Книга Последняя любовь великого дракона - Александра Гусарова

— Я не экземпляр, я — самец! — тут же возмутился он.

— О, этот факт никто и не оспаривает! — улыбнулась Маша и еще раз панибратски погладила Петрушу по голове. — Погуляйте по парку! Ему свежий воздух полезен будет.

— И что это было? — задумчиво произнесла птица, глядя вслед удаляющейся женщине. — Ты меня на опыты собралась отдавать?

— Что ты! Конечно, нет! — успокоила я «самца», немного покривив против истины. — Просто она хочет продлить ваше знакомство!

У попугаев ара есть одна особенность: около глаз нет перьев, просто голая кожа. И поэтому в отличие от других пернатых, видна их мимика, через которую проглядывают эмоции. И я поняла, что Петруша обиделся, но виду не подал. Так скажем «лицо держит». Мы молча шли по дорожкам зоопарка, лениво разглядывая животный мир, томящийся в вольерах. И вдруг услышали крик:

— Петра Дефендер! Петра Дефендер! Вы меня слышите? Это я ваша верная подруга!

Я оглянулась, ища взглядом, кто кого зовет. Вроде бы и нас не касается, но вдруг это бывшая хозяйка Петруши. Нам бы нашлось, о чем поговорить. Хотя в душе я точно знала, что никому него не отдам. И хоть наплечник был достаточно плотным и жестким, я почувствовала, как попугай от этих слов тоже вздрогнул. Посторонних в зоопарке сегодня быть не должно. Только голос был мне незнаком. Да и тембр у него был очень странный, свистящий. Рядом не было ни одного человека

— Петруша, что случилось?

— Шура, Петр Дефендер — мое полное имя. Это кто-то, кого я знаю по прошлой жизни.

Помня, что его отбили от контрабандистов, я незамедлительно предложила:

— Тогда бежим? В Административный корпус никого постороннего не пустят.

— Не-е-е-е, — протянул попугай. — Я же тогда от любопытства умру. Ты моей смерти хочешь?

— Я хочу, чтобы ты был жив и здоров, и никто тебя не обижал, — немного грустно улыбнулась ему в ответ.

Попугай вздохнул, поднял перышки вверх, затем опустил на место и ткнулся ласково клювом в мои волосы, перебирая прядки. Это у нас с ним последнее время такая нежность появилась, а затем прошептал мне на ухо:

— И я не хочу никуда. Мне с тобой хорошо!

До наших ушей снова донесся голос:

— Петра Дефендер!

В этот раз он был ближе, и мы смогли определить, что он доносится из вольера со страусами. У меня в мозгу сразу возникла картинка, что кто-то туда попал, а теперь не может выбраться. Страусы — птицы отнюдь не безобидные. Удар его ноги равен по силе лошадиному удару. И я уже думала, кого можно вызвать на помощь. И тут мы увидели ее. Это была крупная страусиха, которая вытянула шею и смотрела на нас из-за прозрачной загородки.

— Петра Дефендер! Это я! — к разговору с попугаем я уже привыкла. Но чтобы разговаривал страус, видела впервые. А вот Петруша воспринял ее с удивлением, но отличным от моего. Я буквально видела, как он вытаращил глаза и спросил:

— Амельда, а что ты здесь делаешь?

— О, мой повелитель, вы узнали вашу верную возлюбленную?

Попугай нервно дернулся всем телом и прошептал:

— Даже здесь она меня достала…

Его реплика не предназначалась ни мне, ни страусихе. А была полна какого-то отчаяния. А вслух добавил:

— Амельда, тебя сложно не узнать. Тем более что ты всегда мечтала о длинных ногах!

Страусиха вытянула вбок крыло, а потом кокетливо, словно веером прикрылась им:

— Повелитель, вы даже помните об этой моей маленькой слабости?

— Ты не ответила на вопрос, как ты здесь оказалась? — голос птицы прозвучал удивительно жестко, что даже мне стало как-то не по себе.

— Я пошла за вами следом! — я уже не понимала, это показалось, или действительно заметила крупную слезу на глазу у огромной птицы. — Вы же знаете, что я всегда хотела быть рядом!

— Ты же помнишь, что я тебя об этом не просил! И теперь, когда мы относимся к разным видам, между нами не может быть ничего общего!

Тут сзади подбежал крупный страусиный самец и сердито сказал что-то типа «у-ууу-у» или «бу-бууу-бу». Амельда с шумом вздохнула, распушив свое круглое тело до состояния почти идеального шара, резко выпустила воздух и прошептала:

— Все я понимаю. Я уже от него… — она оглянулась на грозного самца, — я от него яйца несу.

Пригнув маленькую голову на изящной шее к земле, страусиха покорно пошла в сторону домика, стоявшего в загоне.

Петруша же резко замолчал, лишь небрежно бросив:

— Шурочка, домой пойдем?

Я решила не тормошить его расспросами, понимая, что птица расстроена и задумчива. Думаю, у меня еще будет время обо всем с ним поговорить.

Добравшись до дома, я ссадила попугая на спинку стула, села напротив на диван, грозно нахмурила брови и приказала:

— Рассказывай!

Птица дернулась, но ответила:

— О чем?

— Обо всем. Почему Петра Дефендер, кто такая Амельда. И как вообще у попугая со страусом может случиться любовь. Вы там, в Африке вместе, что ли, жили?

Я постаралась вывалить все вопросы разом, чтобы ни о чем не забыть, так как уже успела заметить, что птичья память была намного лучше моей. Петруша помнил все и всегда.

Попугай переступил с лапы на лапу, склонил голову вбок, затем в другую сторону и внимательным долгим взглядом посмотрел на меня. В этот момент я не то с ужасом, не то с удивлением заметила, как его глаза из черных снова становятся золотистыми. А зрачок стягивается в узкую щель, словно передо мной снова котик, а не птица. Раньше я такого никогда не видела, поэтому заволновалась не на шутку:

— Петруша, с тобой все в порядке? Ты не заболел?

Попугай издевательски фыркнул:

— И чем вызвано вдруг такое беспокойство о моей скромной персоне? — ага, имитирует он.

— У тебя с глазами что-то не так, — поведала я с осторожностью. Надеюсь, что изменение взгляда не выражает агрессию… А то как-то в юности меня под коленку клюнул бабкин петух. Я очнулась в тот момент, когда поняла, что умудрилась его поймать и стою и бью головой о помойку. Еще бы чуть-чуть и он отдал бы концы. Так называемое состояние аффекта. Вдруг попугай тоже на меня ринется?

Птица мягко спланировала на пол к большому напольному зеркалу. Смешно покрутила головой, разглядывая себя в стекло, и снова вернулась ко мне:

— У вас, у людей, есть поговорка «глаза — зеркало души». Тело у меня сейчас не мое, а этой мерзкой птицы. А вот душа осталась со мной. Этим все и объясняется. Поняла?

Я отрицательно покачала головой, не находя слов и чувствуя, что запуталась еще сильнее. И поняла, что поменялись не только глаза, но и звук голоса. Он снова стал низким и бархатистым, как в то раз, когда Петруша отпугивал незадачливого соседа.