Книга Семнадцать белых роз - Кристин Лестер

— Нет: Джим и Майк.

— А что они тут делают?

— Они мои друзья. Ты что-то имеешь против?

— Н-нет, конечно. Просто у нас тут журналисты как-то редко бывают. Ну что ж. А вот и господин директор-р-р. — Хелен буквально промурчала последнее слово и, нежно поведя плечом, стрельнула глазами в сторону «директор-р-ра».

Он не ответил на ее красноречивый взгляд.

— Я счастлив, — начал Сид, когда все собрались. — Нет, МЫ счастливы видеть в твоем лице, Элли, нашего замечательного сотрудника с… — он зачем-то глянул на часы, — с пятилетним стажем! И уверен, что только с твоим участием, исключительно добросовестным и творческим, вся реклама нашего журнала (которая — заметьте! — занимает сорок процентов от общей площади) выглядит такой… Такой…

— Красивой! — выкрикнул Джим, и все захихикали.

— Перестань, она же не дизайнер! Такой профессиональной и качественной! — выкрутился наконец Сид.

— Бледно, — услышала Элли за спиной шепот Майка.

— Согласен. И без изюминки, — добавил Джим.

— И поэтому от всего отдела…

— Только поэтому, а больше ни почему! — снова вставил Джим.

— Я тебя сейчас выгоню.

— Это имеет право сделать только именинница.

— Хм… И поэтому от всего отдела мы хотим вручить тебе скромный маленький подарок… — Сид сделал небольшую, но очень внушительную паузу. — Чудо, которое будет скрашивать твое одиночество… Домашнее… И вообще… по жизни…

Кто-то тихо присвистнул. Наступила тишина. Ситуация была, мягко говоря, шокирующей.

— Внесите чудо! — торжественно и виновато проговорил наконец Сид.

— Он объявляет во всеуслышание о твоем неминуемом одиночестве? Элли, ты опоздала послать его ко всем чертям! Он сделал это первым! — жарко прошептал Майк, видимо, забыв, что она больше не хочет его слушать.

В кабинет внесли повизгивающего щенка ярко-коричневого окраса, с длинными лохматыми ушами. Он тут же принялся облизывать лицо своей новой хозяйке.

— Спаниель, — резюмировал Джим. — Как у Хелен.

— Браво, Сид! — добавил Майк.

— Я хочу… чтобы он не давал тебе грустить, когда рядом не будет друзей… меня… — Сид хихикнул. — И вообще, собака — хороший друг, на мой взгляд…

Элли смотрела на него во все свои несчастные глаза. Что она теперь будет делать? Куда ей этого спаниеля спихнуть? Не брать же его себе на самом деле… А глупое жизнерадостное животное самозабвенно «целовалось» с ее подбородком.

— Вот, Элли! От всей души и от всего коллектива! Второй подарок будет вечером. Просто он еще не оформлен.

— Увольнение, что ли? — пошутила она. Но никто не засмеялся.

Элли даже не могла улыбнуться. Рот расползался в кривой жалкой ухмылке, которая скорее напоминала плаксивое выражение лица, а вовсе не радостное.

После неловкой секундной паузы кто-то робко хлопнул в ладоши. Потом еще раз. Потом все зааплодировали, потому что — как же без аплодисментов в честь подарка?.. Тем более, вечером ожидается еще один.

— Я в шоке! — произнесла она, едва все разошлись.

Джим и Майк пытались усадить подарок в коробку из-под нового ксерокса. Практически безрезультатно.

— Говорили мы тебе вчера — посылай его первая!

— Куда мне его девать?

— Кого?

— Этого… Как его… — Она кивнула на коробку.

— А ты назови его Сидом.

— Нет, лучше я назову его Майком.

— А что? Я не против! Элли, а ты что — собак не любишь?

— Почему не люблю? Я всех люблю. Но… я же снимаю квартиру. Хозяйка не разрешит, и вообще. Может, маме отдать? Ничего не понимаю… Бред какой-то.

— Смотри, как хорошо получается: у тебя теперь есть большой слон и маленькая собачка. Как в той сказке, помнишь? Только волшебного принца тебе не хватает. Ну… Вечером Сид обещал еще один подарок…

— Замолчи! Волшебного принца ты мне уже подарил!

— А! Точно, я и забыл. Но, Элли, боюсь разочаровать тебя… Он действительно продюсер. Из Лос-Анджелеса. И ты интересуешь его прежде всего как творческая единица. Как лицо программы.

— Как… — Элли запнулась. — Как лицо чего?

— Вот так-то! Сначала надо было все узнать, а потом обзывать меня последними словами. Он продюсер. Довольно известный, кстати. Фильмы снимает, между прочим. А сейчас у него на телепроекте не хватает одной ведущей… — Майк многозначительно замолчал.

— Ну?

— Решили поискать…

— Ну?!!

— Нашли тебя.

— Как нашли?

— Мы с ним случайно оказались старыми соседями… В общем, сейчас не важно, откуда мы друг друга знаем… Встретились, обменялись новостями, поговорили. Он и сказал, мол, я сейчас всех знакомых заряжаю на поиски типажа. Надо мне, мол, программку открыть, только чтобы девочка была творческая, интересная, можно не очень молодая… Извини, конечно… Нужны, говорит, светлые волосы, голубые глаза…

— У меня зеленые.

— Об этом никто кроме тебя не знает.

— И что?

— И я понял — речь идет ну просто о тебе. И принес ему фотографию. Он потерял дар речи.

— Да уж, скажешь тоже. Судя по его манере общаться, он не из тех людей, которые способны терять дар речи.

— Но ты ему понравилась. Мне даже показалось, что не только как типаж.

— Старый сводник!

— Да я пошутил. Ты подумай, в общем.

— Я ему уже отказала.

— Ты что?! — Майк вскочил. — Ты с ума сошла?! Что ты ему сказала?

— Я сказала, чтобы он пошел куда подальше.

Джим снова захохотал.

— Ты просто дурочка!

— Возможно. Но он даже не обиделся. Он сказал, что все равно придет в кафе, вдруг я передумаю.

— Ну, я надеюсь, ты…

— А я ответила, что не передумаю.

— Мама-мия! — завопил Майк, вскакивая со стула и хватаясь за голову.

— Да уж. Без комментариев, — мрачно добавил Джим, резко перестав смеяться.

— В свой день рождения люди умнеют! А ты…

В кабинет постучали. Три ее приятельницы из экономического отдела стояли на пороге. Средняя держала в руках огромный фикус в коричневом горшке.

— Мы решили поздравить тебя отдельно. И — вот. Возьми. Пригодится. Только его нужно пересадить, а то он уже большой для этого горшка…

— Говорят, тебе собаку подарили? Покажи!

— У-у-у! Какой хорошенький!

— А как зовут?

— Пока не назвала.