Книга Госпожа отеля «Ритц» - Мелани Бенджамин

– О, Перл, ты была права. Это конец, просто фиаско!

Еще одна напористая американка! Подавив вздох, Клод повернулся, чтобы поприветствовать ее, и профессиональная улыбка уже появилась в уголках его губ. Но тут же исчезла; что-то дрогнуло в груди, и впервые в жизни молодой человек задался вопросом, не попал ли он, Клод Аузелло, под обстрел Купидона?

Потому что гостья, которая подошла к нему и по-американски уверенно протянула руку, была самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел. Она тоже была блондинкой – кажется, крашеной, но какое это имело значение, если цвет волос идеально подходил ей? У нее были большие, сверкающие карие глаза. Перед этим сочетанием – блондинка с карими глазами – Клод никогда не мог устоять.

Но его пленили не только ее крашеные локоны, но и ее улыбка, такая ослепительная, такая непринужденная. Она была моложе своей спутницы по меньшей мере на десять лет; роса на этой американской розе еще не высохла. Она тоже была высокой – все американки такие высокие! – так что Клоду пришлось слегка приподнять голову, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Вы впервые у нас, мадемуазель?

– Я впервые за пределами Нью-Йорка. Не могу поверить, что я правда в Париже!

Как мило! Никакой фальши, никаких претензий на изысканность, которыми грешат многие из тех, кто только приехал сюда. Эта молодая женщина вне себя от радости, и ей плевать, что думают об этом окружающие.

– Тогда показать вам Париж – мой профессиональный долг! – ответил он, быстро принимая решение.

Как помощник управляющего отелем «Кларидж», Клод Аузелло нередко показывал Париж красивым женщинам; он считал это одной из привилегий своего положения. Если честно, в прошлом месяце произошло небольшое… недоразумение… между ним и красивой дамой; недоразумение, в результате которого красивая дама покинула отель, уверяя всех и каждого, что Клод должен оплатить ее расходы. Такая деловая сделка, конечно, не обсуждалась во время полуночных ужинов «У Максима», где она оказалась слишком восприимчивой к шампанскому и лести Клода.

Естественно – и абсолютно справедливо – директор отеля отчитал его и предупредил, чтобы впредь Клод вел себя осмотрительнее.

Осторожность! Да, это незаменимое качество для француза. Особенно для того, кто прошел войну невредимым. Жизнь Клода спас счастливый случай, а точнее, мочевой пузырь. Он не любил повторять эту историю… Клод оставил пост, чтобы справить нужду; пока он был в кустах, барак уничтожило прямое попадание артиллерийского снаряда. За это его наградили – таковы парадоксы судьбы! И вот в отличие от многих друзей детства он жил и наслаждался Парижем, в котором, кажется, было по пять красивых женщин на одного здорового молодого человека. «Клод, – сказал ему отец, когда они впервые обнялись в слезах после демобилизации. – Клод, сын мой. Франция – ваша страна, благодарная вам за освобождение. Не упусти этот шанс!»

И он его не упустил, дорогой папа. Не упустил!

– Могу я уточнить, на какие имена забронирован ваш номер? – непринужденно спросил Клод.

– Перл Уайт, – заявила старшая из двух американок.

– Меня зовут Бланш. Э-э… Росс, Бланш Росс, – сказала та, что моложе, с застенчивой улыбкой и легкой запинкой, как будто произносила свое имя впервые.

Они проследовали к стойке регистрации, где вручили Клоду свои паспорта. Он проверил их и после небольшой паузы вернул обратно.

– Все в порядке, – с улыбкой сказал Клод очаровательной мадемуазель Росс. Он попросил их расписаться в гроссбухе – подпись мадемуазель Росс заняла целых две строчки – и достал два ключа. Отдавая один Бланш, он прикоснулся к трепещущим кончикам ее перчаток и позволил своим пальцам на мгновение задержаться в этом положении – он просто не смог удержаться! Потом поцеловал верхнюю часть ее ладони, наслаждаясь удивленным вздохом мадемуазель Росс.

– Вот так мы встречаем красивых женщин во Франции! – Клод потрогал аккуратные усики, придававшие его юному лицу мужественность и зрелость.

– Какой вы… лощеный! – Мадемуазель Росс улыбнулась, и ее щеки восхитительно порозовели. У нее был обычный американский макияж: губы – узкая яркая полоска, на щеке нарисована мушка. Золотистые волосы коротко подстрижены. Модное платье чарльстон – с прямым лифом и заниженной талией – пикантно обтягивало пышный бюст.

– Лощеный? – Теперь настала очередь Клода удивляться; он гордился своим знанием английского языка, но в этом контексте слово было ему непонятно. – Как бумага?

– Как донжуан.

Клод ошеломленно покачал головой и вспыхнул при виде задорной улыбки молодой женщины.

– Донжон? Башня в замке?

– Как Валентино! Вы слышали о нем?

Лицо Клода прояснилось. Да, конечно, он видел Рудольфа Валентино в нескольких фильмах. Месье Валентино был забавным человечком со множеством зубов и глазами навыкате, но, по-видимому, он нравился красивым женщинам. Так это был комплимент!

– Руди вовсе не донжуан, – пренебрежительно бросила другая американка, Перл. – Он педик. Все в Голливуде это знают!

Клод напрягся: ну и язык!

– Можете поверить Перл на слово, – заверила Бланш, положив теплую руку на бицепс Клода – он сразу напряг мышцы под серым пиджаком в тонкую полоску. – Перл тоже кинозвезда. Вы ведь знаете ее? Видели «Опасные похождения Полины»? Так это Полина! Во плоти!

Он не слышал о Перл Уайт, но, естественно, сделал вид, что слышал. Как могла эта неотесанная женщина – она полезла в корсаж, чтобы поправить грудь, прямо здесь, в вестибюле отеля «Кларидж», – быть кинозвездой? Клод Аузелло засомневался.

– Разумеется, – обратился он к очаровательной мадемуазель Росс. – Я видел много американских фильмов, они очень популярны во Франции. Мадемуазель Глория Свенсон много раз останавливалась здесь, в отеле «Кларидж».

Он выпрямился с гордостью; это был интересный опыт! Мадемуазель Свенсон была очаровательна, и в вестибюле «Клариджа» висело много ее фотографий.

– Глория? – Перл фыркнула. – Эта козявка? Если хотите знать мое мнение, она пижонка и пустышка.

– Я тоже стану кинозвездой, – призналась Бланш, скромно опустив голову; ее щеки порозовели, как будто она сама не могла поверить в то, что говорила. – Вот почему мы здесь, в Париже. Чтобы снимать фильмы!

– Вот как… – Клоду не удалось скрыть разочарование. Кинозвезда? Нет, так не пойдет. Хотя фото кинозвезд украшали вестибюль отеля «Кларидж», подчеркивая высокий статус заведения и придавая ему лоск, сами по себе кинозвезды – особенно начинающие – стояли на ступень ниже помощника управляющего отелем. Кинозвезды стремились к публичности и совершали поступки – например, купались в фонтанах и снимали одежду в ночных клубах, – которые Клод считал вульгарными и банальными.

Но грудь мадемуазель Росс соблазнительно вздымалась, дыхание участилось; шелковистые ресницы были такими длинными, что касались щек.