Книга В его власти - Николь Джордан

Сабрина ухватилась за его плечи, чтобы не упасть.

Он ласкал ее тело, все крепче прижимая ее к себе. Сабрина чувствовала боль в набухшей груди и жар, что посте пенно сползал вниз, собираясь где-то между ног.

Она застонала, ощутив давление его тела, его мужественности, не в силах побороть искушение.

В какой-то момент Сабрина все же справилась с собой и, вскрикнув от испуга, оттолкнула его.

Дыхание ее сбилось, стало мелким и частым.

Горец взглянул на нее, и она увидела, что глаза его затуманены страстью.

— Думаю, мы оба можем с уверенностью сказать, что тебе это понравилось, мышка.

Сабрина почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Он прав. На несколько кратких мгновений он заставил ее почувствовать себя особенной, неповторимой, обожаемой. Женщиной, которую хотят завоевать. Но его слова прозвучали как насмешка. Странно, она чувствовала себя оскорбленной, хотя должна была испытывать благодарность к тому, кто ее пощадил.

Теперь она поняла, зачем он ее поцеловал. Он хотел доказать ей, что имеет над ней власть. Возможно, в наказание за то, что она помешала его свиданию.

Собраться с духом мгновенно она бы все равно не смогла, но Сабрина сделала над собой героическое усилие и, стараясь не растерять остатки достоинства, отступила на трясущихся ногах.

Она сделала глубокий вдох и рассмеялась:

— Полагаю, я должна поблагодарить вас за урок, сэр! В конце концов, не каждый день выпадает честь быть обласканной вниманием такого знаменитого распутника. Но, по правде говоря, — она вскинула голову, — этот поцелуй был наигранным.

Он нахмурился и хотел ответить, но какое-то движение со стороны тисовой изгороди заставило его резко повернуть голову.

Сабрина вздрогнула. Что, если их застанут врасплох?

— Найл! — Мужской голос с сильным шотландским акцентом доносился откуда-то со стороны дома. — Найл, ты тут, парень?

— Джон? — откликнулся Найл.

Следом послышался быстрый перестук шагов — Джон бежал вниз по каменным ступеням веранды.

Найл вышел из-под деревьев, Сабрина последовала за ним. В душе у нее шевельнулось недоброе предчувствие.

— Что привело тебя сюда, Джон? Что стряслось?

— Я пришел за тобой, парень. Ты нужен дома. Я принес плохие вести. Это касается твоего отца.

Мощный мужчина в костюме горца носил перекинутый через плечо плед клана Макларенов. Сабрина успела заметить и то, что цвета тартана у Найла и Джона совпадали, и отметила про себя, что Джон выглядит совершенно неуместно на этом балу, в залитом лунным светом саду. Он был в полной боевой выкладке, даже щит не забыл.

— Друг мой, твоего отца предали, — хриплым от волнения голосом сказал Джон. — Застигли врасплох. Думаю, тут не обошлось без коварных Бьюкененов. Хью не доживет до утра. Он зовет тебя, парень. Ты теперь его единственный сын…

— Единственный? — шепотом переспросил Найл.

— Да, все плохо. Джемми убит.

— Господи, только не он!.. — Макларен качнулся, схватился за висок. Во взгляде его отразилась боль.

Повинуясь инстинкту, Сабрина коснулась его руки, и он рефлекторно сжал ее запястье с такой силой, что едва не сломал. Но она не чувствовала боли. Какое горе свалилось на него: младший из трех сыновей, он оказался последним у своего умирающего отца.

Сабрине на глаза навернулись слезы. Мать долго болела перед смертью, и Сабрина привыкла к мысли, что скоро ее не станет. Ей хотелось утешить Найла. Гости выходили из зала, собирались на террасе.

Джон не обращал на них внимания.

— Тебе быть новым вождем, парень, — сказал воинственный горец. — Ты должен ехать домой.

— Да. Домой. Уже еду.

Стряхнув с себя оцепенение, Сабрина вмешалась в раз говор:

— Вам понадобится ваш конь, сэр. Если хотите, я провожу вас до конюшни кружным путем, чтобы никто не заметил, — произнесла она едва слышно.

— Да… конюшня… — Найл тряхнул головой, словно хотел прогнать наваждение. Взгляд его не сразу сфокусировался на лице Сабрины.

— Я извинюсь за вас перед тетушкой за внезапный уход, — нежно, с сочувствием сказала Сабрина.

Она взяла его за руку и повела в сад. Но он неожиданно вырвал руку и расправил плечи, сжимая рукоять шпаги. Лицо его словно окаменело. Глаза горели от ярости. Куда делась та чувственность, которая едва не свела ее с ума?

Этот человек был для нее чужим. Человек цели, который ни перед чем не остановится. Сын яростного шотландского горца, вождя племени, ив венах его текла кровь бес численных поколений отважных воинов гор.

Сабрина невольно поежилась. Найл Макларен не нуждался в ее поддержке. В этот момент она испытала жалость к его врагам, которые вскоре почувствуют на себе его гнев.

— Да, — тихо сказал он. — Извинитесь за меня перед тетей. У меня в горах дело, которое не терпит отлагательств.

Глава 1

Шотландское нагорье

Апрель 1740 года

Он сжал зубы, глядя, как извивающаяся, задыхающаяся женщина под ним обвила ногами его бедра, заставляя его еще глубже войти в ее роскошное и гибкое тело. Ее обнаженная грудь вжималась в его ладони. Найл Макларен вел свою бывшую любовницу к желанной развязке.

Они не стали подниматься наверх, в спальню. Ева не захотела. Он взял ее прямо в гостиной, стоя, не потрудившись снять свои кожаные штаны или ее шелковое платье. Прижав ее спиной к карточному столу, он вонзился в нее на всю глубину, не удивившись тому, что она была готова его принять — влажная и пульсирующая.

Она была вся в огне от желания, и стоны ее были мольбой дать ей наслаждение той силы, что был способен дать только он один. И Найл был рад угодить даме. Он навестил Еву в ее элегантном особняке сразу после встречи с Ангусом Дунканом. И сейчас единственное, чего он хотел, — это забыться в мрачных глубинах страсти.

Судорога пробежала по ее телу, из горла вырвался крик. Он почувствовал силу ее разрядки и сам тоже пришел к финишу.

Его мощное тело сотрясали конвульсии, Ева дрожала и всхлипывала под ним.

— Добро пожаловать обратно, мой красавчик, мой племенной жеребец! — выдохнула она наконец. — Я почти забыла, каким ты можешь быть яростным…

Найл с грустью подумал, что редко любил женщин так варварски грубо. Утонченности в ласках сегодня не было вовсе, хотя, судя по всему, Ева осталась довольна.

Свечи на резном буфете из красного дерева замерцали, и на красивом лице Евы заплясали тени. Она лежала на столе умиротворенная и не сводила с него глаз. Бледная кожа ее порозовела, словно засветилась изнутри, улыбка была томной.

Найл выругался сквозь зубы. Он был благодарен ей за ее похоть, да и себе тоже, и все же совокупление не смогло усмирить его ярость. Его тело получило желанное удовлетворение, чего не скажешь о душе. Он не забылся в ее объятиях. Проблема осталась.