Книга Ковидятня - Василий Александрович Пеньков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не выдержала, проворчала: "и спросить нельзя". Тут медсестра, которая вакцину ставит, со смехом ляпнула: "не выеживайся". Ну, я ей высказала всё, о чем думаю на этот счет.
– И?
– Оказалось, это моя давняя знакомая, Анна Валерьевна, их главная. Я ее в маске не узнала. Теперь стыдно…
– Да ладно, Витальевна. Это же не повод хамить… сама виновата.
– Она вторую дозу будет ставить… Как я ей в глаза буду смотреть?
Майорова задумалась на секунду. И изрекла.
– А ты зайди к ней после работы. Что она любит?
– Чешское нефильтрованнное…
– Ну вот. Ход мысли ясен?
– Кажется, да, – улыбнулась Птичкина.
Вечером, после работы, Птичкина заглянула в ту поликлинику, к главной. В качестве примирительного жеста взяв с собой кегль темного нефильтрованного чешского. В конце-концов, все мы люди, со своими слабостями и тараканами…
***
Алексей Петрович Сенаторов производил впечатление интеллигента. Но внешность была обманчива. По сути, это был прямолинейный, жесткий человек, работавший не первый год в неврологической бригаде, повидавший всякого. Когда Майорова оформляла его на работу, поняла сразу: вот еще одно оружие против непредвиденных обстоятельств. А их было не перечесть.
Вот и сейчас стоял доктор возле кондового майора внутренних дел в отставке, который упрямо заявлял, что «коронавирус придумали, чтобы таких дармоедов как ты содержать на зарплате». Лешу это раздражало. Пришлось действовать так, как позволял закон. А в умелых руках он позволял довольно многое…
– У вас ковид. Поехали в больницу.
– Никуда я не поеду. Ковид придумали специально, чтобы вас, дармоедов кормить, – буркнул Прыткин, глядя на доктора.
В следующий момент он оказался на полу, с заломленными руками, и два здоровенных бугая в СИЗ связывали широкими мягкими ремнями.
– По какому праву?!.
– 198-ФЗ, майор. Недобровольная помощь оказывается в случае, если пациент опасен для окружающих.
Майора Прыткина выволокли к уазику, и загрузили в салон. На скамейку.
Естественно, он попытался вывернуться, за что получил последнее предупреждение.
– Боец, выкинет еще один фокус – положи его на пол, – прогундосил доктор, садясь в кабину. Его напарник кивнул.
Доктор Сенаторов умел и любил свое дело.
Долго-ли скоро-ли, "санитарка" достигла госпиталь. Выгрузили грузное тело.
– Шагай! – рявкнул док. Тело подчинилось.
О мерах подчинения, принятых в отдельной эвакуационной бригаде для диссидентов, трепаться было не принято.
– Получите и распишитесь, – заявил Сенаторов, посадив брыкающуюся тушу майора на кушетку.
– Кто таков? – спросила Маша Борбоскина, открывая журнал поступлений.
– Атеист. Отрицает существование ковида. Оба ПЦР – положительные. Что не мешает ему гулять на митингах.
– А разве корона – это бог? – уточнила медсестра.
– Вот и я про что, – невесело усмехнулся доктор. – вроде бы научный факт, но всё равно не верит в ее существование.
***
Дежурная19 посмотрела диссидента, и поручила отконвоировать его двум крепким санитарам в изолятор. Сенаторов чирканул подпись в журнале.
– Ну, мы пошли.
– Не появляйтесь больше, хотя бы сегодня, – искренне пожелала врач.
Под респиратором, к сожалению, было не видно кривой усмешки того, к кому она обращалась.
***
– Первые свободны, – доложил Сенаторов по рации, дозаполнив карточку. Как всегда, в машине, и между светофорами. Где ж еще.
Помехи. И…
– На приеме20.
–ЗБС! – сообщил он своим коллегам. Водитель прибавил газу.
