Книга Последнее желание - Евгения Бриг

нам с коллегами тоже нужно будет однажды сделать фото для этой коллекции.

Свет уличных фонарей, падавший из высокого окна за моим рабочим столом, мягко выхватывал из темноты книжные шкафы, край потертого ковра и круглый приставной столик с изящным чугунным подстольем, где лежали две краеугольные книги: «Устав Бытия» и «Внутренний устав агентства «Последнее желание».

Согласно «Уставу Бытия», души, что перед смертью искренне о чем-либо пожелали, должны быть сопровождены жрицами Смерти ко мне в агентство «Последнее желание». Значит, именно это и сделала Душа. Леша. Он загадал желание перед тем, как умереть, иначе просто не смог бы появиться здесь. Но вот, что странно: он не знал, что мертв.

Обычно жрицы Смерти занимались подобными ситуациями. В их обязанности, кроме всего прочего, входит разъяснение нового положения вещей для новопреставившихся. Кто-то сразу понимает, что больше не принадлежит миру живых. Как правило, это пожилые или давно болеющие люди. Они ждут Смерти, постоянно находясь близко от истончающейся грани между мирами. А кто-то вот – как Леша. Полные жизни жертвы несчастных случаев и убийств. При воспоминании о неподдельном ужасе на лице парня, когда новая безжалостная реальность коснулась его сознания, по спине пробежали мурашки, стало еще более тревожно. Даже представить не могу, как жрицы справляются с подобными ситуациями каждый день. Хотя, думаю, для них это просто работа. Как и для меня моя работа – исполнять последние желания людей перед Переходом. Но, сколько бы я ни пыталась, не смогла развить в себе достаточно равнодушия по отношению к своим клиентам. Ненавижу в себе эту черту.

И все же, как так получилось, что Лешу никто не встретил? Обычно жрицы заранее знают, где произойдет очередная смерть, и принимают форму наиболее приятную для конкретного индивида. Так что, кому-то может явиться рыжая девчонка в белом платье, кому-то старец с бородой по колено, а кому ребенок или даже какое-нибудь животное. Главное, чтобы душе было легко и комфортно довериться Проводнику.

Покопалась в памяти, стараясь понять, слышала ли хотя бы однажды о том, чтобы жрица Смерти прохлопала своего клиента. И поняла, что нет. Не слышала. А о таком скандале наверняка трубили бы все газеты Сумеречного города. Если, конечно, Орден не замял бы дело раньше…

Черт! В любом случае, что мне теперь делать?! Заявить на нерадивую жрицу Хранителям? Или пойти прямиком в Орден и ткнуть их носом в оплошность? М-да. В первом случае за Душой придут не девочка с бантиками и не милая бабуся, а суровые стриженные мужики в кожаных плащах с жуткими двухклинковыми глефами3. В обязанности хранителей не входит комфортизация перехода душ в мир иной. Проще говоря, им фиолетово испугается душа до икоты или нет. И после того, как Хранители заберут Лешу, они хорошенько проверят, не стал ли он злым духом за то время, что творился этот бардак. А к тому времени, когда проверка закончится… Даже не представляю, что с ним будет. Конечно, по идее, я обязана заявить хранителям о незарегистрированной душе и халатности Ордена, но… Но от этого будет хуже всем, а Леше в первую очередь. Перед глазами снова всплыло его потрясенное лицо, и сердце в очередной раз кольнула жалость.

А если обратиться напрямую в Орден… Я представила, что мне придется войти в мрачное величественное здание, выложенное гладкими блестящими плитами черного оникса, вытерпеть надменные взгляды жриц, которые будут смотреть на меня, как на противное насекомое, что они случайно раздавили. Конечно, каждая из них действительно может раздавить меня при желании. Но хуже всего то, что в Ордене есть те, с кем я больше совершенно не хочу встречаться в каком бы тяжелом положении не находилась. Да я даже на тот свет лучше отправлюсь через Сумрачный лес, а не в сопровождении какой-нибудь высокомерной девицы из Ордена Смерти! И если я расскажу им о Душе, что они сделают? В лучшем случае посмеются надо мной, посоветовав меньше пить. В худшем… Постараются замести следы. Орден вполне может попросту уничтожить Лешу, стереть его из Бытия, не испытывая совершенно никаких угрызений совести от того, что Душа лишится шанса на перерождение. А меня они, наверное, по такому случаю изничтожат с особым удовольствием. Одна из них так точно. Мне-то, предположим, все равно, убьют меня или всего лишь дискредитируют, а вот Лешу действительно жалко. Мало того, что парень каким-то образом оказался выкинутым из отлаженной системы, так еще и может оказаться полностью уничтоженным в угоду репутации Ордена.

Вот же засада! Что делать-то?! Поддаваясь захлестнувшей волне раздражения, я встала и прошлась по кабинету, разминая руками затекшую шею. Остановилась перед портретами предшественников, вновь оказываясь перед их строгими взглядами, и меня осенило. С чего я вообще буду кому-то докладывать о Душе? Согласно Уставу агентства, душа, загадавшая предсмертное желание, переходит под мою ответственность вплоть до исполнения желания. Так что, выходит, если я правильно поняла, и Леша действительно что-то пожелал, то он… мой.

Придя к такому заключению, я почувствовала, как тугой ком тревоги в груди немного отпускает. Резко накатила накопившаяся усталость, захотелось малодушно завалиться на диван, завернуться в плед и поспать хотя бы немного. Но мысль о том, что мой подопечный сейчас неизвестно где и неизвестно, что с ним может твориться, тут же отбила диванные поползновения. Нужно найти его. Срочно.

ГЛАВА 2

Завтра. Его похоронят завтра. Последние три дня были кошмаром, а утром наступит апогей этой агонии, которая уже стала казаться Леше бесконечной. Какие еще нужны муки ада, когда за каких-то жалких три дня он испытал, кажется, столько боли, сколько живой человек не в силах выдержать?

Квартиру заполнили люди, и днем мама была занята, встречая и провожая то подруг, то хмурого следователя, то сердобольную соседку, которая раньше не отличалась повышенным вниманием к их семье. Приехала сестра матери с дочерью, понаехали какие-то родственницы, коих Леша последний раз видел еще в детстве на каких-то больших семейных торжествах. Днем мама если и плакала, то плакала не одна, а в основном, волей-неволей, крутилась в водовороте житейских дел, за что Леша горячо благодарил всех этих женщин. Пожалуй, раньше он посчитал бы их назойливыми, но не теперь. Все это время Леша бродил по квартире и иногда сидел в своей комнате, изо всех сил стараясь привыкнуть к новой реальности. Он – умер. Он – призрак. Он ходил вдоль полок, что тянулись на стенах комнаты, скрывая ужасные обои в цветочек, и рассматривал собственные фотографии,