Книга Лемурия: эпоха Великого Огня - Наталия Александровна Яксина

были виноваты в сложной демографической ситуации в русалочьей стае: самцы погибали в неравных схватках с ними, защищая самок и малышей. Старый воин приходился отцом всем зрелым особям, дедом всей молодежи и прадедом малышам. Поэтому стаей он руководил с отеческой заботой, строгостью и тщательно скрываемой нежностью.

Русалку, высунувшуюся из воды по пояс, можно было принять за лемурийца, невесть как забывшего заветы Великого Огня и оказавшегося в Океане. Они были немного меньше ростом, зато гораздо атлетичнее лемурийцев. И самцы, и самки были широкоплечими, с рельефным мускулистым торсом и мощными руками пловцов. Но вместо ног у них был огромный хвост с могучим плавником, наподобие дельфиньего. Длина тела от головы до хвоста достигала 2 метров 20 сантиметров у самцов и 1 метра 90 сантиметров у самок.

Русалки были двоякодышащими: в широкой груди сжимались и разжимались легкие, а на крепкой шее энергично шевелились жабры. Они могли подолгу плавать под водой, но все же время от времени выныривали подышать свежим воздухом. А вдоволь нагулявшись на поверхности, русалки вновь ныряли – промочить жабры.

Самцы, вооруженные каменными ножами и дротиками из рыбьих костей, охраняли стаю от крупных хищников вроде морских драконов, а в часы затишья изготавливали себе новое оружие. Жаль только, что их оружие служило плохой защитой от морских чудовищ… Энергичные самки ловили рыбу сетью из водорослей, собирали моллюсков, по очереди нянчили малышей, дрались за благосклонность самцов, играли с дельфинами. Детеныши были окружены всеобщей любовью и заботой: все самки стаи их пестовали наравне с родными матерями, самцы в хорошем расположении духа катали их на спинах и одаривали игрушками из рыбьей кости, а дельфины были им внимательными няньками и сторожами.

По-видимому, русалок и дельфинов связывала давняя дружба. Дельфины всегда держались поблизости от русалок, предупреждали об опасности, помогали охотиться, присматривали за малышами. Русалки, в свою очередь, защищали их от морских драконов, делились добычей, лечили раненых. Русалки и дельфины прекрасно понимали друг друга, так как говорили на похожих языках.

Постепенно русалки стали все ближе подплывать к берегу, чем вызвали у лемурийцев бурю негодования. Самцы, изучив береговую линию, составили план действий в случае атаки местных жителей. Заметив, что лемурийцы боятся воды, русалки почувствовали себя в относительной безопасности и временно утратили интерес к суше. Охрана стаи от морских хищников была для них гораздо актуальнее.

Теперь вылазки на побережье предприняли любопытные самки. Осмелев, они стали вылезать из воды на выступающие из океанической глади валуны. Сидя на камнях, они грелись на солнышке, сушили и расчесывали длинные густые волосы гребнями из рыбьих хребтов.

Жители суши с ужасом смотрели на них с безопасного расстояния: красивые лица под копнами мокрых волос, длинные шеи с уродливо раздувающимися жабрами, стройные торсы и огромные рыбьи хвосты, поблескивающие чешуйками. Отдаленно похожие на лемурийцев и явно разумные существа, обитающие в проклятом Океане, вызывали страх и ненависть. Стар и мал считали своим долгом бросить в «проклятую рыбу» камень поувесистее и обругать ее поизощреннее.

Но по-детски наивные и дружелюбные самки-русалки увидели в этом лишь попытку установить контакт и сочли своим долгом усвоить «стиль общения». Первым делом они научились «приветствовать», то есть ловко отбивать камни точным ударом хвоста. Несколько позже они освоили лемурийскую «речь». Это оказалось намного труднее. Русалки объяснялись друг с другом и с дельфинами при помощи предельно высоких пронзительных визгов и ультразвуковых сигналов, поэтому к лемурийской речи их артикуляционный аппарат не был приспособлен. Произносить так много разных непривычных звуков, открывая и закрывая рот, меняя положение губ и языка, да еще и в среднем регистре голоса – как это лемурийцам удается? Вскоре большинство русалок оставили свои тщетные попытки освоить лемурийский язык. Только десяток молоденьких самок продолжали тренироваться. Из-за неразвитого артикуляционного аппарата они так и не научились произносить многие звуки. Да и жабры мешали: из-за них все время раздавалось шипение, бульканье и свист. Лишь после года ежедневных занятий самки научились повторять услышанные от лемурийцев слова. А в один прекрасный день наиболее прилежные в учебе русалки сумели достойно ответить лемурийцам косноязычной, но громкой и радостной руганью. А что еще они могли сказать? Ничего, кроме брани, русалки от своих соседей не слышали!

Постепенно лемурийцы смирились с существованием новых соседей. Они по-прежнему приходили на берег океана, ругались и бросали камни, но не злобно, а скорее, привычно. В ответ русалки с хохотом и визгом отбивали броски и добродушно бранились. Во взаимоотношениях жителей воды и суши установилось зыбкое перемирие. Но ненадолго.

Никто не знал точно, который лемуриец первым перестал обращать внимание на страшные жабры и хвост. Русалки-самки, в свою очередь, пришли к выводу, что они обделены мужским вниманием. В самом деле: в стае всего десять самцов. Вернее, девять: старый вожак приходится всем взрослым стаи дедом. Из девяти еще надо вычесть отца и брата. А если у кого-то два брата? Оставшиеся потенциальные кавалеры все время заняты, так как за ними охотятся морские драконы и русалки-соперницы. Что делать несчастным русалкам в такой сложной демографической ситуации? Быть может, бесхвостые жители суши не так уж безнадежны, как это могло показаться на первый взгляд? Красивые золотые украшения, которые предлагали русалкам охотники за приключениями, стали решающим аргументом.

Теперь любвеобильные русалки приплывали с берега в стаю, поблескивая кольцами и цепочками, а легкомысленные лемурийцы возвращались в свои дома, распространяя запах рыбы. Не одна оскорбленная лемурийка, выгнав неверного возлюбленного проветриться, проклинала русалок и призывала на их головы самые страшные беды. Разрывались помолвки, распадались семьи, умирала любовь и рождалась ненависть. И все равно, к берегу тянулись любители «рыбки».

Женщины лемурийского побережья научились жить с душевной болью и делать вид, что ничего не случилось – ни измены любимого, ни оскорбления, ни унижения. Но прощать хвостатых соперниц они не собирались – война захватчицам! В русалок полетели камни, дротики и даже копья, пущенные сильными и меткими руками обманутых, обиженных лемуриек.

После того, как две русалки были тяжело ранены разъяренными женщинами, старый вожак запретил самкам подплывать к берегу при свете дня, а самцам велел ежедневно проверять береговую линию, наблюдать за поведением лемурийцев и заодно отлавливать ослушниц. Мудрый старик понимал, что его приказа не приближаться к суше ни днем, ни ночью страстные внучки все равно не выполнят. А давать заведомо невыполнимый приказ – значит, ронять свой авторитет. Вот он и нашел разумный компромисс: и его воля беспрекословно выполнена, и внучки не жалуются на отсутствие личной жизни, и разгневанные лемурийки по ночам спят. А если почему-то не уснут, то метнуть