Книга Сам без оружия - Алексей Фомичев

Капитан достал его, развернул. Вверху был небольшой рисунок – одетый в тренировочное кимоно борец бросал другого задней подножкой. Внизу была подпись от руки – «недогруженная тяга приведет к обратному броску соперником… лучше делать прием из более низкой стойки?.. и сразу на болевой?..»

Василий открыл папку. Там уже было листов тридцать, все с рисунками и с подписями. Он положил новый лист сверху, закрыл папку. Постучал по ней пальцами.

Дзюдо. Дзюу‑до, как его еще называют. Борьба, ставшая для него с детства смыслом жизни. С нее все началось шестнадцать лет назад. С того времени Щепкин и вел счет своей сознательной жизни.

…В духовной семинарии он учился у сэнсэя Сато. Самозабвенно постигал секреты борьбы, отдавая этому все время. Иногда даже в ущерб другим дисциплинам. Хотя успевал по ним весьма превосходно.

Видимо, его усердие произвело на Сато впечатление, и тот рекомендовал Василия для поступления в Кодокан – высшее учебное заведение дзюдо, созданное основателем борьбы Дзигаро Кано.

Это произошло уже после Русско‑японской войны, когда отношение к выходцам из России в Стране восходящего солнца было резко отрицательным. Что новичок Кодокана и ощутил на себе в полной мере. Его выбирали для отработки техники опытные ученики, на нем показывали приемы наставники. Сотни раз он падал на жесткий татами, сотни раз получал удары. Его били, душили, ломали руки. Японцы словно вымещали всю ненависть на этом «русском медведе», который посмел поступить в заведение, где до этого иностранцев почти не видели.

Он терпел. Вставал после бросков, толчков, подножек. Поправлял кимоно и кашлял после удушающих. Разминал натужно ломившие руки и спину. Окатывал ледяной водой запястья с содранной кожей. Как‑то его бросили так, что сломали два ребра. Но он опять выдержал.

Упрямый характер не позволял ему отступать. Даже когда не хватало сил для ритуального поклона, даже когда соперник превосходил его умением. С детства воспитанный не сдаваться, Василий не мог позволить себе ни одного шажка назад.

Он вставал и шел к сопернику, копя силы для приема. А когда сил не было – копил решимость.

А потом его вдруг оставили в покое. Еще вчера зло скалившиеся соперники отходили, выбирали себе других учеников. Едкие усмешки и бранные слова пропали.

«Русский медведь» выучился. И стал бить своих обидчиков. Одного, второго… всех. Через два года после поступления в Кодокан лично Дзигаро Кано повязал ему черный пояс и присвоил звание мастера. Василий Щепкин получил первый дан.

А до этого одержал три победы подряд над обладателями мастерского звания, не сходя с татами. Победил, сжав зубы и преодолевая боль в растянутой мышце руки и отбитой ноге. Выстоял и заслужил одобрительные возгласы зрителей и комиссии.

Первый русский, удостоенный такой чести. И всего четвертый европеец.

Окончив Кодокан, Василий вернулся в Россию в тысяча девятьсот десятом году. И сразу был взят в военную разведку сперва на должность переводчика, а потом штатного сотрудника регистрационного отделения. Чуть позже Щепкина как знатока Японии определили в штат контрразведки.

Щепкин служил на Дальнем Востоке, где шла напряженная борьба с японскими шпионами. Там он набирался опыта и постигал сложную науку противостояния вражеским агентам.

Работы у молодого офицера хватало, но он всегда находил время для тренировок. Дзюдо стало его жизнью, вошло в кровь, в натуру. Щепкин с одобрения начальства создал спортивный кружок любителей борьбы, где преподавал ученикам премудрости дзюдо. Во Владивостоке кружок пользовался огромной популярностью.

А потом была командировка в Японию на полтора года. И новое посещение Кодокана, где Василий сдал сложный экзамен на второй дан. Щепкин достиг столь впечатляющих успехов, что о нем даже написали в журнале. Второй дан из пяти возможных![1]

Не меньших успехов достиг поручик Щепкин на стезе разведки. Он налаживал контакты, собирал сведения, заводил полезные знакомства среди столичных чиновников.

В Россию Щепкин вернулся уже после начала войны, а через полгода вдруг был переведен в Петроград (бывший Санкт‑Петербург) и повышен в чине. Высокое начальство отметило заслуги молодого офицера и решило использовать его опыт в борьбе против вражеских шпионов глубоко в тылу.

Сперва Щепкину было непросто. На Дальнем Востоке он чувствовал себя как рыба в воде. Знал Японию и японцев, понимал противника и умело противостоял ему. А здесь все новое, незнакомое и нужно было войти в курс дела, освоиться, понять.

Но время шло, и Василий привыкал. Появились результаты, пришел успех. Работа вошла в нормальное русло. И тут вдруг новое задание – революционеры и уголовники! Начинать сначала? Или работать как раньше, но с учетом специфики контингента и с помощью полиции? Пожалуй, второе вернее. Да и времени на раскачку нет. Об этом и говорил Батюшин – война не терпит промедления.

Мысли из прошлого плавно вернулись к настоящему. Щепкин глубоко вдохнул, медленно выдохнул через сжатые губы и положил руки на подлокотники кресла.

Что ж, с чего начинать, теперь он знает. Можно переходить к работе. Спасибо мудрому сэнсэю Сато, его изречение помогло.

Но работа будет завтра. А сегодня… раз полковник рекомендовал, Щепкин устроит небольшие посиделки с сослуживцами. Надо заказать отдельный кабинет в ресторане и распорядиться насчет ужина.

Василий подошел к гардеробу, открыл дверцу. Посмотрел на мундир. Погоны на нем еще старые. Надеть к ужину? Но мундир Василий надевал всего‑то пять‑шесть раз. Больше привык к цивильному. И хотя нынче в столице военных полно, все же не стоит лишний раз привлекать к себе внимание. Служба у них тайная, так что надо соблюдать правила.

Щепкин подошел к телефону и попросил соединить его с «Невским спортивным обществом», в здании которого и была штаб‑квартира его группы.

– Але! – отозвался сочный мужской баритон. – Спортивное общество слушает.

– И повинуется, – пошутил Щепкин. – Георгий, это я.

– А‑а, господин штабс‑капитан…

– Во‑первых не «а‑а», а «рад стараться»!

– А во‑вторых?

– Семь вечера, в «Палкине» на Невском. В цивильном. Все понял, генацвале?

– Ничего не понял, но все ясно. Доведу, объясню, привезу.

– Исполняйте, ротмистр!

Первый помощник Щепкина ротмистр Гоглидзе отключился. Видимо, пошел оповещать остальных. Что ж, пусть готовятся.

Василий посмотрел на часы и пошел в свой домашний гимнастический зал. Есть время на личную тренировку, значит, надо хорошенько поработать.

А потом в ресторан, где будут ждать сослуживцы и друзья – сотрудники особой группы при контрразведывательном отделении штаба столичного военного округа.