Книга Охота на охотника - Карина Демина

– Вот… я и отступила… думала, что взрослая уже, да и чего мне сделается-то? Привыкла, что люди меня не видят, а тут вот… срезали. Я в лавке только и поняла… книг выбрала, платить хотела, а вместо кошеля одни веревочки. Обидно стало до слез. Я и разрыдалась. А он спросил, чего реву, и книги мне сунул. Потом сказал, что одной гулять не стоит, что опасно, и мы гуляли вместе. Он, его приятель и я…

Дарья вновь всхлипнула:

– Я ж тогда… я просто запомнила его… я людей хорошо запоминаю, а он… он…

– Тебя забыл?

Дарья кивнула:

– Так…

Лизавета прикусила губу: вот и чего сказать? Правду? А кому она нужна? Дарья и сама понимает, что дар у него особого свойства, да и без дара всякого попробуй-ка вспомни девицу, которую видел один раз в жизни и много лет тому.

– Я понимаю все, – Дарья похлопала ладонями по щекам. – Просто… я тоже не думала, что… а встретила и… я без него не хочу… он хороший. Добрый…

– Кто?

– Цесаревич, – прошептала Дарья, слезы по щекам размазывая, и без того красные, те запунцовели совсем уж болезненно. – Он надо мной не смеялся.

Да уж, изрядный повод, чтобы влюбиться.

– Только он меня теперь забудет.

– Может, не забудет.

– Забудет, – с убежденностью произнесла Дарья. – Все же забывают и… и вообще… кто он, а кто я? У папеньки род не древний, у маменьки тоже… денег у нас немного, а… да и вовсе… – Она махнула рукой и тихо добавила: – Пусть уж лучше забудет. И я бы сама… если бы могла… а он… лучше так. Для всех.

Лизавета кивнула. И она не отказалась бы забыть… У князя вот глаза светлые. А еще он хмурится забавно. И вообще… Но кто она? Недоразумение, которому титул достался, и вообще… дева старая, бесприданница, сестрами отягощенная. На таких князья не женятся.

Лизавета коснулась губ.

Дура она, а не дева старая. И сама виновата.

К завтраку накрыли в саду. Наверное, сие было даже мило, во всяком случае, прочие участницы, которых осталось с две дюжины, громко восхищались необычностью завтрака и красотою сада. Их императорское величество присутствием своим завтрак не удостоил, а вот Анна Павловна была.

Она заняла место подле пустующего кресла.

И сидела, задумчивая, отстраненная, казалось, не обращающая на девиц ни малейшего внимания, что, впрочем, никак не сказалось на их старательности.

– До чего великолепные розы! – воскликнула Залесская, обмахиваясь веером. Темно-синий, он несколько дисгармонировал с легким платьем цвета шампань.

Наряды у участниц вновь были до удивления схожи, выполнены в одном цвете и в одном стиле, что, кажется, многим было не по нраву. Впрочем, спорить с Ламановой, не говоря уже об императрице, девицы не смели. А потому силились украсить себя хоть как-то, чтобы выделиться. И вот у кого-то на волосах появилась узкая лента с искусственным цветком. Кто-то мушку к губе приклеил или вот нарисовал ярко-красные губы…

– Сразу видно, что создавал их настоящий мастер, – Марфа поднесла к губам кофейную чашку, но к напитку не притронулась. – Моя матушка училась в университете, и она говорила…

– А вы? – нарушила молчание Анна Павловна.

– Простите?

– Вы не учились?

– К моему сожалению…

– Почему?

Марфа несколько смутилась.

– Потому что дура, – тихо произнесла Авдотья, которая после вчерашнего сделалась на редкость задумчивой. – И даже папенькины деньги этого исправить не в состоянии.

– Это как-то неприлично…

– Почему?

– Тамошние нравы… простите, всем известны. И потому удивительно знать, что… некоторые не скрывают своей… – Веер развернулся и задрожал. – Своего… образования.

– Действительно, как это возможно…

– Именно… Матушка говорила, что ей с трудом удалось сохранить себя для мужа. И она не желала, чтобы я и моя честь подверглись подобным испытаниям.

– Была не уверена, что выдержит? – Одовецкая облизала пальцы и зажмурилась. – Что? В монастыре так не кормят. Знаешь, кажется, я туда не вернусь, даже если бабушка будет настаивать. Открою практику. Только сперва нужно будет получить подтверждение, подам документы, пусть соберут комиссию…

А розы были действительно хороши. Компактные кусты.

Крупные цветы, чья форма идеальна. И устойчивы наверняка что к заморозкам, что к грибкам, которые розы портят преохотно, а извести их крайне сложно. Именно поэтому с розами Лизавета и не любила работать: возни много, а толку… вот то ли дело лилии или те же фрезии, ничуть не хуже.

– Что ж, любое мнение ценно, – Анна Павловна поднялась, давая понять, что слегка затянувшийся завтрак окончен. – И вместе с тем я собрала вас здесь, чтобы объяснить суть следующего испытания. Как вы знаете, близится весьма знаменательный день: именины его императорского высочества князя Гормовского.

Девицы зашумели.

Про знаменательный день знали все и, сколь Лизавета поняла, весьма на этот самый день рассчитывали. Правда, на чем сии расчеты строились, было не до конца ясно.

– Полагаю, вам уже известен порядок праздничных мероприятий, – Анна Павловна коснулась темно-вишневой розы и слегка поморщилась. Что ей не по нраву? Цветок, совершенный в каждой линии своей?

А мероприятия… Что-то такое Лизавета читала…

Торжественный молебен, и не только в храме Спасоземском, но и во всех церквах Арсийской империи, впрочем, вряд ли здесь потребуется помощь.

Парад на Нервской площади.

Народные гуляния с раздачей подарков от имени его императорского высочества.

Посещение Большого Императорского театра, где обещались премьеру нового спектакля.

И на следующий день большой бал, на который приглашены все более-менее видные люди империи. Это не считая малых увеселений для народа. В прошлом году вон бочки с вином выкатывали, раскладывали костры, на которых жарили мясо. А всем сиротским приютам и домам призрения выплатили по сто рублей.

– Ее императорское величество весьма озабочена тем, чтобы все прошло наилучшим образом. Приглашены многие важные для империи люди, которые, однако, порой бывают весьма и весьма далеки от дворцовой жизни. И вашей задачей будет не только сопровождать их, помогая во всем, но сделать так, чтобы ваши подопечные чувствовали себя желанными гостями.

Анна Павловна погладила темный цветок:

– Чуть позже состоится жеребьевка. Каждая из вас получит имя. И надеюсь, вы понимаете, чего от вас ждут. – Ее губы тронула улыбка.

А кто-то вздохнул и робко поинтересовался:

– А… а это прилично?

– Вполне, – Анна Павловна обратила взгляд на Залесскую. – Неприличны глупость и невежество, а от вас лишь требуется исполнить роль. Поверьте, это самая простая из ролей, которые здесь порой приходится исполнять.