– Колбаса давать доктор, глюкоза совсем упала, – констатировал медбрат, засовывая голову в форточку, ведущую в кабину.
– Жрать, – с улыбкой, спрятанной глубоко в СИЗ, ответил док21.
***
– Как тебе удалось, Петрович, без СНИЛса бабушку на КТ свозить? – спросила Люся, когда после пятого или четвертого рейса Леша вернулся на базу..
– Заведующая человечной оказалась, – ответил тот. – Некоторые люди, перенеся нечеловеческие испытания, становятся более человечны.
– Расскажешь?
– Было это пятнадцать лет назад…
… Тогда, в феврале, разбилась линейная бригада "скорой". Больше всего пострадала девочка-фельдшер.
Коллеги скинулись, чтобы восстановить раздробленный таз и полуоторванную ногу. И если таз худо-бедно собрали, то конечность через полгода пришлось ампутировать.
Кончилась война за жизнь – началась война за ИПРА22: МСЭК23 не хотели верить, что покалеченная девушка способна на третий-четвертый уровень активности. По счастью, не все оказались равнодушными чиновниками. Кое-кто рискнул изменить программу. А частник собрал протез, полностью компенсировав средства из ФСС. Для матери-одиночки это было также необходимо, как воздух.
Еще спустя год, она пробилась в медицинский университет, и несмотря на то, что ей неоднократно вставляли палки в колеса, закончила его. О том, как приходилось вертеться, чтобы учиться и содержать семью, она не любила. Прошла ординатуру по рентген-диагностике.
А в 2020-м ее поставили заведовать ОЛД24, потому что старый заведующий был отправлен в отпуск: допуск в "красную зону" с раком запрещен. Что касается протеза, начальство отмахнулось, мол "смерть не повод нарушать присягу".
– В общем, когда я столкнулся с Галиной Ивановной, пытаясь уговорить непробиваемого лаборанта, та поговорила с ним, и попросила его быть человечнее, а не действовать по голой инструкции, – сказал Сенаторов. – Тогда я поверил, что чудеса существуют. И они возникают благодаря людям. Но взамен я обещал отправить документы как можно скорей.
Он умолк. Нечего было больше сказать.
– СНИЛС бабушки отправлю на whatsapp, – ответила Гильденбранд. – Диктуй номер.
– Записывай…
***
Ирина Витальевна Птичкина была культурной и начитанной женщиной, рожденной на родине Толстого и Вересаева, морщилась, как от лимона, когда применяли новомодные словечки, а еще не терпела мат. Каждому подчиненному, который применял матерок, она лично обещала отмыть рот с мылом.
– Аграфена, за….а кидаться х…ми, – заявила она однажды в сестринской, когда Фыркина применила деепричастный оборот непечатного формата. Окружающие ехидно уставились на старшую.
Сверкнул нож, используемый для нарезания колбасы, но в ту же минуту грозное выражение лица сменилось на виноватое.
– Да. Меня не переделать. Но я хочу, чтобы всё г…о, которое во мне, ушло вместе со мной. Мат – он словно оружие, словно клинок, его надо применять не против друзей, но против врагов. Кто желает пердобольного кетчупа?..
– ЧЕГО? – переспросила Фыркина.
– Пер-до-боль-но-го – по слогам произнесла Витальевна. – Очень жгучий…
И Фыркина, и Птичкина, и Бешенная, и Кеша Матвеев завсегда подсознательно тянулись поржать по-любому мало-мальскому поводу. Наверное, поэтому больше года в их бригаде, до самого вывода из состава, не было случаев заражения коронавирусом.
Эпилог
Когда последних пациентов выписывают, или переводят – приходит он.
И начинается судный день. Смесь бензина и дезраствора разлетается по пространству, отдавая страшным гулом.
А вообще-то он добрый человек, и зовут его дядя Кеша. Все они добрые, когда зубами к стенке спят.
"Семеро одного не ждут!" – однажды сказала Птичкина, когда поддатый