Книга Дурная кровь - Лиза Марклунд

Замок заскрежетал, дверь открылась.

Она пожала ему руку.

– Я позабочусь, чтобы кто-нибудь уведомил тебя, какое решение мы примем. Спасибо за встречу.

Она миновала дверь, стерильную зону и комнату ожиданий и направилась к своему автомобилю, ни разу не оглянувшись.

Неудача тяжелой ношей лежала у нее на душе. Анника отправила короткое эсэмэс Шюману: «Никакого интервью сегодня, Холмеруд бунтует, детали вечером». Он не ответил. Адам Аслинг уже ушел домой, поэтому она не стала включать радио.

А что она могла еще сделать? Не особенно много, вероятно. Густав Холмеруд был не дурак, даже если он немного не дружил с головой. Ему удалось оказаться осужденным за четыре убийства, которые он не совершал, а это было непростым делом. К пятому убийству, своей подруги, он, скорее всего, приложил руку.

Анника ехала в сторону Стокгольма уже примерно четверть часа, когда ожил ее телефон. Высветившийся на дисплее номер оказался незнакомым.

– Доброе утро, – произнес печальный мужской голос. – Меня зовут Юханссон, я из Государственной криминальной полиции.

Она машинально выпрямилась в водительском сиденье, вроде ведь не разрешалось разговаривать по мобильному за рулем? Ей стало немного не по себе.

– Я говорю с Анникой Бенгтзон?

Угу, все так. Она сбросила скорость.

– Моя коллега Нина Хофман попросила меня сообщить тебе результаты отслеживания одного мобильного телефона.

– Да, – сказала Анника. – Он принадлежит моей сестре. Она пропала.

– Именно, я вижу заявление. Даже два заявления, одно в Стокгольме и одно в Мальмё.

– Извини, но почему Нина сама не позвонила?

– Она в командировке. Немного не по правилам сообщать результат таким образом, но, насколько я понял, вы с Ниной сотрудничаете…

Пожалуй, сейчас Анника не могла так сказать, но когда-то подобным образом все и обстояло.

– Мы собрали данные за целый месяц, начиная с 1 мая и далее. Могу я сообщить тебе результат сейчас или стоит подождать до…

– Лучше прямо сейчас, – ответила Анника.

– Вплоть до последних двух недель все происходило по одному шаблону. Насколько нам удалось установить, сигнал шел сначала от мачт в центре Мальмё, между Русенгордом и площадью Вернхем… – Зашуршала бумага. – Но в воскресенье 17 мая сигнал пропадает, мобильник отключают и в следующий раз его включают во вторник 19 мая, то есть два дня спустя. И тогда с него отправляют два эсэмэс, одно женщине по имени Линда Торстенссон и еще одно Стивену Андерссону. Тебе известно что-нибудь об этом?

Анника знала содержание послания Биргитты Линде Торстенссон. Ее сестра солгала, что получила постоянную работу в магазине-конкуренте. Почему? Она же была любимицей шефа, зачем сжигать мосты?

Может, ей захотелось разочаровать и расстроить Линду? Чтобы та не звонила ей больше, хотела, чтобы ее оставили в покое? Содержание послания Биргитты Стивену знал только он.

– Как я вижу, эти эсэмэс были отправлены через мачту в Сёдерманланде, находящуюся в местечке под названием Хеллефорснес.

Анника резко затормозила, какой-то автомобиль зло загудел позади нее.

В позапрошлый вторник? Биргитта была в Хеллефорснесе в позапрошлый вторник?

– Известно, где находились телефоны, принявшие эти сообщения? – поинтересовалась Анника.

Мужчина по фамилии Юханссон закашлялся в трубке.

– В момент приема оба в Мальмё.

Это известие успокоило ее: техника не умела врать, Стивен оставался в Мальмё после того, как Биргитта уехала. Он в любом случае не солгал.

– Мобильник включают еще два раза на следующей неделе, 22 и 25 мая. Отправляются три сообщения, два Стивену Андерссону и одно Аннике Бенгтзон, то есть тебе, все с одного сектора.

«Анника, пожалуйста, свяжись со мной, ты должна мне помочь! Биргитта».

– Есть еще последнее эсэмэс на твой мобильный телефон, его послали в это воскресенье в 4.22 из Лулео.

«Анника, помоги мне!»

– Лулео?

Она увидела перед собой город – заснеженные фасады зданий, сталелитейный завод, наложивший отпечаток на всю округу, блестящее железнодорожное полотно зимней ночью. Ей пришлось ездить туда несколько раз в связи с убийством Бенни Экланда и охотой за Красной Волчицей. Боже, дети были тогда маленькими. Именно пока она каталась в Лулео, Томас воспользовался случаем и закрутил роман с Софией Гренборг.

– Это чем-то поможет тебе? Твоя сестра как-то связана с данными местами?

– Мы родом из Хеллефорснеса, – сказала Анника.

Мужчина в трубке громко вздохнул.

– Да, но тогда она, похоже, поехала домой в гости.

Анника поблагодарила за информацию и дала отбой. Она развернулась на перекрестке и проехала несколько километров в обратную сторону. Потом свернула на дорогу, которая вела к Хеллефорснесу.

Полицейское управление в Сан-Себастьяне находилось на Калле де Хосе Мария Салаберрия, узкой улице, с одной стороны которой велись дорожные работы, а с другой стояло одетое в строительные леса здание. Нина подняла глаза на его кирпичный фасад. Оно напоминало жилой дом в пригороде Стокгольма.

Она вошла в штаб-квартиру полиции немного неуверенной походкой: бессонная ночь давала о себе знать. Ее самолет вылетел из аэропорта Скавста во французский Биарриц на рассвете, она попробовала заснуть в полете, но сиденье отказывалось опуститься хоть на миллиметр, а ноги, прижатые к расположенному впереди креслу, начали болеть уже через полчаса, поэтому Нина отказалась от попыток очутиться в объятиях Морфея и постаралась сосредоточиться на том, как ей представить случай Ивара Берглунда испанским коллегам.

Поездка на такси из аэропорта заняла не более часа, по пути они пересекли границу между Францией и Испанией, но она даже не заметила этого.

На ресепшен она спросила шефа полиции Аксьера Элорзу и в качестве удостоверяющего личность документа показала свои водительские права, как гражданское лицо. Ее статус полицейского еще не успели узаконить, это должно было произойти через Интерпол в течение дня, и ей не хотелось предвосхищать события. Пока она могла получить разрешение действовать в качестве наблюдателя, а не представителя власти, однако Нину это устраивало.

Ее попросили сесть и подождать.

Она расположилась на жесткой деревянной скамье и смотрела на улицу через окно.

Судебный процесс должен был закончиться завтра. Существовала опасность, что Ивар Берглунд сможет выйти на свободу, пусть даже она была невелика. Нине требовалось получить доступ к материалам испанцев, касающимся их старого случая, где имело место совпадение по ДНК, сейчас, сегодня, лучше утром, чтобы жернова правосудия успели перемолоть их и Берглунд с гарантией остался в следственном изоляторе.