа перешел на искаженный персидский, ограниченный запас слов на коем обычно позволял без труда находить общий язык с уроженцами Аравии и Сирии.

– Не понимаю, – повторил чужак.

Европа и Византия с равным недоумением воззрились друг на друга.

«Совсем ты тупой, что ли?» – огорченно подумало порождение клоак Константинополя, пытаясь вспомнить, как объяснялись между собой недавно заглянувшие в гавань норманны из Сицилии. Ничего толкового на ум не приходило. По мнению Эпы, варвары просто каркали, в точности уподобляясь воронам. В полном отчаянии нищеброд украдкой оглянулся на вожака. Скиф, нахмурясь, молча показал ему жилистый кулак.

Белобрысый, поразмыслив, заговорил сам. Благодарение Святой Деве, он говорил на латинянском – перевранном до неузнаваемости греческом. Эпа с трудом узнавал одно слово из трех, но это было уже кое-что. Если он верно разобрал бормотание франка, тот желал попасть к святому Иоанну… Квартал святого Иоанна? Нет? Приход церкви святого Иоанна Апокавка? Тоже нет? А, Орден святого Иоанна! Божьи люди в черных одеяниях с белыми крестами? Как же, есть тут такие. Да, конечно, я знаю самую краткую дорогу к их владениям. Сколько будет стоить? Сущие гроши, господин, не достойные упоминания! Что-что? Господина зовут Гай? Благородное, древнее имя. А я буду Эпа. Просто Эпа, сын Власия, если матушка не соврала и не ошиблась. Ступайте за мной да старайтесь не потеряться. Город-то у нас не маленький, сами видите. Самый что ни на есть полис, выражаясь по-книжному… Господин к нам надолго?..

Скиф и Шимон выждали, покуда франк и навязавшийся провожатый удалятся на приличное расстояние, спрыгнули с камней и пристроились в отдалении. Сейчас толковый мальчик Эпа поведет бычка безрогого на веревочке по запутанным улочкам и рыночным площадям. Улучив момент, пощупает, есть ли у франка за душой симпатичные золотые кругляшки… а там посмотрим, поразмыслим. Может, гость страны – щедрый и понимающий человек. И не придется его ни лупить дубинкой по загривку, ни резать в темном переулке.

* * *

Франк оказался созданием угрюмым и молчаливым: то ли из-за незнания языков, то ли по природной склонности. По сторонам с удивлением – да, глазел. Рыночному изобилию и многолюдству – да, поражался. Застрял у лавки, где торгаш выставил арабские клинки – на что Эпа и рассчитывал. Какой же воин сможет равнодушно пройти мимо этих изящных красавиц, синеватых стальных молний на черной ткани? Пока франк таращился и пытался на пальцах объясниться с продавцом, Эпа без труда совершил необходимое. Шарахнувшись от проезжавшей мимо повозки, врезался боком в чужеземца. Ненароком огладил рукой мешок, который франк старательно прижимал к себе и рассыпался в долгих извинениях за свою неловкость.

– Железное там – доспехи, что ли, – торопливо доложил Эпа сотоварищам, на краткое мгновение отстав в толчее от чужеземца. – А за пазухой припрятано два кошеля. Толстенных! Богатенький варвар оказался. Знакомых у него в городе нет, родни тоже, и сам он приехал сюда в одиночку. Скиф, кончать его надо! – мальчишка аж прыгал от нетерпения. – Он сметливый, вот-вот заподозрит, что я его кругами по городу таскаю!

– Скажи ему, уже почти пришли, – распорядился вожак маленькой шайки. – Веди в проулки за площадью Стратигии. Стража туда отродясь не суется. Как отойдете поглубже, так мы и выскочим.

– Он никаких языков не разумеет, кроме собственного и ихней жуткой латыни, – добавил на прощание Эпа и умчался, ужом проскальзывая сквозь толпу.

– Повезло, – заикнулся Гиппа, немедля схлопотав от Скифа подзатыльник: не трещи, мол, языком раньше времени, удачу спугнешь. Шимон сконфуженно примолк, и на вопрос старшего, в точности ли он все запомнил и усвоил, истово закивал. В предстоящей задумке очень много зависело от его благообразной внешности и умения отвлечь внимание.

…Когда парочка мелких злоумышленников достигла нужного места, потерявший терпение франк уже сгреб Эпу за ухо и деловито возил физиономией по известняковому забору, наставительно что-то твердя. Мальчишка в ответ жалостливо причитал. Местечко Эпа выбрал замечательное: глухой тупик, образованный сходящимися стенами и заборами, узкие окна-щели наглухо закрыты ставнями, безлюдье и тишина. Даже не верится, что всего в двух сотнях шагов отсюда клокочет и яростно торгуется рыночная площадь. Шимон перевел дух, скроил озабоченный вид и явился из-за угла, на ходу восклицая: «Господи всемогущий, что случилось? Покража? Не кликнуть ли стражников? Какой позор для нашего славного города!»

Голосил Гиппа (с учетом полученных сведений) на латыни – с акцентом и перевирая слова, однако вполне уверенно. Заслышав знакомую речь, франк, разумеется, обернулся – но вывернутое ухо Эпы отпускать и не подумал. Увлекшийся своей ролью Лошадник на миг струхнул. Слишком уж настороженным, звериным был взгляд непривычно светлых глаз заезжего гостя столицы. Эдакий не подумает смиренно делиться с ближними своим добром…