Книга Обозначенное присутствие - Чингиз Абдуллаев

– Не сомневаюсь.

– Вы первый раз в Швейцарии?

– Нет, не первый. А он давно приобрел это поместье?

– Несколько лет назад. Дочь Мастана Халиловича учится вШвейцарии, и он решил, что будет правильно, если он приобретет небольшоепоместье рядом с Цюрихом.

– Насколько я слышал, у вашего босса есть еще и недвижимостьв Италии?

– Правильно, – гордо кивнул Асадов. Он явно испытывалгордость за финансовое благополучие своего хозяина.

– У нас есть вилла в Лигурии, – помолчав, сообщил Руфат. Онтак и сказал «у нас», словно не отделяя себя от своего шефа, – и большойучасток в Кубе. Почти два гектара. Нам тогда удалось получить разрешение наприобретение этой земли. Вы бы видели, какой дом там построил Мастан Халилович!

Куба был одним из районов Северного Азербайджана, которыйславился своими красивыми местами.

– Посмотрю, если пригласите, – сказал Дронго, – вы давно ужев Швейцарии? Я имею в виду ваш нынешний приезд?

– Несколько дней. И все время пытаемся найти вас, господинДронго. Если бы вы знали, сколько телефонных звонков я сделал в Баку и вМоскву, пока мы на вас вышли! – любезно сообщил Асадов.

Машина, набирая скорость, неслась вдоль озера. Раздалсятелефонный звонок. Дронго достал аппарат.

– Этот незнакомец остался в аэропорту, – сообщил Эдгар, – онкого-то ждет с рейса, но тот пока не вышел. Возможно, у него проблемы либо спограничниками, либо с таможенниками. Я останусь здесь и все проверю.

– Хорошо, – Дронго убрал телефон.

Автомобиль свернул на Кюснахт. Этот небольшой городокнасчитывал всего тридцать тысяч жителей. Через некоторое время машинаостановилась рядом с красивым кирпичным двухэтажным строением. Ограды вокругдома не было. Она была лишь условно обозначена невысокими кустами зелени.Асадов буквально выбежал из салона автомобиля, огибая машину, чтобы встретитьгостя. Затем вместе с Дронго они прошли к дому. Руфат позвонил, и дверь имоткрыла миловидная женщина, очевидно, из местных. Она поприветствовала их нанемецком языке и провела в небольшую гостиную. Дронго уселся в кресло. Асадоввстал у окна, не решаясь сесть во второе кресло, очевидно, предназначенное дляхозяина дома.

Дверь открылась, и в гостиную вошел Мастан Гасанов. Вышесреднего роста, уже начинающий седеть, с запоминающимся несколько вытянутымлицом. Крупные черты лица, внимательный, строгий взгляд, карие глаза, небольшойшрам на подбородке. Он был в серых брюках и черной рубашке без галстука.Рукопожатие его было крепким. Они внимательно посмотрели друг на друга, словноспрашивая, можно ли доверять своему собеседнику. Затем Гасанов предложил гостюсадиться и посмотрел на своего помощника. Тот все понял без слов, быстро вышелиз комнаты и закрыл за собой двери.

– Спасибо, что приняли мое предложение, – поблагодарилМастан Халилович, – я искал вас уже несколько дней.

– Об этом мне уже сообщил ваш помощник. И мой тоже рассказалмне о ваших поисках в Москве.

– Все верно. Я много о вас слышал. Говорят, что вы лучшийэксперт по проблемам преступности. Именно такой человек мне и нужен.

Дронго слушал не перебивая.

– Будете что-нибудь пить? – неожиданно спросил Гасанов,словно не решаясь начать разговор.

– Нет, спасибо. Давайте лучше сразу к делу.

– Да, конечно. Дело в том, что меня хотят убить, – кривоусмехнулся Мастан Халилович, – и, судя по всему, готовы прибегнуть к самымизощренным способам, чтобы отправить меня на тот свет.

– Вам угрожали?

– Хуже. Меня уже пытались убить. Собственно, именно поэтомуя прилетел сюда, в этот дом, который когда-то купил для своей дочери. Сейчас внем никого нет. Кухарка, которая открыла вам дверь, живет в соседнем доме. Тамже живет и наш водитель, ее супруг. Больше в доме никого нет. Только я и мойпомощник, который живет в цюрихском отеле и не остается в этом доме.

– Давайте по порядку. Кто и когда пытался вас убить?

– В Москве. Неделю назад. Убийство было продумано с такойизощренной выдумкой, что я впервые в жизни испугался. И решил больше неискушать судьбу. Поэтому сразу же взял билет и, не сказав никому ни слова,прилетел сюда. Но при желании меня можно найти и здесь. Я даже не сталприглашать частных охранников, ведь люди, которые хотели меня убить, могутперекупить любого из них.

– Расскажите о попытке убийства, – попросил Дронго.

– Да, конечно. Дело в том, что у меня в московском доме жилалюбимая овчарка, которую я привез из Италии. У нее была такая милая мордашка,что я назвал ее Марчелло, по имени великого итальянского актера. Знаете, я ведьв молодости поступил в институт искусств, мечтал быть режиссером. Но всеполучилось так глупо и нелепо. Хотя об этом позже. Мой Марчелло всегда былрядом со мной. Так вот. Ровно неделю назад к нам домой поступила очереднаяпартия белья. Мы обычно не сдаем белье в химчистку, у нас есть своя женщина,которая отвечает за стирку белья. Она работала у нас уже много лет. Ей отвозятбелье, и она его не только стирает, но и великолепно гладит. Хотя и платили мыей очень прилично. Белье пришло домой, и наша горничная перестилала нам новыекомплекты. Должен сказать, что у каждого из нас свое личное белье. И в моейспальне всегда кремового цвета. Я не могу спать на белом или голубом белье, уменя неприятные ассоциации, связанные с прошлым. Горничная перестлала кровать иушла домой.

Я должен сообщить вам, что у нас с женой разные спальни. Ужемного лет. У нее своя комната, у меня своя. Так удобно для нас обоих. И мойМарчелло никогда в жизни не залезал в мою кровать. Он привык спать на коврике,рядом с кроватью. А в тот вечер он словно взбесился.

Сначала все время лаял, а затем ворвался в мою спальню изалез на кровать, сбросив одеяло на пол. Он буквально валялся в моей кровати,не позволяя никому подходить, пока я сам не увел его. Вся простыня и наволочкабыли в его шерсти. Я попросил сменить белье, но выяснилось, что наша горничнаяне может прийти, так как ее увезли в больницу. Врачи считали, что у нее сильноеотравление из-за грибов, которых она якобы поела. Потом решили, что эта такаянеизвестная форма аллергии. Но все эти предположения закончились трагически.

Примерно через сорок минут после того, как Марчелло залез комне в кровать, он умер. Покрылся какой-то непонятной сыпью и умер у меня наруках. Он лизал мою подушку, и, наверно, в него попало слишком много яда. Выуже догадались, что именно произошло. Мое белье было пропитано неизвестнымядом. Если бы я лег в эту постель, то утром я был бы уже мертв. Или тяжелоболен. Возможно, все решили бы, что у меня обычный инфаркт, произошедший восне. Такое иногда встречается у людей моего возраста, тем более у меня былипроблемы с сердцем.