Книга Мечи франков - Александр Владимирович Мазин

становясь рядом. — Помнишь меня?

— Ты… — Лицо Стевнира напряглось, но тут же разгладилось: вспомнил. — Ты — младший брат по браку вот его! — И показал на Рёреха. Сергей заметил, что рука его недавнего противника дрожит. — А еще у тебя конь такой красивый, черный, сердитый… — И с тревогой: — Это конь меня лягнул, да?

— Это я тебя лягнул, — сказал Сергей. — Уж извини, что ногой. Но руками я б с тобой не совладал. Может, лет через пять, а пока только так.

— Он что, меня победил? — спросил Стевнир у Пешехода. — Он? Меня? Быть не может. Не верю…

— А придется, — вмешался Рёрех. — Мой брат умеет… удивлять. Рёнгвальдсон, надо нашего друга в дом отнести. На солнце ему сейчас вредно. Я пошлю за носилками.

— Не надо. Сам отнесу. — Стоящий на коленях Пешеход подхватил Стевнира, без видимого усилия встал и зашагал вверх по дорожке. Немаленький Стевнир у него на руках казался ребенком.

До чего ж он огромный, этот Хрольв-конунг. Нет, без тролля тут точно не обошлось.

Глава четвертая

Дела семейные по-варяжски

— Он хорош, этот безусый хёвдинг, — сказал Хрольв Пешеход, поглаживая пухлую задницу лежащей коленях девки.

Задница была хороша. Даже лапища Хрольва не могла накрыть ее целиком.

— Когда я убил своего первого врага, мне было меньше, чем ему сейчас, — возразил Стевнир. — И мне тоже было пятнадцать, когда я взял в руки кормило своего первого драккара.

— Так и есть, — согласился гигант. — Только он добыл свой драккар сам, а тебе его подарил отец.

— Мой отец — йотландский[3] ярл! А кто его отец, вообще неизвестно!

— Ну, положим, кое-какие мысли на этот счет есть, — пророкотал Хрольв, всовывая ладонь между девкиных ляжек.

Та тихонько охнула: больно. Охнула, но так и осталась лежать ничком поперек вытянутых ног конунга.

Друзья сидели на брошенных на пол медвежьих шкурах. В предоставленных Пешеходу покоях не нашлось мебели под его размер. Но Хрольв к такому привык. Так же, как и к тому, что многие его недооценивали. Полагали, что боги наградили Пешехода могучим телом, и только. И он не спешил их в этом разубеждать, так что о том, что он, Хрольв Рёнгвальдсон, умеет думать не хуже своего отца, знали немногие.

— И я говорю не об умении убивать, — рассудительно произнес гигант. — Проткнуть человека копьем или срубить ему башку — дело нехитрое… Помолчи, дай договорить! Я о том, что он умеет думать. Думать, находить правильное действие и использовать это. Согласись, с тобой у него вышло отменно!

— Да я сильнее его вчетверо! — возмутился Стевнир. — Он схитрил, но больше я на такое не поймаюсь!

— В бою «больше не поймаюсь» не бывает, — сказал Пешеход. — У мертвецов нет второго раза. А суметь победить врага, который вчетверо сильнее, — это как раз свойство хёвдинга. А говорят, что он удачлив. Нет, не спорь! Этот юнец — прирожденный вождь. Нет, ну как он тебя ловко уложил! Как вспомню, так восхищаюсь.

— Это потому что он не тебя лягнул, а меня… — проворчал Стевнир и потрогал челюсть.

Больно, однако. Хорошо хоть, голова больше не кружится и не болит.

— Меня он бы так не лягнул, — усмехнулся Пешеход. — А ты радуйся, что борьба была дружеская. Вот если бы он тебе так по мудям приложил… — И хохотнул.

— Тебе бы он точно по ним и попал, — сердито проговорил Стевнир. И поглядел на девку, распластавшуюся на бревноподобных ляжках Хрольва. Девка была здоровенная и раскормленная, как моржиха. Как раз какая и нужна другу. Пешехода не всякая выдержит.

— Не попал бы, — мотнул головой конунг. — Я сразу увидел, что он не споткнулся.

— Это потому что ты сбоку стоял. — Стевнир не понимал, почему друг так нахваливает варяжонка.

Не понимал, потому что его не было рядом, когда юнец сказал Хрольву о том, что франкский конунг предложит ему землю франков. Вот о чем Хрольв никак не мог забыть. И то, как парнишка расправился со Стевниром, лишь добавило дровишек в костер конунговых мыслей.

Но одно Хрольв Рёнгвальдсон знал точно: юный хёвдинг должен пойти с ними на землю франков.

И еще его обязательно надо помирить со Стевниром. Может, передать ему то, что сказал о парне Дёрруд? Ведь если Убийца прав, то другу стыдиться нечего. Сыграть в кости с одним из… Нет, вряд ли Дёрруд прав. Но Стевниру он предположение Убийцы передаст обязательно. Позже. Сейчас у Хрольва будет другое занятие.

Девка тоже почувствовала шевеление под своим животом и вздохнула. Хотя, может, все и не так плохо. Этот нурманский князь очень богат. Вдруг подарит ей серебрушку?

— Ты заправил моей холопке! — Колхульда была возмущена.

— Что за вздор? — изумился Сергей. — Кто тебе такую глупость сказал?

— Так мне сама Искора и сказала! — Глаза юной супруги пылали яростью.

Неожиданный поворот.

— Искора — не холопка, — внес поправку Сергей, выигрывая время, чтобы придумать способ урегулирования ситуации. — Ее отец был владетелем и воеводой князя там, на своей земле.

— Она моя прислуга!

— Она твоя охрана. По моей воле. А род у нее — достойный. Скажешь тоже… Холопка!

Но сместить предмет разговора не удалось. Искора и об этом позаботилась.

— Поэтому ты хочешь взять ее женой? Потому что у нее род достойный? — выкрикнула Колхульда.

— Это тебе тоже Искора сказала? — уточнил Сергей.

— Да! — И слезы на глазах.

Какая-то она слишком эмоциональная нынче.

— Кому моей женой быть — это мне решать, — Сергей приобнял Колхульду за плечи. — Но главной и в доме, и в моем сердце всегда будешь ты.

Покривил душой маленько насчет сердца. Но по хозяйству Колхульда была главной и такой останется.

— И насчет жены я тоже пока не решил, — добавил он.

А нечего было Искоре впереди саней бежать.

— Ах ты еще не решил? — задохнулась от гнева Колхульда, развернулась стремительно, аж юбки взлетели, и выбежала из дома.

Оно и к лучшему. Лишнего наговорить не успела. Уступать право решать за себя Сергей не собирался. Никому. Ни Колхульде, ни Искоре.

Но Искора… Хор-роша девка. Неужели и впрямь