Книга Глафира - Алексей Александрович Провоторов

хренам, и так башня болит! Что такое?

— Говорят, что вы никуда и не уходили. На «Арвиде» говорят, что вы и сейчас там.

Маркел отодвинулся, но Северин придержал его за плечо.

— Кто говорит?

— А это важно?

— Что ты несёшь, Северин? Ты в своём уме?

— Надеюсь. Итак, расскажите мне, как вы шли.

— Погоди-ка. Давай подождём связи с кораблём. И если мы там, пусть позовут нас к микрофону. — В голосе Маркела слышалась явная, презрительная неприязнь и раздражение.

— Ты хорошо понимаешь, что за две минуты это нереально. Не успеют позвать.

— Тогда к следующему окну.

— Маркел. Пойми меня правильно. Я точно знаю, что я это я. И с Оксаной всё ок. А вот что насчёт вас?

— Погоди-ка. Ты сам позвал нас на помощь, — сказал Маркел, — а теперь говоришь нам, — это слово он произнёс с нажимом, — что кто-то сказал тебе, — снова нажим, раздражающе протяжный, — что мы не покидали корабля? Да иди ты нахрен, Сева, ты что, накурил в баллоны перед выходом?

Оксана нервно усмехнулась и снова затихла. Северин чувствовал её напряжённые плечи через два скафандра.

— Тогда пошли обратно, — сказал Маркел. До чего противно он выговаривает «р», как каши в рот набрал, с отвращением подумал Северин.

— Э нет, обратно мы не пойдём. И не потому, что так нам не заплатят, а потому что… Вдруг это что-то с кораблём? — Голос его дрогнул. Если проблема была на «Арвиде», то идти им было уже некуда.

— Да что ты несёшь, заткнись нахрен! — рявкнул Маркел, блеснув в темноте стальным зубом. Своих, как и безымянного пальца на правой руке, у него давно не хватало после несчастного случая с расколовшимся ротором.

— Флорин, а ты что молчишь? — Северин глянул на его лицо.

— Я… я скажу, что ты ведь, Маркел, возвращался. Когда тебе показалось, что что-то странно шумит за поворотом.

— Я же сказал тебе, это было эхо, — сказала темнота в Маркеловом шлеме. Северину дико захотелось обернуться. Шум корабля стал сильнее, и тяжёлый сонный стон переставал походить на механические шумы. — Разболталась лопасть в вентиляции и хлопала, и от неё было эхо.

— Есть там такое дело, — подтвердила Оксана. — Недалеко от шлюза ещё.

— Я счастлив, — ответил Флорин. — Но ты вернулся за поворот. Я ждал тебя минуту. Откуда мне знать, что с тобой случилось?

— А откуда мне тогда знать, кто меня дождался? Вдруг это ты — не ты? — Голос Маркела сделался совсем злым. — Ты ж со мной не пошёл!

— Потому что, мать твою, я тебе говорил, что там ничего нет странного. Это было ясно как день, блин. Ты то ли глухой, Маркел, то ли дурной, честное слово.

Флорин умолк.

— Учитывая, что у вас есть разногласия, кто-то из вас да человек, — сказал Северин. Он не знал, во что легче поверить. Вероятно, в собственное сумасшествие.

— А вот насчёт вас с Оксаной — вопрос. — Флорин опять подал голос. Теперь он на всех глядел с подозрением, тихонько стараясь выбраться из-под рук Оксаны и Маркела на его плечах.

— Я сказал, у вас есть разногласия. У нас их как раз нет, — повторил Северин.

— Когда окно связи?

— Минут через пятнадцать. Или двадцать. Или полчаса. Или вообще не будет, связь ухудшается.

Флорин шумно выдохнул. В его глазах можно было заметить признаки намечающейся паники.

— Итак, какие у нас предположения? — спросил Северин.

— Попробуем вызвать всё-таки.

Они включили рации и вырубили их сразу же — шум и визг ворвались в шлемы с каким-то голодным нетерпением, словно что-то пыталось пробраться внутрь скафандров хотя бы таким образом.

— Маркел, включи свет. — На этот раз просьба исходила от Оксаны.

Он вздохнул, включил. Его лицо, его выражение. Настороженное, испуганное, но его. По крайней мере, в общих чертах. А как ты отличишь на самом деле?

— Довольны? Давайте уже убираться отсюда. Обратно. Нахрен деньги, нахрен «Глафиру», откуда бы она ни взялась. Пусть угробится. На корабле разберёмся, что к чему, у нас теперь три ствола.

Северин вдохнул, выдохнул. Решился.

— Есть ещё одно. Перед отключением меня вызвал женский голос. Тут есть кто-то кроме нас.

— Нахрен и его. — Маркел отметил без промедления, зло тряхнув белыми патлами. — Откуда мы знаем, кто или что это может быть. Если Богил на связи, например, не настоящий, то мало ли что там за тётка?

— Хорошо, — сказал Северин, поколебавшись. — Уходим. И я предлагаю закрыть к хренам эту дверь обратно, до конца. Но мне хотелось бы знать, что вы — это вы. Что по эту сторону двери — только люди. Итак, Маркел…

— Да почему я! — Он дёрнулся и выдрал руку. Северин поймал его за ладонь и вдруг ощутил, что палец в перчатке, тот, безымянный, которого не должно быть, на месте.

— Маркел, — медленно сдавливая его руку, сказал Северин. — На какой руке, напомни, у тебя нет пальца?..

— Что? — Флорин отлетел в сторону, сорвал с пояса пистолет, прихваченный за дверями. Северин отскочил на шаг и сделал то же самое. Господи, зачем мы нашли оружие, подумал он.

Маркел расчехлил резак одним привычным движением, плазмотрон тускло блеснул латунью. Он что-то сказал. Северин не слышал, что, но по артикуляции мог догадаться. Протез. Ну конечно, он же копил на него. Господи, протез.

Оксана встала между ними, растерянно, подняла пустые ладони, но Маркел отпихнул её в сторону, так, что она упала на настил, неуклюже, завалившись на бок. Северин сжал зубы и бросился к нему, но тяжёлая рука с зажатым в ней жалом резака ударила его по шлему и опрокинула на наклонный пол.

Маркел выбросил вперёд руку, и металлическое рыло инструмента зажглось синим пламенем плазмы. Флорин держал пистолет, как гангстер, направив Маркелу прямо в тёмное стекло — тот опять погасил подсветку.

— Флорин, стой, — заорал Северин, не особо заботясь, слышат его или нет. Маркел сделал шаг вперёд, неуловимо быстрый для человека в скафандре — впрочем, он всегда хорошо в нём управлялся, — и полоснул резаком по оружию. Короткий, меньше пяди, яркий стержень оставил дугу на сетчатке.

Флорин выронил оружие и попятился. Северин оставил пистолет на полу и встал.

— Стойте, мужики, стойте, — приговаривал он в молчащую рацию.

Маркел выключил резак, замигал диод вызова в шлеме Северина. Он включил связь, но всё снова утонуло в шуме, пришлось дать отбой.

Оксана уже поднялась и, умница, стояла позади Маркела с кусачками — видно, готовилась из-под руки перекусить кабель резака.

Но смотрели все сейчас на Флорина. Из оплавленного пореза на ладони перчатки с шипением и паром выходил кислород.

Оксана сообразила первая, бросилась