Книга Чистый лист - Дарья Кузнецова

…Потом думать тоже не хотелось. Я лежала в крепких объятиях Мая, уткнувшись лицом в его грудь. С нежностью слушала, как восстанавливается, выравнивается дыхание мужчины, впитывала терпкий запах его кожи, наслаждалась растекающейся по телу сытой, ленивой слабостью. И чувствовала себя невозможно, неприлично счастливой.

В глубине души я понимала, что это хрупкое ощущение покоя временное — слишком беспокойный мне достался мужчина. Но старательно гнала эти мысли прочь и уж точно не собиралась заговаривать первой. Добавлял оптимизма и тот факт, что Май не спешил паниковать и даже мягко поглаживал мою поясницу под сбившейся, смятой рубашкой.

— Как ты? — нарушил тишину его хрипловатый голос.

— Замечательно, — искренне мурлыкнула в ответ. Прижалась к горячей смуглой коже щекой, слегка потерлась виском.

Недич на несколько мгновений почти до боли стиснул меня в объятьях, прижался губами к макушке, а потом тихо пробормотал, риторически обращаясь явно не ко мне, а к себе:

— Боги!.. Что мы натворили и как теперь это распутать?

Ну… как минимум он не винит во всем себя одного и не извиняется, это уже здорово!

От ответной реплики я, конечно, не удержалась:

— А мне понравилось… — А потом, озаренная догадкой, поспешила немного отстраниться, чтобы заглянуть тезке в лицо: — Только давай ты не будешь теперь жениться на мне потому, что ты честный человек, ладно? Ты честный и благородный, я в этом вообще ни на секунду не сомневалась, тут скорее я подло воспользовалась твоим смятением и душевным раздраем. И если ты сейчас что-то скажешь на тему моей пострадавшей чести и что-то еще в этом же духе, я… — Запнулась, несколько секунд перебирала в голове варианты, но так ничего толком не придумала и продолжила хмуро себе под нос: — Обижусь. Очень. А то выйдет, что я тебя на себе обманом женила, и вот это как раз ужасно мерзко. Не хочу обманом и подлостью. Фу.

— Боги, Майя! — тихо, нервно засмеялся в ответ Недич, опять крепко прижимая меня к себе. Ну… ладно. Если смеется, значит, все не так страшно. Наверное. — Ты… невозможная. Удивительная. А без обмана — хочешь?

— Интуитивно я догадываюсь, что имеется в виду, но все-таки спрошу. Без обмана — это как? — подозрительно уточнила я, вновь отстраняясь и заглядывая тезке в лицо. Синие глаза весело искрились, и мне стало еще спокойней и уютнее.

— Я влюбился в тебя, по-моему, в тот самый момент, когда ты категорично заявила, что ты не проект, а Майя, — с теплой улыбкой, на удивление спокойно признался он. — Просто тогда мне очень хотелось спать, и я этого еще не сознавал. Потом обрадовался, что Стевич отправил тебя ко мне, хотя в первое время было стыдно в этом признаться…

— Погоди, — перебила я. — То есть ты вот ту жуть с глазами нашел симпатичной?! Извращенец…

— Глаза выглядели слишком экзотично, согласен, — сквозь смех признал он. — Но ведь не в них дело. Наверное, я просто сразу почувствовал, насколько ты замечательная и необычная. А потом просто не мог поверить… Нет, стой, это уже совсем неправильно выходит, — вдруг осекся он, поморщившись.

— Что именно? — растерялась я, разомлевшая и совершенно растаявшая от его слов. Я-то готова была слушать и слушать, какая я хорошая и как ему со мной повезло; что не так?

— Признаваться в любви и делать предложение, лежа на диване, — с нервным смешком пояснил Май.

— А-а, — глубокомысленно протянула я. — Слушай, а вообще ничего, что мы тут лежим на диване в чужом кабинете? Краль там еще не освободился?

Недич в ответ на мгновение прикрыл глаза, тихо ругнулся сквозь зубы и завозился, явно намереваясь встать. То есть управляющий, надо думать, уже освободился.

Мы торопливо, помогая друг другу, начали приводить себя в порядок. И почему-то это действие доставляло не меньше удовольствия, чем все предыдущие минуты. А может, даже больше: столько в нем было уюта, пронзительной нежности и куда более тесной близости, чем давала страсть. Срывать друг с друга одежду — только вспышка, мгновение помутнения. А вот, сплетаясь руками, застегивать мелкие пуговицы и расправлять складки чужой одежды — в этом таилось нечто неуловимо роднящее, связующее накрепко.

— М-да, как-то неловко получилось, — захихикала я наконец и смущенно заметила: — Знаешь, мне кажется, что в какой-то момент я слышала стук и шелест приоткрывшейся двери.

— Определенно, — вздохнул Май, аккуратно подцепил мое лицо за подбородок, окинул внимательным взглядом и тихо пробормотал: — Бесполезно…

После чего коротко и нежно поцеловал.

— Бесполезно — что? — тут же спросила я.

— Пытаться делать вид, что мы тут в шашки играли, — насмешливо пояснил он.

— А определенно — что? Определенно неловко?

— Определенно, дверь кто-то открывал, — ответил Май с каменной физиономией: явно готовился выходить в люди. Я опять нервно захихикала и для обретения моральной поддержки схватилась за руку мужчины.

Краль с секретарем сидели в приемной и о чем-то тихо беседовали под чай. Лица их были невозмутимы, движения неспешны, а обращенные к Недичу слова Бояна — подчеркнуто лишены всякого возможного подтекста.

Май сдержанно попросил прощения за то, что надолго занял рабочее место управляющего, пообещал всерьез подумать над тем, чтобы завести на верфи собственный кабинет. Обменялся с сотрудниками мнениями о чуть не случившейся трагедии, заверил, что с нами все в порядке, и поблагодарил за заботу. Поинтересовался оценкой причиненного строящемуся дирижаблю ущерба и пообещал поспособствовать в случае возможного переноса сроков. Кроме того, выразил надежду, что следователи во всем разберутся, потому что они люди опытные и компетентные, и если уж не они, то никто…

В общем, несколько минут мужчины с серьезными лицами разговаривали о делах. А я завидовала самой себе и очень сочувствовала Маю, потому что я-то могла скромно разглядывать пол и собственные ботинки, ненавязчиво прячась за плечом мужчины, а тому приходилось отдуваться за нас обоих.

Глаза я прятала, впрочем, не от стыда. Меня и без того разбирал с трудом сдерживаемый смех, и одного взгляда на хозяина кабинета — и, главное, дивана — мне было достаточно, чтобы выдержка закончилась.

Но умение Недича держать лицо я после этого зауважала особенно. Да у него даже голос ни разу не дрогнул!

В конце концов мучения пришли к концу, Май распрощался, я тоже высказала вежливое «до свидания», и мы вышли в коридор, где я с облегчением дала волю эмоциям и расхохоталась. Недич веселья не разделил, но глядел спокойно и вроде бы на такую странную реакцию не сердился.

— Интересно, а тебя вообще можно чем-нибудь смутить? — иронично поинтересовался он через несколько шагов.

— Не знаю, — честно призналась сквозь смех. — Наверное, если бы тот, кто заглядывал в кабинет, подошел и поинтересовался, чем мы заняты, я бы смутилась. Но не скажу точно.

— Не представляю, в каком мире ты жила, — рассеянно пробормотал Недич.