Книга Птица скорби - Мубанга Калимамуквенто

торговать на базаре фриттерами[20], но это после уроков, конечно. Может, потому она такая полненькая, что всё время что-то жуёт. Потом, сморщив носик, я задаю Бо Шитали очень важный вопрос – выйдет ли она замуж за Бо Хамфри.

– Да, – уверенно отвечает девушка.

– А можно я буду девочкой с букетом?

– Можно. – Бо Шитали довольно улыбается.

– Ура. Значит, я буду танцевать на твоей свадьбе? Пусть Тате купит мне новое платье. – Я уже рисую в своём воображении пышные рукава и кружева на подоле.

– Только пока, чур, это будет наш секрет, хорошо? – говорит Бо Шитали. Дует майский ветерок, и длинные чёрные волосы девушки падают ей на лицо.

Запели сверчки.

Секрет? Обожаю секреты!

Глава 3

Устроившись на полу в гостиной, мы с мамой обрываем тыквенные листья, как вдруг Куфе поднимается на ножки, придерживаясь за стул, и топает к нам через комнату. Это его первые шаги. Давно пора, как сказала бы наша соседка Бана Муленга. Дёрнув маму за край читенге, я киваю на брата. Тот держит в маленькой ручонке пойманного таракана и пытается засунуть его в рот, а бедное насекомое отчаянно шевелит всеми шестью лапками. Оторвавшись от работы, мама вскрикивает, Куфе пугается и падает на попу. После этого весь день мамины глаза смеялись от счастья. Она подманивала к себе Куфе подслащённой водой, конфетой, варёным яйцом или игрушечной машинкой. Куфе поднимался на ноги, делал несколько шагов и падал, но мама и этому радовалась и хлопала в ладоши. Помнится, это было воскресенье, но Тате куда-то ушёл, а Али гулял, так что оба они пропустили этот торжественный момент. Мама позвала Али, и тот вбежал в комнату, ступая грязными ногами по бетонному полу, отполированному до блеска красной мастикой. Но мама не стала ругаться. Она даже забыла, что повздорила со своей лучшей подругой, нашей соседкой Бана Муленгой, – вышла во двор и позвала её. Та выглянула из-за забора, на её худом лице было написано любопытство.

– Мукваи?[21] – спросила она.

– Куфе ваенда![22] – воскликнула на тонга[23] мама и захлопала в ладоши.

– Охо, – только и сказала Бана Муленга.

– Но ведь это же здорово, разве нет? – с обидой сказала мама.

– Да, чавама[24], но я тебе давно говорила, что он отстаёт в развитии. Вон мой Бупе уже бегает как очумелый, ка?[25] – Снисходительно улыбнувшись, Бана Муленга прибавила: – Но лучше так, чем если б он вообще не пошёл.

Погрустнев, мама что-то забормотала себе под нос и вернулась в дом.

– Всё равно хорошо, даже очень хорошо, – упрямо сказала она. – Куфе, завтра понесу тебя на контрольный осмотр.

Подхватив сына, она прижала его к себе, ласково приговаривая, а после обеда отправилась с ним в церковь на библейские чтения и всю дорогу распевала гимны про Христа.

В тот день Тате вернулся ровно в семь, когда мелодичный голос дикторши объявил: «Приветствуем вас на национальном канале телевещания вечерним выпуском новостей». Пьяно пошатываясь, Тате прошёл в гостиную, устроившись в своём персональном кресле. На нём его любимые выбеленные джинсы и застиранная белая футболка с надписью: «Время пришло», а под ней – маленький логотип ДМД[26]. Я подбежала к Тате, чтобы стащить с его ног ботинки. Они были кожаные, но старые и потому малость воняли от долгой носки. Впрочем, это ничто по сравнению с исходившим от него запахом перегара.

Оказывается, вернулась и мама, разминулась с папой буквально на пару минут.

– А где Шитали? – поинтересовалась мама. – Я гляжу, она даже не удосужилась приготовить ужин. – Мама занервничала и опять взялась расковыривать кожу вокруг ногтей.

– Шитали прилегла, – сказала я, замерев с папиными ботинками в руках.

– Как, опять? – Если б не Тате, мама обязательно бы прибавила: «Что за ленивая девчонка».

На такие мамины слова я неопределённо пожала плечами.

Мама поставила Куфе на пол, и я поманила его к себе.

– Тате, гляди, что Куфе умеет! – сказала я, но братик сел на попу и пополз.

– Что? – спросил Тате, не поднимая головы.

Тогда мама поманила Куфе, надеясь, что он поднимется на ноги, но малыш просто развернулся и пополз в её сторону. Мамины щёки запунцовели от досады: подхватив сына, она отправилась будить Бо Шитали. Через несколько минут обе они скрылись на кухне. Папа остался один перед телевизором.

Подхватив плетёную корзину лубанго с листьями тыквы, я поставила её на крышу для просушки, а потом мы уселись ужинать. Маисовая каша с простоквашей была любимым блюдом Бо Шитали, но сегодня она поменялась ролями с моим младшим братом: Куфе наворачивал за обе щёки, а Бо Шитали даже к ней не притронулась. Али тоже не страдал плохим аппетитом, а я трещала без умолку, стараясь развеселить Тате. Наверное, он устал от моей болтовни, потому что молча поднялся и вышел из столовой, обдав нас парами алкоголя. И, как назло, в этот же самый момент Куфе сполз с маминых коленей и затопал по комнате.

На следующий день, третьего июля 1995 года, Куфе исполнялось два годика. Страна праздновала День народного единства, Тате был на работе, а мне предстояло сопровождать маму в больницу для ежемесячного обследования Куфе. Все выходные Бо Шитали нездоровилось, но в понедельник она встала пораньше, натёрла полы мастикой и отполировала их. Мама всё же побоялась брать с собой Бо Шитали, и правильно сделала. Потому что я видела, как её стошнило за домом. Я ещё тогда подумала, что секретов у меня прибавилось.

Я тащила за мамой пакет с подгузниками и питьём для Куфе, по дороге развлекая себя чтением вывесок. Прохожие удивлённо оборачивались – ведь в Лусаке далеко не каждый ребёнок ходит в школу. Чтобы попасть из Нортмида в Чипата[27], где и располагалась ближайшая больница, нужно идти через район Гарденс. Увы, этот маршрут точно совпадал с течением сточных вод, так что второй моей заботой было не свалиться в узкую канаву с зелёной жижей.

Вот мы и пришли. За бетонным забором – ряд приземистых зданий, на входе – металлическая табличка: «Больница Чипата. Министерство здравоохранения Замбии». Рядом на дереве кто-то прилепил бумажку: «Сделайте пожертвование и получите благословение».

Мы входим через ворота на территорию больницы и видим длинную очередь в детскую поликлинику, которая перед дверьми разделяется надвое – для грудничков и для детей до пяти лет. Таких, как Куфе, гораздо больше, и я понимаю, что ради мамы придётся набраться терпения и не ныть – она и